Гравитация Марса слабее земной, все вышедшие стали порхать.

Когда они вышли на широкую платформу, на которую был посажен корабль, все построились в три больших шеренги, как они стояли перед тем, как зайти в корабль несколько месяцев назад на Земле в Китае. Вдоль платформы стояли несколько флагов разных государств, которые имеют свои колонии на Марсе, что означает, что данная платформа является международной, на ней может останавливаться не только китайский, но и американский, российский, бразильский, южноафриканский и канадский корабли.

Три эшелона осуждённых шли не быстрым шагом, вокруг них шли командиры и конвой вооруженных охранников, а следом поспел персонал корабля.

В тонированных лицевых щитках всем казалось, что они идут по земной пустыне, в них не видно красно-оранжевого неземного оттенка марсианской атмосферы. Все осуждённые любопытно оглядывались по сторонам, крутили головами и с интересом смотрели на новый мир, в котором они оказались, но охранники их окрикивали и делали жесты пушками, не разрешая им рассматривать марсианскую поверхность и атмосферу. Все чувствовали некоторый жар, и им казалось, что этот жар издаёт марсианская поверхность, которая далеко не жаркая, а не обогреватели в их скафандрах, которые не дают их носителям чувствовать сильный холод, свойственный Марсу, более далёкому от Солнца, чем Земля.

В течение полёта они принимали мощные стимуляторы, помогавшие их неприспособленным организмам выжить в неземных условиях. Они будут принимать их и на Марсе, и после Марса, когда будут возвращаться домой. Эти стимуляторы, в отличие от сенсоров чувств, стоят средств, но даже они не дают стопроцентной гарантии от недомоганий, не говоря о сохранности жизни, поэтому жизни осуждённых застрахованы – в худшем случае их семьи и родственники получат компенсации.

Некоторые осуждённые, которым предстояло привыкнуть к новым условиям существования, стали чувствовать недомогание, слабость и напряжение в голове, некоторых укачало. Сами командиры и охранники, казалось, чувствовали себя нормально, и что они уже привыкли к такому серьёзному испытанию для психики и организма, которое в далёком прошлом могли пройти только самые подготовленные и крепкие космонавты.

Все стали подниматься в пологий, но длинный холм. Они увидели за этим холмом что-то непонятное, и когда они преодолели холм, то заключённые поняли, что они были правы в своих мыслях.

Крупное серо – коричневое строение, напоминающее город ацтеков, раскинулось на квадратные километры на равнине, следующей за холмом, на который поднимался конвой. Командиры ничего не сказали и молча шли к строению, и осуждённые шли также.

В непосредственной близости от колонии, в которой им предстояло задержаться, осуждённые уже не чувствовали тремора и волнения, которое чувствовали во время полёта. Волнение было при приближении к Марсу и когда они одевались в костюмы, но на самой Красной планете они успокоились и без волнения думали о предстоявшей лагерной жизни, если это можно назвать жизнью.

Они приближались ко входу, лагерь становился в их глазах всё больше. Когда они подошли на достаточно близкое состояние, один вооружённый человек в скафандре, по форме таким же, как у прибывших, но другого цвета, подошёл к прибывшим, потом пошёл обратно ко входу, у которого стоял другой охранник, и вход внезапно открылся. Стена на месте входа медленно распахнулась, как врата древнего города или замка, и прибывшие по команде командиров стали идти в лагерь, как только она стала открываться.

Осуждённые снова почувствовали дискомфорт, когда стали заходить в лагерь, и они почувствовали, насколько это суровое и недружелюбное место. Они стали представлять, как оно выглядит изнутри и что там будет, и ни у кого не было положительных мыслей.

Когда все зашли, ворота стали медленно закрываться и непонятно, кто и что закрывает их. У входа их встретили несколько офицеров, что видно по их скафандрам. Они повели прибывших ко входу.

Их тонированному взору открылась картина, которую они могли увидеть когда-нибудь до своей судимости, в фильмах или в театре. Вокруг них были башни, стены и здания, вокруг которых лежал строительный и прочий хлам. Было достаточно тихо, хотя вокруг них ходили разные люди в скафандрах, с оружием и без оружия. Охранники теперь не махали пушками, когда видели, как шлемы у осуждённых поворачиваются в разные стороны. Сами они не поворачивали головы по той причине, что они здесь уже не первый раз работают и, как ни странно, они успели привыкнуть и к Марсу, и к колонии.

Все подошли к крупной многоступенчатой башне, похожей не то на миниатюрный небоскрёб, не то на зиккурат. Это её они увидели, когда взобрались на холм, и все поняли, что это главное место среди строений.

У входа никто не стоял, но врата в башню, как и вход в лагерь, открылись сами, и осуждённые с конвоем неторопливо заходили в широкий вход, за которым был большой, хорошо освещённый коридор. Когда все зашли, вход закрылся.

У коридора было три ответвления, одно вперёд и два по сторонам, между которыми стояли колонны и промежуточные отделения. Слева со стороны входа стояло что-то, похожее на ресепшен, у которого стояли несколько охранников и очередной командир, все в скафандрах. Около ресепшена, на стене, была крупная панель с кнопками, тумблерами, индикаторами и с запасными шлемами и респираторами.

Командиры конвоя поздоровались с офицером у ресепшена, после чего офицер дал команду охраннику:

– Включай фильтрацию!

Один из охранников в скафандре подошёл к панели и стал нажимать на кнопки и тумблера, после чего панель стала гудеть и показания на индикаторах стали меняться. Весь большой коридор покрылся газом, поступающим из газопровода, образовавшего цепь в толще стен вокруг коридора, а на уровне плинтуса вдоль всего пола и вдоль всего потолка стали светиться лампы, похожие на неоновые.

Через несколько минут фильтрации, когда вся атмосфера в коридоре была отфильтрована от марсианского газа, заполонившего весь коридор при открытии входа, и наполнена искусственным газом, похожим на земной воздух, командиры приказали охранникам снять свои шлемы и снять их со всех осуждённых, скованных магнитными наручниками, потому – что теперь можно спокойно дышать без шлемов.

Через тридцать минут, когда командиры сняли шлемы с себя, а охранники с себя и со всех десятков осуждённых, после чего складировали все шлемы в большом количестве у ресепшена, командир, отдавший приказ о фильтрации помещения, приказал тому же охраннику открыть следующий вход. Охранник подошёл к той же панели и нажал на два тумблера, после чего стал открываться следующий вход главного ответвления. Все стали идти прямо. Когда они преодолели следующий вход, они оказались в главном зале.

Если бы в центре стоял большой факел, статуя на возвышенности или какая-нибудь арка или колонна, и если бы было плохое освещение, то этот зал сошёл бы за место проведения запрещённых ритуалов и собраний какого-нибудь тайного общества сатанистов или других сектантов.

Зал имел множество выходов в разные коридоры и помещения, в нём были лестницы на балкон внутри зала, на котором также была пара выходов. Вдоль двух стен стоят два ряда колонн, за которыми видны выходы из зала и скамейки вдоль стен. На стенах можно разглядеть современные узоры, похожие на инопланетные рисунки на земных полях. На стенах и колоннах светятся неоновые лампы, а на большой, свободной от наличия на ней входов или колонн стене слева была расположена большая голограмма с надписью «Welcome to «New America»!» и с эмблемой колонии -круг в треугольнике (круг символизирует Марс, а что символизирует треугольник – непонятно) и перекрещенные в этом круге два меча.

По залу ходили люди в костюмах, но это были не скафандры. В центре зала стоял один человек, который чего-то ждал. Когда дверь в зал открылась и прибыли командиры с новой партией свежеиспечённых арестантов, он обернулся, так и остался стоять на месте и ждал, пока они дойдут до него.