– Дина, тебя ненавидят. Кто мог это сделать? – спросил отец.

– Кто угодно, – ответила Дина потому, что была уверена – весь университет объединился против нее. Она не понимала одного – за что?

– Если все из-за этой дурацкой короны, то пусть они подавятся ею! Они сами придумали этот конкурс! Я даже не подавала заявку на участие в нем! Меня вытащили из толпы, папа, ты мне веришь?

– В тебе не сомневаюсь. Удивлен другим. Ты ехала с этим листком в метро, шла по улице, и никто не сказал, – отец смотрел на дочь задумчиво и печально. – Люди стали злы и завистливы. Я и не заметил, когда все так переменилось. В моей юности было всякое, и бумажки лепили на спины, «Я лох» и в таком духе. Но чтобы вот так троллить девушку только за то, что её сочли самой красивой и умной на празднике? А если бы на твоем месте оказалась другая, над ней бы тоже так подшучивали?

– Не думаю, – ответила Дина. – У нас этих королев каждый год по три «штуки» – «Мисс Кварц», «Мисс послеЛета» и «Мисс Май». Это шутка!

– Как видишь, нет. Почему такое странное название, назвали бы «Мисс Алмаз».

Дина объяснила, что по условиям конкурса каждый год она называется по-разному в зависимости от того, какой минерал предполагается использовать в качестве основной вставки:

– Так было задумано изначально, не нефтью же с газом награждать королеву. Алмаз – слишком дорого. В мире полно минералов, которые по красоте его превосходят. Ты знаешь мою слабость, отец, если бы не эти камни, выбрала бы другой вуз.

– Хорошая идея с название, но человеческая зависть портила и не такое. Что думаешь делать?

– Учиться. Что еще? Не буду реагировать. Постараюсь. Буду поменьше общаться, стану внимательней. Грустно то, что я теперь не знаю, кому там можно доверять? Чёрт бы побрал этот конкурс! Где эта корона?

Дина собралась выместить на ней всю свою обиду, но взяла корону в руки и задумалась. Диадема была довольно простой по форме – обруч с позолоченной инкрустацией. Главное достоинство заключалось в довольно крупном гидротермальном празиолитовом кварце нежно зеленого цвета, он был огранен и переливался на свету, напоминая Дине утреннее море. Люди называли этот оттенок воды цветом «бутылочного стекла» – классический пример неудачного сравнения. Стоимость копеечная, но Дине диадема понравилась сразу – когда она ее увидела на стенде – корону будущей «мисс» выставили на всеобщее обозрение.

– «Ты не виновата», – Дина покрутила корону, любуясь камнем и вернула ее на место.

Лето прошло, наступила осень, а с ней и начало учебного семестра. Пятый курс. О том, что Дина не посещает занятия, родители узнали не сразу – в конце июня Дина сообщила родителям, что подрабатывала репетиторством, участием в промоакциях и теперь хочет снимать комнату. Никто не возражал – в семье привыкли уважать решения друг друга. Ближе к концу октября с родителями Дины связался староста курса, спросил, все ли с ней в порядке и когда она начнет посещать лекции:

– Между нами только, у Дины отношения в группе не очень – переписать лекции ей никто не даст, а без них она сессию не сдаст. Она много пропустила.

– Сколько? – спросил отец.

– Больше месяца. Э-э, а вы, что, не знали, что она не ходит?

– Знали. Хотел проверить вас, насколько вы точны, молодой человек, вы, кстати, не представились по имени.

Связь оборвалась. Отец тут же перезвонил Дине. Разговор получился на редкость простым.

– Звонили из университета.

– Понятно. Значит вы все знаете. Я решила, что больше не буду там учиться, – растерянное молчание отца давало возможность выговориться. – Я подала заявку на «Мисс город», еще летом. Меня взяли. Скоро начнутся отборочные туры. Я готовлюсь к ним. Если провалюсь, восстановлюсь в университете или оформлюсь переводом в другой.

– Переводом уже поздновато, но академический – думаю, это тема. Тебе нужна наша помощь? Может быть денежка? На платье или что там у вас положено надевать…, – единственно верный вариант ответа, который не обрывал связь между близкими людьми, а сделал ее еще прочнее.

– Не помешало бы, – ответила Дина и едва не заплакала – она готовилась к этому разговору, рисовала себе сцены семейных скандалов с упреками, что «ошиблись в ней», «пустоцвет», «будущий социальный ноль» и т.п., а вместо этого – рука помощи.

Вторым важным шагом к налаживанию отношений стал переезд Дины назад к родителям. Друзья-приятели решение критиковали, понимая, что теряют вариант свободного «флэта», но Дина объяснила так:

– Здесь все на расслабоне – мне такое сейчас вредно, я себя знаю.

Её мать после разговора с мужем, который затянулся до утра, энергию своего шока от новостей направила на активную помощь дочери: нашла портниху, которая согласилась сшить для Дины несколько платьев; оформила на себя аренду ювелирных украшений; взяла кредит и оплатила покупку нескольких пар шикарных туфель.

– Если не пройдешь, дашь мне поносить, – было единственным условием с ее стороны. Дина не могла сдержать чувств, обняла, хотя раньше почти никогда этого не делала – она была папиной дочкой и маме доставались, как правило, бессонные ночи, когда она подолгу болел ангиной. – Мам, да с такими родителями, как у меня, надо покорять мир, а не прозябать на съемной квартире, охреневая от свободы, которая сведет любую активность к покупке нового «айфона» – шептала Дина ей на ухо.

***

Затем была победа на «Мисс страна», который обеспечил Дину путевкой на «Мисс континент». Вроде все шло неплохо. Оставалось решить – принимать этот вызов судьбы или всё же вернуться на прежний курс – продолжить учебу в университет и делать «офисную» карьеру. Спустя годы, Дина, возвращаясь к этому моменту, думала, что будущее могло быть другим. Иногда ей казалось, что лучше бы родители воспротивились ее затее с конкурсами. В глубине души она отдавала себе отчет, что все дело в травле, устроенной в университете. Пострадало её эго.

Дина никогда не считала себя «великой красавицей». Победа в университетском конкурсе воспринималась, как шутка, никакого значения событию она не придала, хотя и радовалась диадеме потому, что понравился камень. Нелепая зависть менее удачливых сокурсниц и внимание, которое ей стали оказывать, активировали защитные механизмы в ее душе. Не обладая достаточным опытом, как в таких ситуациях следует себя вести, она решила доказать, что достойна большего, чем корона этого нелепого конкурса, который сделал ее изгоем.

Дина не стала размениваться на региональные конкурсы и сразу подала заявку на главные, указав в портфолио всего один и ненавистный ей «титул» – «Мисс кварц».

Среди участниц случился недобор, такое редко, но бывает и кто-то вспомнил про ее портфолио.

– Она ничего не умеет! – спорили в отборочной комиссии.

– Зато красивая. И в ней что-то есть. Звоните ей, договаривайтесь!

– Что с договором? Обычный или на перспективку? – ассистент председателя оргкомитета многозначительно посмотрела на него, ожидая дополнительных распоряжений.

– Пожалуй, на перспективку, как ты выразилась. В ней определенно что-то есть. Вдруг проскочит.

***

Победа на конкурсе удивила всех троих. Отец хоть и считал свою дочь лучше всех, увидев других участниц, на победу особо не рассчитывал – красивых девушек было много. Все решил шарм, который в сочетании с природной грацией и высоким интеллектом участницы под номером 21, который при жеребьевке достался Дине, оказался непревзойденным.

У Дины началась новая жизнь, к которой она не готовилась, но с самого начала проявила себя, как боец. Дина знала себе цену и ее поддержала семья. Этого оказалось достаточно для успешного старта в другую реальность.

Однако вскоре вертикальный взлет стал "ящиком Пандоры", который не просто открылся – распахнулся, угрожая поглотить не только Дину, но и «перемолоть» заодно ее семью, которая неожиданно стала не столько заинтересованной стороной, сколько неприступным бастионом её интересов. Но в плане не финансов, а личной свободы. Администратор приносила ей какие-то листочки, засунутые в файлики, причем, делалось это в момент, когда надо было настроиться на показ и ли во время фотосессии.