Дыхание остановилось.

– ХА! Ха… Ха… – новый вдох дался мне с трудом.

Не думала, что скажу это, но я была рада вновь увидеть болото перед глазами, а не тот жуткий череп.

Кошмар какой!

И пока грудь ходила ходуном, стараясь надышаться, а сознание пыталось выкинуть из головы страшный образ, затмевая его болью, рядом усердно плевался Дио:

– Тьфу! Тьфу! Ну и гадость! Гребаная гниль! Ненавижу! Тьфу! – я с непониманием взглянула на демона. Он ее ел что ли, раз так плюется? А мужчина, словно почувствовав мой взгляд, повернулся.

Длинный язык был высунут, доставая до подбородка, вот только покрыт… чем-то черным и явно невкусным.

– Это гниль. Побочка от работы (угадай с чем!) со сгнившим мозгом мертвого. Тьфу! – он снова плюнул в сторону, а после коснулся пальцами нездорового языка. Пара красных искр, и гниль, словно черная чешуя, чехлом слезла с пострадавшего языка.

Зрелище неприятное. Но не неприятнее бегающих трупов.

– Дио.

– А? – его широкие брови сильно хмурились, а кровавые глаза с хищным зрачком испепеляли всех и вся. Неудивительно, что он так раздражен. Даже остатки черного языка со злостью сжал в кулаке, сжигая и превращая в прах.

– Что это было в конце? Откуда там столько живых трупов? – черные пятна и искаженные лица с голосами я ещё могла объяснить. Но ту "вечеринку мертвых"…

Хотя нет, есть для этого одно слово.

Писец!

– А, это… – Дионис поправил солнцезащитные очки, невольно съехавшие на лоб. – Мозг мертвого полон всяких странностей. Мы попали в эпицентр гнили: там информация сильно искажена и даже заражена магией смерти. Это своеобразная защита трупа от непрошеных гостей. Отсюда и странные, устрашающие образы. Извини, я забыл предупредить. Сильно испугалась? – демон встал, до сих пор не отпуская моей руки, и помог подняться мне.

Испугалась? Да я обосра!…

– Все в порядке, – соврала, отряхивая колени от земли и травы. – Ладно, информация получена, так что пойдем отсюда скорее.

– Ты ещё что-то смогла разобрать? Там же ничего полезного не осталось, – Дио вновь ступил на лестницу, а я вслед за ним. Болото уже не казалось таким страшным.

По крайней мере, пока у меня есть опора в виде демона.

– Я убедилась, что Полину похитили на Думской. Этого пока достаточно, – я заправила прядь волос за ухо, обдумывая, что делать дальше.

Но вдруг что-то схватило меня за ногу.

– Дио! – схватило и с силой потянуло вниз.

Я вскрикнула, невольно теряя равновесие и отпуская руку демона, а он, от неожиданности, тоже не сразу сообразил, что держать меня нужно ещё крепче, чем раньше.

Ведь позади меня был мертвец.

Настоящая нечисть, похожая на одну из мумий в морге, она с лёгкостью плавала в трясине и тянула меня за собой, клацая обнаженными, кривыми зубами. Сквозь тину и тонкую черную плоть просвечивались треснувшие кости и трубки вен, а из некоторых участков тела росли высохшие пиявки, которым не посчастливилось когда-то присосаться к неправильной жертве.

Истинный ужас заставил сердце биться чаще, если не остановится вовсе. Это было слишком похоже на человека, но и в такой же степени напоминало жуткого монстра, скаля чересчур длинные зубы.

Все мысли пролетели в моей голове за секунду, пока нога окончательно не погрузилась в трясину.

– КАТЯ! РУКУ! – крикнул Дио, бросаясь следом. Лестница зашаталась.

Множество пузырей появилось на поверхности болота, показывая, что мы здесь далеко не одни.

Их намного больше.

Один из монстров напал на демона сзади, цепляясь тонкими, крючковатыми руками за его рубашку, но Дио даже не обратил внимания. Тряхнул широкими плечами, скидывая умертвие, и попытался схватить падающую меня.

Его рука застыла перед глазами, как и обеспокоенный взгляд красных радужек. Но взрослое лицо сменялось двумя детскими. Хмурые брови и сжатые челюсти перерастали в надменные улыбки.

Протянутая рука помощи превратилась в предательский толчок, что заставил меня упасть прямиком в болото.

– КАТЯ! – крик мужчины…

– Ой, кажется, Катя не умеет плавать! Какая жалость! ХА-ХА-ХА! – …стал злорадным смехом двух мальчишек.

Реальность исказилась.

Больше не было странной могилы, не было кладбища, не было живых мертвецов.

Лишь старый лес около приюта и два человеческих детеныша, что были хуже чудовищ.

"Трясина липкой, холодной субстанцией сковала движения, затрудняя каждый вдох. Одежда, как и старые ботинки, казалась тяжким грузом. Камнем, тянущим меня на дно.

Но хуже всего была длинная деревянная палка, которой в меня тыкали, дразня и отгоняя подальше от спасительного бревна, на котором стояли Дима с Антохой.

– П-помогите! Пожалуйста, помогите! – собственный писклявый голос резал слух от надрывающихся нот. Я попыталась поднять руку, дабы уцепиться за палку, но болото лишь охотнее поглощало меня, ускоряясь с каждым вдохом.

А от страха дыхание стало слишком частым.

– Посмотри-ка, она нашей помощи просит! А обычно такая высокомерная! – рассмеялся Тоха, пихая друга локтем в бок. – С книжками сидит, читает что-то! А все, ведьма! Твой час настал!

Ведьма… Так меня прозвали за любовь к уединению и тихим местам (к кладбищу в том числе). А я просто хотела, чтоб меня не задирали!

– П-прошу вас! Хватит! Помогите! Ай! – я закусила губу, глотая слезы, когда очередная пиявка больно вцепилась в кожу. Из-за особой слюны их укус должен быть незаметен. Вот только на меня она никогда не действовала, позволяя прочувствовать все прелести скользкой кровопийцы.

– Ну ладно-ладно. Думаю, с нее достаточно, – Дима, как самый старший в приюте (ему было 17 тогда), должен был обладать более здравым рассудком. Но ощущая на себе его холодный, презрительный взгляд, я чувствовала лишь страх и немощность.

Что я могу против него?

Я беспомощна…

И когда он протянул мне руку, я готова была на все.

– Умоляй, – жёсткий приказ отразился холодом в его глазах, как и мой запачканный, испуганный вид. Словно маленький кролик, угодивший в ловушку. И только я дотянулась до его пальцев, как Дима резко убрал руку. – Умоляй меня, Катя, и, может быть, я тебя пощажу.

Я сглотнула очередной поток слез вместе с гордостью. Ком застрял в горле, но я прошептала, чувствуя, как погружаюсь все глубже:

– Молю тебя, Дима. Пожалуйста, вытащи меня отсюда! Умоляю! – снова шмыгнула носом, кусая покрасневшие губы. Трясина все сильнее давила на ребра, утягивая на самое дно. Туда, где, помимо ила и мха, валялись трупы животных, скинутых сюда жестокими детьми. Но я – не животное! Я не хочу умереть здесь! – ПОЖАЛУЙСТА, ДИМА! МОЛЮ, СПАСИ МЕНЯ!

Я захлебывалась своими слезами, потея от страха и вздрагивая от каждого нового укуса мерзких существ. А победная ухмылка на бледном, худощавом лице стала шире. Диме явно нравилось наблюдать за моей ничтожностью.

– Конечно же я тебя спасу, Катенька, – фальшивая ласковость не сулила мне ничего хорошего, но теплая рука, схватившая мою ладонь, казалась единственным спасением.

– Спасибо! Спасибо, Дима! – плача от надежды, что все обошлось, что меня не бросят, я бездумно благодарила жестокого парня. Забыв, что это он толкнул меня в болото.

– Но взамен, – зловещий оскал, и в карих глазах появились пошлые искры, – ты будешь моей личной шлюхой. Будешь всегда отдаваться мне по собственной воле, когда я того захочу. Это ведь не так много, если на кону стоит твоя жизнь.

Пред моими глазами предстал демон. Настоящий демон во плоти.

Я замерла. Впервые прекратила движение, не сопротивляясь давлению грязного водоема, а моя хватка ослабла.

– Мне же 14, – от шока слезы, казалось, прекратили свой бег.

Я уже знала, откуда берутся дети, но то, что предлагал мне парень казалось немыслимым. Неправильным. Противным!