Они хотели обсудить будущую свадьбу, планировали жениться через пару месяцев, после дня рождения Арно, провести медовый месяц на островах, арендовать участок с видом на море, а затем переселиться в новое жильё.

Он вышел в помпезном разноцветном костюме, а не в форме, хотя его могли вызвать и в выходной день, но пока ещё не вызвали. Когда они встретились, Соня взяла его за руку, только потом они поцеловались; хотели в шутку зайти в знакомый колледж, но только остановились у входа и заговорили:

– Всё в силе? – сказала она.

– Я нашёл одного человека, мы переписывались, он может предложить участок с домом на побережье на Хартсмере, в курортной зоне. На отдельном острове я ничего не нашёл, отдельные острова заняты под базы и полигоны, где я работаю периодически.

Туда можно будет добраться на электрокаре. Курортное поселение, там есть крупный бассейн на открытом воздухе с подогревом, пара клубов, лежаки, а наш участок рядом, у самого берега.

– Как же он выглядит?

– Размером с баскетбольную площадку, двухэтажный коттедж с участком, белого цвета, с видом на море, есть сауна, душевая, первый этаж как одна большая комната, а на втором пара спален. Как человек сказал, недавно сделали внутреннюю отделку, под ключ, шик и блеск, можно в нём жить.

– Ты только думаешь или уже решил?

– Вот тебя спрашиваю.

– Я вообще неприхотлива, но хотелось бы, чтобы ты не ошибся, а я не разочаровалась.

– Во мне? – спросил он с сарказмом.

– Да ну!

Они шли куда глаза глядят, обсуждали помолвку, как провести свадьбу, сколько человек будет и прочие подробности; болтали ни о чём, прогуливались по парку с искусственными деревьями, и так до вечера, пока не дошли до дома Сони, где договорились встретиться через неделю в следующие выходные.

На службе «трэвлы» в силу обстоятельств, либо просто везения, чаще других тренировались на учениях, иногда вместе со внешней армией Хартса. Службы по призыву давно нигде не было, только добровольный контракт. В армию или в гвардию могли взять любых добровольцев, независимо от здоровья, для них есть техническая служба или оборонные предприятия с производственными цехами и лабораториями, мастерскими по ремонту и диагностике техники, роботов, дронов и производству костюмов из металла и высокопрочного волокна. Главное условие – чтобы психика была в порядке.

Добровольцы проходили тестирования, общались с психологами, медиками и офицерами, которые спрашивали их биографии, семейное положение, состав семьи, их личную жизнь, взгляды, мотивацию служить в войсках, делали акцент на психике и психологии новобранцев.

На следующих учениях бойцов отвезли на бронетранспортёрах на остров с базой, учения проводились на открытом воздухе, в пасмурную осеннюю погоду, был конец августа. Проводились совместные учения бойцов внутренних войск и пехотинцев армии, внешне между ними не было разницы. Полигон был поделён на несколько частей, каждая часть предназначена для своих целей, учения проводились со стрельбой и спаррингами.

Стреляли из электропушек, с перемещениями и с препятствиями, по мишеням из прочных диэлектриков, после стрельбы спарринги на площадках.

Перед спаррингами бойцам дали питьевых энергетиков, спарринги длились по три минуты каждый, затем оппоненты сменяли друг друга в парах, таких спаррингов было пять, и десять человек на каждой площадке сменяли друг друга по четыре раза, пока каждый не встретится со своим первым партнёром.

После пяти трёхминуток все бойцы, с разбитыми губами, носами, красными разбитыми лицами, в изнеможении и с болью в голове, а некоторых унесли на носилках в лагерный госпиталь, построились в шеренгу перед площадками для спаррингов. Офицеры отчитывали бойцов о проделанной работе, каждый раз напоминая об отличии постановочных учений от реальных боёв, где не будет энергетиков, неподвижных мишеней и возможности перевести дух.

В островном общежитии всем бойцам выдали пайки, питательные смеси в тюбиках, сенсоры чувств, в госпитале выдали медицинские мази и имплантанты для восстановления физиономий, а бойцов, лишившихся чувств, оставили в госпитале на пару дней и дали двухнедельный отпуск, чтобы восстановиться.

Адриан, который тоже был на учениях, в свободный час ходил по номерам и спрашивал про номер «рыцаря», а когда нашёл его, Арно, сидевший раздетый на кровати, опёршись локтями на колени, задумчиво смотрел в пол и теребил руками свой браслет.

– Что такое?

Он прикрыл дверь и начал:

– Мы знакомы несколько лет, я просто хотел сказать, я тебе завидовал. Ты еще свежий фрукт и выглядишь хорошо…

Арно действительно был хорош – высокий ариец с серыми глазами, белоснежными жёсткими волосами и несколько угловатыми лицом.

– … служба у тебя более насыщенная, а я в основном город патрулирую и работаю в части, ты знаешь, ущербная деятельность; иногда на учения возьмут, как тебя. Если я не ошибаюсь, ты скоро женишься?

– Да, есть такое.

– Что же, могу только пожелать тебе не стать таким, как я, одиноким меланхоликом и мизантропом.

– Я могу тебе чем-нибудь помочь?

– Ты знаешь, если я не могу помочь самому себе, то мне никто не поможет. Мне довольно того, что мы видимся каждый день.

– Ты для этого пришёл?

– Считай, что да, я хотел выговориться для отдушины.

Адриан косо взглянул на него и сказал:

– Тебя тоже разрисовали на спаррингах, я вижу, ссадины на таком хорошем лице. Мне вот в лоб дали и губу разбили, под конец было тяжело – он указал пальцем на себя.

– Ничего страшного, нам мази выдали.

– Я пошёл. – сказал Адриан.

– До скорого. – ответил Арно.

Заходя в свой номер, Адриан оглянулся вокруг, слонялся, пока другие бойцы собирались к отъезду с острова. Он бы хотел подраться с Арно, но они были на разных площадках и не сошлись друг с другом, и ему было бы интересно узнать Арно получше.

Бойцы собрались в четыре шеренги на плацу, офицеры ещё раз отчитали их о проделанной работе, после чего приехали бронетранспортёры. Все погрузились и через 20 минут уже ехали по мосту в столицу.

Арно смотрел на малиновый закат над морем на западе, смотрел, и его охватила тоска; тоска, которая может возникнуть у сентиментальных людей и в пасмурную, и в облачную и в ясную погоду, и при виде красного вечернего заката при такой тоске в голову могут лезть разные негативные мысли, и они у него были, но какие, никто вокруг него не знал.

Пока он смотрел с тоской на закат, он и не подозревал, что другой, знакомый ему боец, сам смотрел на него. Адриан о чем-то думал, смотря и оценивая Арно, оглядывался на других бойцов, как бы сравнивая их мысленно с ним, а потом наконец отвернулся, глубоко вздохнул с прикрытыми глазами и облокотился, шлёпаясь головой об стенку бронетранспортёра.

Бронетранспортёры высадились рядом с частью, после чего офицеры сказали, что всех отметили, и бойцы могли взять в части свои вещи и сразу отправиться по домам без лишних процедур.

Тем вечером Адриан, возвращаясь домой с прошедших учений, вернулся домой в более лучшем расположении духа, нежели несколько дней назад. Поговорив с Майей, он присел, как и тогда, на диван, включил свой сенсор, провёл манипуляции и, как и тогда, релаксировал с закрытыми глазами, получая на этот раз серотонин, вкупе с удовлетворённостью от насыщенного дня.

Перед сном он не слишком соблюдал принципы здорового образа жизни: позволял себе перекусы, излишнее потребление сенсора или других стимуляторов, сёрфинг по Сети. Он читал статьи одного местного публициста, находил их остроумными, что-то читал на обыденные темы из других блогов, новостную ленту, разную лирику, позволял себе прокрастинировать. В этот раз он вдруг решил почитать перед сном на военные темы, должно быть, после насыщенного дня, что у него случается не слишком часто; он листал информацию про армию Хартса, хотел узнать о ней побольше, дополнить свой опыт и день, поставить на нём точку таким образом.