Эти лучики, словно выискивающие что-то прожекторы, эта лёгкая желтизна деревьев, этот прозрачный воздух, который легко и приятно вдыхать, росинки на траве… Словно ты не в прочном капкане улиц, а где-то там, где леса и луга, где горизонт – не ломаная линия из домов, а земля – не огороженная заборчиком клумба, а нечто большее… Да, только ранней осенью возможно такое.

Стайка воробьёв вспорхнула с какого-то куста и понеслась по коридору из ветвей, словно эскадрилья истребителей, пересекая зоны света и тени, и исчезла где-то вверху. Игорь проводил беспечных птиц взглядом и задумался. Вот он сравнивает город и не город, но есть ли у него право об этом судить? Ведь он родился и вырос в городе. В его активе только короткие вылазки на природу, пикники, лёгкие туристические прогулки. Так, чтобы на недельку проститься с цивилизацией, жить в лесу, преодолевать километры с рюкзаком за плечами – он ведь даже в такие походы никогда не ходил. Что он может знать о природе, о дикой природе? Только то, что можно прочесть в книгах или увидеть на экране телевизора. И о жизни в деревне он тоже ничего не знает. Точнее, знает что-то понаслышке, что-то видел и сопоставил, когда проезжал мимо, но копнуть поглубже в суть этой жизни… Разве способен на это коренной горожанин?

Да что там село, он и про другие города сказать ничего не может. Он знает только свой, в котором родился и вырос. Он не видел других городов, вернее, видел некоторые, но мимолётно, проездом, вскользь. Судить о чужой жизни не имея на то оснований – неправильно.

А что тогда мог рассказать Игорь про свой город? Что в нём есть такого? Его город был не велик и не мал. До звания курортного он не дотянул сто двадцать километров, средоточием промышленности ему не суждено было стать, центром туризма – тоже. Река через него не текла. Это был такой… город-середнячок. Игорь даже очень смутно знал историю его возникновения. Она его не интересовала. Какие-то люди пришли сюда в незапамятные времена и решили здесь жить.

В социальном плане родной город Игоря тоже находился где-то посередине. Жители окрестных деревень, посёлков и совсем маленьких городков грезили переселиться сюда, потому что тут можно было заработать и жизнь виделась легче, а земляки Игоря, кто порасторопнее, мечтали перебраться в города покрупнее, где перспектив и возможностей для заработка имелось поболее. Одно время Игорь тоже мечтал сменить место жительства. Мечтал не очень настойчиво, а так… в стиле «Хорошо бы уехать…». Не уехал. Даже не попытался. Прежде всего, воспротивились родители, а потом и он сам поразмыслил и решил, что слишком много держит его здесь.

Что интересно – одним из моментов, перевесивших тогда чашу весов в пользу «остаться», были его друзья, он не представлял, как потеряет их всех, как будет жить один в чужом, незнакомом городе, большом и хищном. Но друзья и приятели через несколько лет и сами разлетелись, разбежались, уехали в другие города или вообще за границу. Конечно, уехали не все, только некоторые… Но, в общем-то, уехали лучшие… Самые незаурядные, можно сказать, личности, умные, целеустремлённые, с амбициями, с которыми всегда было интересно. Они знали, что им здесь не то чтоб ничего не светит, но здесь им тесно, здесь им не развернуться, они не смогут реализоваться в этом городе, а может даже и стране, просто не те условия. Правда, кто-то из тоже умных и способных нашёл себя здесь. Это, как правило, были ребята со связями или с чем-то похожим на семейный бизнес. Но по сравнению со смельчаками, уехавшими в никуда, они, конечно, проигрывали.

Проигрывали… Это, в общем-то, был не факт. Например, многие девушки так не считали. Их эти оставшиеся и устроившиеся в жизни интересовали гораздо больше. Девушки расхватывали их, как дефицитный товар…

В общем, те, у кого были только мозги, уехали. Те, у кого были руки или связи, остались. Те, у кого не было ни первого, ни второго, ни третьего, конечно же, тоже остались. Принадлежность к последним Игоря сейчас уже перестала смущать…

Если не бередить старые раны.

Он услышал эти слова от Виктории, что была первым номером его списка.

– Игорь, я уезжаю.

– Что? – Он не поверил своим ушам: такое совпадение. Вот только что, шагая по утреннему городу, он размышлял на тему переездов…

– Ты слышал. Я уезжаю. В столицу. Один старый знакомый предложил хорошую работу.

– Ах, старый знакомый, значит…

– Ой, перестань! Да, знакомый.

– Вика, а как же… Я думал, что… наши отношения… они…

– Какие отношения, Игорь? Что ты себе нафантазировал?

– А разве то, что было, – это…

– Нет! Да и когда это было?!

Она отвернулась к окну, плотно сжав губы. Каштановые волосы заблестели на солнце. Пальцы вместо недоступной сигареты сжимали в руках карандаш. Крепко сжимали. Она нервничала. За прозрачной перегородкой располагался главный зал офиса, оттуда поглядывали любопытные коллеги.

– Почему ты молчала?

– Не хотела сглазить.

– Но почему так, Вика? Именно так? Мы могли бы… в другой обстановке… Поговорить… У меня был День Рождения. Ты забыла, да?

– Игорь, у меня сейчас столько забот, ты себе не представляешь. Здесь дела сдаю, все долги подбиваю. Квартирный вопрос решается с трудом, ещё куча всего. Ни на что нет времени.

– Ты продаёшь квартиру?

– Нет… Ну… В общем, да.

– Значит… ты уезжаешь насовсем?

– Только сейчас это понял? Да. Я сваливаю!

В душе у Игоря стало пусто и холодно. И обидно.

– Я в отпуске. Мог бы помочь… – пробормотал он уже на автомате.

– Я и так прекрасно справляюсь.

Игорь задумчиво потеребил мочку уха.

– Когда ты уезжаешь?

– В среду. – Вика опустила глаза и проговорила уже тише: – Послушай, ты извини, что так получилось. Я не хотела тебя обижать. И с днём рождения поздравляю. Но я сейчас вся издёрганная. Всё это сложно…

Игорь кивнул.

– Значит, и помощь моя тебе не требуется…

Виктория промолчала.

– …и сказать-то нам больше нечего, так?

– Игорь, ну что ты ко мне прицепился?! Я не давала тебе никаких обещаний и от тебя ничего не требовала. И, вспомни, я всегда говорила, что не представляю себе жизни в этом сонном городишке, в этом болоте…

– Да… И город для тебя ничто, и я для тебя никто… – Он огляделся вокруг, подмечая, как работники в офисе прячут лица и делают вид, что очень заняты. – Ладно, тебе, полагаю, нужно работать, сдавать дела. Я не буду мешать.

Игорь вздохнул и направился к выходу.

– Спасибо за понимание. – Трудно было понять, то ли она издевается, то ли серьёзно.

Он не оглянулся.

– Прощай.

В самом конце до его слуха донёсся её громкий вздох. Игорь знал, что он означает. Ей было жаль. Но не Игоря, не себя, а просто того, что не удалось провернуть всё в тайне.

Игорь миновал коридор, никого не встретив, и покинул офисное здание, в котором никогда в жизни больше не окажется.

Прежде чем спросить себя, а куда, собственно, лежит его путь, Игорь прошагал километра два по сложной траектории, которую не повторил бы и не объяснил. На душе было сумрачно, обида жгла под сердцем. Но убиваться с горя он не собирался. Ну, дала от ворот поворот, ну разве он не предполагал такого развития событий, когда подкатывал к этой «бизнес-вумен», к этой карьеристке, для которой работа превыше всего. Предполагал. Нелегко, конечно, проглотить такую пилюлю, но к счастью, есть и другие девушки… девушки без выкидонов, общаться с которыми просто и приятно.

Сейчас, в этот прекрасный сентябрьский денёк, такое общение было бы как нельзя кстати. Улыбочки, шуточки-прибауточки, обмен новостями… Так, чтоб не думать, о чём заговорить, не взвешивать каждое слово, просто болтать…

Да, именно то.

Игорь остановился, мысленно встряхнулся, огляделся и, прикинув маршрут, решительным шагом направился на проспект.

Анька была рыжей. Настоящей такой рыжей, с маленькими веснушками, курносым носиком и зелёными глазами. Хотелось сказать: «Она была рыжей, и это всё объясняло». Но это на самом деле ничего не объясняло. Внешность Аньки и то, что она была озорной, общительной и болтливой, – это были два независимых факта. Но почему-то их хотелось обязательно как-то увязать.