Зелум отправил шар к центру запечатанного мира. В результате битвы все, что здесь еще оставалось, было уничтожено, даже грань между мирами и междумирьем оказалась стерта.

«Смерть в пустоте и безмолвии догорающего мира, как романтично! – про себя съязвил Зелум, наблюдая, как его собственное свечение становится все ярче. – Да, похоже, конец близок, зато пейзаж не успеет надоесть».

Он принял медитативную позу, повиснув в пустоте, и расслабился.

Окружающее пространство медленно погружалось в темноту, и уже в скором времени единственным источником света остался только умирающий бог.

«Ну вот! Еще и в темноте», – раздраженно прокомментировал Зелум, открыв глаза.

Его внимание привлек тонкий луч слабого, почти неуловимого света, тянущегося от него куда-то вдаль, словно мерцающая серебряная нить.

«Удивительно, – искренне изумился он. – Я почти ничего не почувствовал, хотя, сказать по правде, было не до этого».

Протянув руку, он добавил света нити, рассматривая ее.

«Слабовато, однако».

Какой-то идиот, а идиот, конечно же, известен, пытался призвать Падшую из небытия, хотя вряд ли он точно знал, кого пытался призвать. У него была часть ее руки с латной перчаткой. Руку Падшей когда-то оторвал Создатель, и она чудом сохранилась до наших дней. Зелум посмотрел на то, что осталось от его собственной руки.

«Не везет мне с левой рукой, что ни говори. Вот только до этого идиота так и не дошло, что нельзя вернуть из небытия того, кто еще жив. Да и прошло много времени, подобный призыв мог породить такое чудовище, что мало не покажется никому. Интересно, куда Император вообще смотрит, почему допустил подобное? Или старик совсем уже из ума выжил…»

Нить появлялась не впервые. При ее первом появлении Зелум посетил Миры Императора, естественно, инкогнито и даже был в той лаборатории, где пытались призвать Падшую из небытия. Он вспомнил, как стоял и смотрел на слабо проявившееся светящееся тело. В светящемся контуре проглядывали очертания фигуры. Первой его мыслью было уничтожить все, что здесь было, – и лабораторию, и имперскую академию, в ведомстве которой происходили подобные эксперименты, и, естественно, экспериментатора. Но, не сделав ничего, он оставил все как есть, удивляясь впоследствии своему внезапно проявившемуся добродушию и просто игнорируя последующие попытки экспериментаторов.

«И правда удивительно… Что меня тогда остановило от того, чтобы сжечь тот мир, дерзнувший напомнить мне о том, что я пытался забыть?» – задумчиво проговорил Зелум.

Нить, наполняющаяся светом, исходящим из его руки, ярко сияла в темноте, расширившись уже до размеров хорошего каната.

Зелум холодно рассмеялся.

«Извините, родственники, я передумал умирать. Буду рад, если вы оцените мою новую форму. Хотя, может, и извиняться не придется».

Процесс переноса был весьма опасным делом. Мало того что он был растянут по времени – если перенести всю сущность, никакая нить не выдержит, придется перемещаться постепенно, так еще и расстояние играет не в его пользу, и наложенные на эти миры печати, да и защитные заклинания, наложенные на новое тело, не добавляли шансов успеху этой операции.

«Я еще ни разу не пробовал делать это, находясь в сознании, ощущения явно будут не из приятных, – он поморщился. – Но делать нечего, тело уже распадается, времени осталось мало».

Сияние заполнило все вокруг, и свет неспешным потоком начал втягиваться в световой канат. Сознание Зелума размазалось от запечатанного мира до каната и нового тела, ощущая и воспринимая одновременно все. Постепенно сила заполняла новое тело, проявляя его полностью в новом мире, и он почувствовал свою новую, а точнее, старую руку в перчатке.

Когда казалось, что успех предприятия близок, все пошло совсем плохо. Гигантская темная фигура появилась возле нити. Горящие огнем глаза уставились на нить.

«Твою мать, как же ты не вовремя!» – зло про себя прокричал Зелум.

Уже не заботясь о сохранности нити, он ускорил процесс до предела. Меч в руке темной сущности поднялся над головой и с одного удара перерубил нить. Нить, накачанная до предела силой, с огромной скоростью устремилась к концам. Столб яростно ревущего огня, вращающегося как торнадо, взметнулся высоко в небо, уничтожая лабораторию и окружающие здания.

Имперская академия располагалась в живописном мире неподалеку от столицы. Порталы связывали ее с другими мирами, правда, этих миров осталось всего семь.

В центре огромной территории возвышался замок – главный корпус академии, это было монументальное здание, демонстрирующие силу изучаемых здесь знаний. Четыре входа были разделены по виду стихий, величественные башни поднимались высоко в небо. Возле каждого входа стояла огромная статуя ангела, держащего в одной руке меч, а в другой – шар стихии, которой принадлежал данный факультет. Центральная башня, возвышающаяся над всеми, была отведена под административный корпус.

В кабинете с надписью «Заместитель ректора по научным вопросам. Ивраил» за массивным столом в удобном кресле сидел молодой мужчина. Впервые за годы нахождения на этой должности он чувствовал себя очень неуютно и постоянно ерзал в кресле. Его собеседник на другом конце стола был примерно такого же возраста, и даже внешне они были чем-то похожи, да и имена не сильно отличались. Посетитель был облачен в мундир, выдававший в нем советника Императора по вопросам безопасности. Заместителя ректора не вызвали во дворец, как обычно, для дачи объяснений, советник пришел к нему сам, а это говорило о серьезности ситуации.

– Итак, вернемся к нашему вопросу, – холодно произнес советник со странным именем Мираил. Он смотрел на собеседника ледяным взглядом, и под этим взглядом заместитель ректора несколько сжался в кресле. – Какого хрена ты там натворил?

– Да ничего там не было, – наконец сказал зам ректора. – Так, небольшой эксперимент, который даже не получился.

– И что это был за эксперимент? – все так же холодно спросил советник.

– Пытались улучшить накопители магии, похоже, один из них не выдержал, все-таки оборудование старое, и рванул, – не моргнув и глазом, ответил Ивраил. – Тебе, кстати, надо разобраться, почему нам последнее время всякий хлам подсовывают.

– Считаешь меня идиотом? – не скрывая раздражения, произнес советник. – Сколько их там было, все, которые есть в Империи? Даже этого количества не хватило бы.

Зам ректора, важно надувшись, лишь молча сопел.

– Ты понимаешь, что натворил?! – продолжил советник. – И так у нас кризис, а еще ты! – добавил он в сердцах.

Зам ректора все продолжал отмалчиваться.

– В общем, так, брат, – советник, похоже, окончательно потерял терпение. У него были стальные нервы, но его брату, сидевшему сейчас перед ним, периодически удавалось вывести его из себя. – Или честно рассказываешь, что ты там делал, или я лично отправлю тебя в пустоши и даже пальцем не пошевелю, когда тебя там слопают.

– Хорошо, расскажу, как есть, – сдался Ивраил, прекратив молчаливо сопеть.

– Я само внимание, – произнес советник. – И даже не думай что-то утаить! – предупредил он.

Ивраил почесал макушку, поерзал на кресле и наконец заговорил.

– Мы вели раскопки на нейтральной территории между границей Империи и мирами.

– Звучит не очень убедительно, – сразу отрезал Мираил. – Там редко кто выживет, и разрешения на подобные действия никто не давал.

Ивраил снова вздохнул и пояснил:

– Это были охотники за артефактами. Мы никак не вмешиваемся в их деятельность, но если что-то стоящее, то академия хорошо платит.

– Я давно подозревал, что дыры в бюджете связаны с этим, – задумчиво кивнул Мираил.

– Всегда находятся безумцы, готовые попытать счастья в легкой наживе. Обычно девять из десяти погибает в первый же год, а десятый – во второй год, иногда в третий. Суть не в этом. В этот раз они обнаружили нечто интересное, – ученый начал воодушевляться, прекратил ерзать и стал активно жестикулировать. – Представь себе, брат, они обнаружили мир, где произошла битва Высших богов, о которой вообще ничего неизвестно, мир, расплавленный до основания! Представляешь, какие там были задействованы силы?