– пойдете смотреть мультик «Душа»;

– расстроились, что не все знали до беременности;

– полны сил и радуетесь жизни.

Уверена, что такое со мной не случится. Я не курю, не пью, веду относительно здоровый образ жизни. Внимательно относилась к своему здоровью и рекомендациям врача, не делала абортов. Ни у кого из моих знакомых такого не было, значит, такое редко встречается, и в основном в учебниках. В фильмах такое происходит после каких-то ужасных потрясений, девушка хватается за живот от сильной боли и начинает литься кровь.

Важно! Если вы сейчас беременны или в нестабильном эмоциональном состоянии, рекомендую пропустить эту главу.

Врач акушер-гинеколог Ольга Белоконь пишет8: «Около 15—25 % беременных женщин переживают потерю подтвержденной беременности (самопроизвольный выкидыш или замершая беременность), и еще больше теряется «биохимических» беременностей, когда есть факт зачатия, но не происходит прикрепления плодного яйца в полости матки (по некоторым данным, до 50 %), и об этом женщина даже не догадывается, так как это происходит до момента очередной менструации». Что это означает в обычной жизни? Если вы знаете о двух своих беременностях, то их могло быть четыре.

Допустим, у вас есть компания подруг из четырех девушек. Или, может быть, вы работаете в женском коллективе, где есть четыре женщины. У одной из четырех в жизни была или будет потеря.

Вы возразите, что не знаете об этом, значит, статистика ошибается. Давайте вернемся к этому вопросу в конце главы.

После десятка отрицательных тестов – о, чудо! Бледные две полоски на тесте и задержка. УЗИ подтвердило беременность. Я так долго к этому шла, но не могла поверить. Растерялась, что теперь нужно делать.

Нашла врача, сходила на два приема, все в норме. На восьмой неделе беременности пошла на УЗИ послушать сердечко. Через датчик биение сердца малыша походит на шелест крыльев бабочки. Странный коктейль эмоций: щепотку жутко от того, что внутри меня кто-то поселился; сто миллилитров волнительно от ощущения, что это происходит со мной; две ложки радости от того, что мое желание стало реальностью.

Самочувствие было нормальное, лишь больше хотелось спать и иногда есть. Вдруг появились слизистые выделения. Странно, вроде и не кровь, и не болит ничего, надеюсь, пройдет. На второй день пишу своему врачу и спрашиваю: «Стоит переживать или все ок?». Она отвечает: «Съезди на УЗИ сегодня». Ее ответ меня начинает волновать сильнее, чем мои выделения.

Приезжаю в клинику, укладываюсь на кушетку и думаю: «Давай уже быстрее скажи, что все норм, и мы поедем». Врач УЗИ смотрит, смотрит и спрашивает:

– А сердечко уже слушали?

– Да, уже слышала.

Тишина в ответ и растерянное:

– Что-то я не слышу.

До сих пор не верю и думаю: «Так посмотри получше!».

Она заканчивает с датчиком, печатает протокол и ведет меня к врачу. Та начинает мне писать направление на аборт в городскую больницу. Тут я врубаюсь, что это не ошибка и начинаю плакать.

Врач понимает, что хоть я и соглашаюсь, но не верю в то, что это правда. Советует съездить в другую клинику на УЗИ, чтобы не сомневаться.

Захожу, ложусь уже на другую кушетку и жду. Уклоняюсь от прямого ответа на вопрос: «Что смотрим?». Отвечаю что-то в духе: «Что все нормально».

Она подтверждает замершую беременность, рекомендует побыстрее поехать в стационар. Выходя из ее кабинета, попадаю в состояние улитки, жизнь которой замыкается на границе ее панциря. Дома собираю сумку на госпитализацию, и ранним утром следующего дня я уже в приемном отделении больницы.

Поразил контраст между моим внутренним надрывом из-за ситуации и обыденностью объяснений врача, с которой мы обсуждали варианты аборта. Я пошла на медикаментозный: два дня нужно пить таблетки, а на третий выходит плод. Или трупик, не знаю, как правильнее назвать. Для меня это был уже мой человечек. На единорогах фантазий уже прискакала в далекое будущее, где мы с нашим маленьким человеком будем гулять, ездить в гости и отпуск, когда подрастем. Я чувствовала, что это была девочка. Что, конечно, это уже никак не проверить. И вот так нелепо все закончилось. Никакой тебе крови, скорой помощи и скоростной езды на каталке по коридору.

Одним вечером в палату зашла женщина со шваброй, а я как раз эмоционально пускала слезу. Она потерла пол, посмотрела на меня и говорит: «Ты бы хоть телевизор включила».

Счастье, что в палате больницы я была одна. Либо плакала и перебирала, как бусы, свои страдания, либо запоем читала. Интересно, что интуитивно выбранная книга совпала со мной по настроению, это была «Катушка синих ниток» Энн Тайлер. Драматичный роман об обычной семье со своими радостями, горестями и секретами.

В день, когда выходил плод, было ужасно не только эмоционально, но и физически. По сути, это роды, но по итогу ты не испытываешь окситоциновый взрыв от появления своего ребенка, а после сильной тянущей боли и нескольких часов на больничной утке, ты слышишь плюх и видишь полупрозрачный образ маленького человечка.

Было лето, и иногда я выходила во двор больницы. Я сидела на лавочке и смотрела за людьми. Одни – в бинтах, другие – с пакетами, они навещали тех, что в бинтах. Думала о том, кто они друг другу, пыталась по мимике угадать, о чем они говорят. Пели птицы, легкий ветерок волновал цветы на клумбах. Через дорогу – конечная остановка автобуса. Он приехал и выпустил всех людей. Отъехал в сторону, отдохнул и подъехал к остановке на другой стороне улицы. Впустил новых людей и увез. Все это напомнило мне о том, что жизнь продолжается. Смотря вокруг как будто не своими глазами, а со стороны, я начинала принимать новую реальность.

Через пару месяцев я поняла, что мне стоит проговорить ситуацию со специалистом. Много думала о ребенке и сильно винила себя. Перебирала, чем именно я занималась в эти дни, что ела и что могло спровоцировать то, что произошло. Но ответа не было. Врач сказал, что по анализам все нормально. Так бывает, и что еще у трех ее пациенток тоже случилось такое за этот месяц.

Психолог сильно удивилась, когда узнала, что замершая случилась в десять – одиннадцать недель беременности, потому что говорила я об этом, как о потере живого ребенка. Но, по сути, для меня так и было. После нескольких встреч мне будто стало немного легче. Головой я понимала, что в природе так бывает. Может, и хорошо, что это закончилось на таком сроке, чем на более позднем. Но вина меня не отпускала.

Позже она трансформировалась в понимание, что еще не родившийся ребенок мне уже дофига чего должен был. Гулять со мной так, как мне хочется, ездить со мной в отпуск, когда мне хочется. Родиться так, чтобы попасть в нужный знак зодиака. Я бы тоже охренела, если ты такой маленький сидишь у мамы в животе, и у тебя только еще зародыш мозга, и сердечко только застучало, а ты уже столько всего этому миру должен.

«Да я не соглашался на такие условия, я хочу быть собой и сам выбирать свою жизнь! А в идеале, чтобы мама принимала и любила меня любым. Ждала тогда, когда я захочу родиться, хоть примерно соотноситься с моими желаниями и быть готовой немного изменить под меня свою жизнь. Дай мне пространство появиться в ней!», – говорил мне мой воображаемый неродившийся ребенок.

Можно верить в шизотерику или не верить, но это осознание послужило мне хорошим уроком. И за него я благодарна моей неродившейся малышке. Буду помнить о ней, как шелестело ее сердечко, хоть нам и не довелось встретиться. Она была первой, кто научил меня безусловной любви, пусть я и поздно усвоила этот урок.

Социум и поддержка

Психолог сказала важную и совсем неочевидную в тот момент для меня мысль. Тот, кто не прошел через это, при всем своем желании не сможет меня понять. По-настоящему понять. На тот момент я колебалась: делиться ли своей бедой с близким окружением или нет? Благодаря психологу я поняла, что это не имеет смысла. И молчала.