Куда-то понесли. Сознание снова принялось за свои сумасшедшие игры, наполняя тело новой болью.

«Чуть совсем копыта не отлетели. – Мысли уже двигались не с таким усилием. – И где я сейчас?» – задал сам себе актуальный вопрос Зелум.

Глаза открылись: один видел, второй отказывался. Комната была огорожена решеткой. В огороженном пространстве – представительницы женского пола. Кто сидел, кто играл, эмоционально выражая игровой процесс с помощью заковыристых нецензурных выражений.

Зелум мельком глянул на себя, взгляд сразу уперся в грудь.

«Точно, женская форма, думал, почудилось. Надеюсь, не гибрид получился», – мелькнула пугающая мысль.

Рука потянулась проверить, но, сделав над собой усилие, Зелум вернул ее на место. Он сидел на полу, опершись спиной о решетку и вытянув ноги. Кто-то споткнулся.

– Что развалилась, обдолбанная? – прокомментировал споткнувшийся.

Подняв лицо, Зелум посмотрел на ругающуюся дородную бабу. Та вздрогнула.

«Симпатяжка я, однако, вон как все дергаются», – пробежала веселая мысль.

Баба вздохнула и уже спокойным тоном, смотря не на него, а теперь уже на нее, сказала:

– Слышь, подруга, дурь-то, похоже, совсем ядреная была, осторожней с ней надо.

Ответа явно не требовалось, раздался скрип решетки, и вошел стражник.

– Ну что, очнулась? – спросил он, стараясь не смотреть на нее.

Молчаливый кивок был ему ответом.

– Тогда пошли и так уже с допросом протянули.

Встав, Зелум пошел следом, кутаясь в свое пальто. Стало как-то прохладно.

Молодой мужчина приятной внешности сидел за столом и старательно фокусировал взгляд на своем блокноте. Сидевшая напротив него девица молча пялилась на него одним синим глазом, второй, абсолютно белый, без какого-либо намека на зрачок, она закрыла. А то уж совсем народ пугается. Ее лицо пугало жуткой асимметричностью. Нос смотрелся бы лучше, если бы его сместить на пару сантиметров, глаза разного размера. Редкие волосы, торчащие из ее головы, не добавляли очарования.

– Как зовут?

– Не знаю, – ответил Зелум каким-то глухим голосом.

– Где живешь?

– Не знаю.

– Где дурь взяла?

С минуту он пялился на следователя, потом снова выдал:

– Не знаю.

– За что ты их убила? – задал он основной вопрос.

– Кого убила? – удивленно спросил Зелум, быстро сориентировавшись с половой принадлежностью. – Я никого не убивал-а, – ответил он, окончание вышло с задержкой.

– Отпираться будешь? – вздохнув сказал стражник.

– Есть что выпить? – вместо ответа спросил Зелум. – Ал-ко-голь-но-е, – медленно, по слогам добавил он.

Удивляясь впоследствии своему порыву, следователь молча достал из стола бутылку коньяка и, предварительно открыв, протянул подозреваемой.

– О-о-о-о, – отхлебнув глоток, восхитился Зелум. – Спирт с заваркой. Эксклюзив, – радостно сказал он и в одно мгновение осушил бутылку до дна. – Спасибо! Жизнь возвращается! Может, еще пару бутылочек поищешь? – нагло перейдя на ты, предложил Зелум, одарив следователя улыбкой, отчего тот резко опустил глаза, зрелище было не для слабонервных.

– Отвечай!

– Я не убивала, – спокойно ответил Зелум.

– Если не ты, то кто тогда?

– Тварь! – ответил он.

Следователь сначала даже не понял и уже собрался оскорбиться.

– Тва-а-арь, жу-у-у-уткая, – громким замогильным голосом, от которого у всех, кто был в помещении, поползли мурашки по коже, повторил Зелум. – Вот с такими ногтями, – разведя руки на метр в сторону, проговорил он.

– Хватит уже чепуху молоть, – рассердился молодой стражник, ударив блокнотом о стол. – Упрямиться, значит, будешь?

– А как их убили? – поинтересовался Зелум, смотря на следователя одним глазом.

– Одного ты пробила насквозь и, схватив рукой за хребет, переломила его, второго ударила о стену, так что от него только кровавая клякса осталась. Будешь и дальше говорить, что это не ты? – воскликнул следователь.

Присутствующие внимательно посмотрели на него, даже шеф как-то странно глянул на подчиненного.

– Я де-еву-ушка, – медленно протянул Зелум. – Сла-а-абая.

Следователь и сам это видел, даже сильному магу такое не под силу, а эта обдолбанная уж тем более не могла, она конечностями еле шевелила, не то что такое. Естественно, она не была драконом или темной. А тестов на божественность у них не было, да их и в природе не существовало. К тому же это предположение уже из безумной фантастики.

Следователь пару минут смотрел на нее, благо свой белый глаз она закрыла.

– Не смею вас больше задерживать, – сказал он. – Можете идти, – и в подтверждение своих слов захлопнул блокнот.

Зелум удивленно посмотрел на него, потом молча встал, осматриваясь, где тут выход.

– Проводите ее, – приказал следователь стоящим у выхода стражникам.

Зелум на секунду остановился перед выходом. Над ним висел баннер с символом стражи и знаком Империи.

«Империя, кто бы сомневался», – подумал бывший обвиняемый-обвиняемая и продолжил свое неторопливое движение к выходу.

Шеф взглядом намекнул подчиненному на необходимость разговора.

– В больницу ее надо, а не на улицу, – строго сказал он.

– Она далеко не уйдет, ею кое-кто очень заинтересовался, там все и вспомнит, – равнодушно ответил стражник.

– Они? – спросил шеф, явно подразумевая кого-то конкретного.

– Да. Девица, похоже, новой дури обдолбалась, а где она ее нашла – это пусть они выясняют.

Шеф улыбнулся, гонорар за помощь был весьма приличный, а деньги – они всегда нужны. Он кивком отпустил подчиненного.

***

Босиком, в грязном дырявом пальто, надетом на голое тело, Зелум вышел из здания управления. Попадающиеся ему навстречу сотрудники и посетители в ужасе шарахались, стоило им взглянуть в его лицо.

«Красавица, ничего не скажешь. Что поделаешь, на завершение сил не хватает, – промелькнула грустная мысль. – Надо бы кого-нибудь потихоньку съесть, и желательно с десяток».

С минуту он стоял возле здания, соображая, куда направиться. Но раздумья прервали самым грубым способом. Из внезапно подъехавшего экипажа выпрыгнула троица крепких мордоворотов, которые, не церемонясь, засунули его внутрь. Экипаж немедля поехал прочь.

Зелум оказался зажатым между двумя амбалами, еще трое сидели напротив.

– Похищение средь бела дня! – решил на всякий случай напомнить Зелум, вдруг они не осознали свои действия.

Но вместо ответа сидевший напротив амбал хорошо поставленным ударом врезал кулаком по лицу, отчего голова откинулась назад, ударившись о перегородку экипажа.

– Закрой пасть! – рявкнул он. – И голову опусти, смотреть противно!

Глянув на него одним глазом, Зелум послушно опустил голову.

«А за это лично твоя смерть будет весьма мучительна», – зло подумал он.

Ехали они уже долго, вынужденное путешествие порядком поднадоело. Опустив голову, Зелум пялился в свое внушительное декольте.

«Надо бы имя придумать! А то Зелум с такими буферами как-то не сочетается. Зелумада звучит не очень. А, не будем мудрить, используем старое, так сказать, проверенное временем. Мирана. Так, надо вспомнить, как вести себя в женской форме и не забывать про окончания. Все, теперь Мирана. Вот уж не думал… не думала, что когда-нибудь снова окажусь в женской форме. Как оно, однако, все повернулось. Сколько сотен лет прошло, и вот на тебе – снова перчатка на руке».

Его, а точнее ее, пнули.

– Ты там что, уснула?

«Ох и допросишься», – подумала теперь уже Мирана, отрицательно покачав головой.

Наконец поездка закончилась. Не церемонясь, ее вытолкали и повели в дом, выглядевший мрачновато в уже наступившей ночи. Все так же не проявляя ни малейшего уважения к ее персоне, они прикрутили ее к стулу, стоящему в центре комнаты без единого окна. Судя по тому, что стул даже не шевельнулся, он был привинчен к полу. Мирана бросила быстрый взгляд по сторонам.

«Кто бы сомневался, пыточная камера», – вынесла она вердикт.