Керкмаль улыбнулся. Джафар решил лично доставить свой трофей к себе во дворец и не придумал ничего лучше, как занять кресло пилота.

– Взлет будет немного резким, не бойтесь, я знаю этого пилота. Ему нравится летать на боевых истребителях.

– Он военный летчик?

– Нет, это его хобби.

Джиллиан не успела ничего ответить потому, что самолет, вырулив на взлетную полосу, после недолгого разгона пошел на взлет и ее придавило к спинке кресла. Увидела, что Керкмаль отвернулся и смотрит в иллюминатор, она перекрестилась, потом вцепилась в ручки кресла и закрыла глаза, положившись на судьбу. Если бы Джиллиан была более внимательна, то увидела бы, что Керкмаль наблюдает за ней в отражение и улыбается.

– Возьмите леденец, он в боковом кармашке, – она услышала голос Керкмаля, который прорвался к ней сквозь гул двигателей. – Самолет набирает высоту довольно быстро, леденец не помешает, иначе будет закладывать уши!

Совет был своевременным – Джиллиан посмотрела в окно и ничего не увидела. Она догадалась, что это облака и уже смотрела в иллюминатор не отрываясь, чтобы не пропустить момент, когда самолет поднимется еще выше и она, наконец, снова увидит солнце.

Самолет коснулся взлетной полосы и Джиллиан, которая с детства боялась летать, по традиции, заведенной у многих пассажиров, зааплодировала.

– Зачем вы это сделали? – спросил Керкмаль тоном, который сразу дал понять, что считает ее поступок неуместным. Джиллиан удивилась.

– Хотела поблагодарить пилота! За благополучную посадку. Все так делают!

– Нет, только те, кто не знает, что большая часть авиакатастроф случается во время посадки и на взлете.

– Да? И что? – Джиллиан неловко пыталась скрыть досаду от того, что ее снова отчитывают. – Или вы хотели сказать, что такое поведение для пассажиров бизнес-класса моветон?

– Только не это, – Керкмаль не особенно старался, чтобы его объяснение прозвучало дружелюбно. Он со своей работой справился и мог расслабиться, а не просеивать каждое слово сквозь сито вежливости. Усталость давала себя знать. – «Если обидится, извинюсь потом». – Предположение насчет бизнес-класса еще более нелепое, чем аплодисменты. Это мое мнение, мисс Джиллиан, оно может вам не понравиться, могу больше ничего не говорить, если мои замечания вас раздражают.

– Нет, отчего же. Мне уже интересно. Мнение того, кто привык летать на частных самолетах чаще, чем другие ездят на метро, заслуживает внимания, вдруг узнаю что-то новое.

– Хорошо, – Керкмаль сделал вид что не заметил сарказма, но в долгу не остался. – При условии, что вы не примите это на свой счет.

– Один-один, но мне правда, интересно. И не вынуждайте меня все время оправдываться.

– Простите. Наверное, это получается само собой, я не привык к такому общению. Разница менталитета дает себя знать. Думаю, это пройдет.

Сказанное шло вразрез с тем, о чем Керкмаль думал. Он чувствовал, что между ним и Джиллиан протянулась незримая и весьма чувствительная нить. В этом не было смысла. Никакого узнавания друг друга в будущем не предполагалось и эту связь надо было рвать как можно быстрее. Будь его воля, он бы предпочел лететь другим рейсом. Про Джиллиан вообще невозможно было сказать – отдает ли она себе отчет в том, что происходит или это тоже кажется ей игрой и незначительным приключением, которое должно было на 13 дней избавить ее от скуки?

– Разница менталитета – это условность, разве нет? Библейские истины универсальны. В этом самолете мы с вами ближе к небу, а значит и к истине. Вы согласны?

Керкмалю понравилось, как Джиллиан деликатно облагородила тему спора.

– Вы правы, мисс Джиллиан, здесь мы в одной лодке, как и все пассажиры авиалайнеров – парашютов нет ни у кого и это ключевой момент истины. А вовсе не деньги. Парашюты – единственное, что могло стать оправданием разницы в стоимости билетов. Комфорт на время полета… Это как игра в «русскую рулетку, сидя на удобном диване или на обычном стуле – принципиальной разницы нет. Вам, например, не все равно, каким классом вы летите, если будете знать знаете, что погибнете, как и несчастное существо, которое летит в собачьей клетке в багажном отделении? Утрирую, но мысль, думаю, понятна.

– Более чем. Но почему нельзя благодарить пилота за мастерство?

– Можно благодарить, но адекватно – например, на сайте компании, оставить отзыв или покупать билеты только в этой компании потому, что она имеет контракт с таким замечательным пилотом. А вы сводите все к эмоции, которая близка по своему «весу» к чаевым. Только еще «дешевле» – там хоть копейка официанту попадет, а тут, как собаку за ухом потрепали.

Керкмаль увидел, как вспыхнуло лицо Джиллиан – она снова все приняла на свой счет, хотя он ее просил этого не делать, раскраснелась от негодования, раздражение мешало вникнуть в смысл сказанного. Джиллиан была так занята своей обидой на Керкмаля, что не заметила, как дверь в кабину пилота приоткрылась. За ними подсматривали, несмотря на то, что пилот и так имел возможность слышать и наблюдать за всем, что происходило в салоне через монитор.

– Вижу по вам, что менталитет все же значение имеет, – Керкмаль мог бы сказать больше, например, о том, какие последствия будет иметь на востоке необдуманный комплимент или жалость, которые воспримут, как слабость.

– Хорошо, – Джиллиан согласилась после недолгого раздумья, – Но мне кажется, надо быть снисходительными к гостю и не приплетать менталитет туда, где есть невежество, глупость или злой умысел. Мы разные, но верим в одно.

– А во что верите вы, мисс Джиллиан?

– В судьбу. Пожалуй, это единственное, во что я верю после всего, что было в моей жизни. Иной раз мне кажптся, что от меня ничего не зависит. Как сейчас – моя жизнь зависит от умения пилота, которого я в глаза не видела.

– "Как она мыслит..", – подумал Керкмаль и ничего не ответил.

Динамик ожил и известил о том, что самолет идет на посадку. Джиллиан уже не стала дожидаться советов – пристегнулась ремнем и запаслась леденцами.

Сели за считанные минуты.

– Ух, – воскликнула Джиллиан и перекрестилась. – Это можно? Никого не шокирует? Керкмаль только улыбнулся – он думал о том, как все сложится после посадки, они так и не успели переговорить с Джафаром и он не предупреждал о том, что собирается пилотировать самолет сам.

Керкмаль знал, что он неплохой пилот, но предпочел бы не такого статусного, но опытного. Настрой Джафара не предполагал другого толкования кроме одного – он увлечен. Керкмаль решил, что это у него от скуки. Да, в общении забавная, не такая, как все. Открытая. Временами искренняя. Но от этого со временем устаешь не меньше, чем от стандартного набора – «красота + алчность, эгоизм, расчет или глупость». Джиллиан, безусловно, обладала интеллектом, но не спешила его демонстрировать. А если бы и стала, это могло не понравиться Джафару. Если он не увидит в Джиллиан то, что почувствовал в ней он, Керкмаль, она ему надоест сразу, как только он получит свое. И случится ли это? Он бы не удивился, если через 13 дней Джиллиан так и не дождется ТАКОГО внимания со стороны Его высочества, который был мастером заморочить голову и оставить наложницу «голодной». Керкмаль считал такое поведение ребячеством.

– Спасибо, Муста, что вы терпеливы со мной. Я знаю, что у меня характер не сахар, но вы же видите, во мне нет коварства.

Керкмаль мог бы продолжить список пороков, несвойственных ей, а еще больше времени заняло бы перечисление достоинств. Но теперь это уже была не его забота.

– Представляю, как бы мои аплодисменты воспринял принц, будь он рядом. Опозорилась бы.

– Он деликатный, – успокоил Керкмаль девушку, сдерживая смех.

– Насколько?

– Настолько, что стал бы аплодировать вместе с вами. Вы готовы?

– К чему?

– К перемене климата. Там зима, тут жарко. Но шуба, которая при вас, не пригодиться. Оставьте ее здесь, вам ее привезут во дворец.