– Что он еще тебе говорил?

Ян задумался, он с трудом вспоминал эти беседы. Сейчас уже чуть лучше, чем раньше. Но пока это все равно лишь отрывки. Утром, только открывая глаза, он, казалось, помнил почти все. Но проходило несколько минут, и к завтраку он уже практически ничего не помнил. Потом в течение дня, он вспоминал куски бесед, диалогов, ландшафтов и пейзажей, каких-то упражнений.

– Я помню мало, про дом, например. Про то, что мне нужно быть рядом с лесом, понимать его. С этим у меня, наверное, самая большая проблема. Я, извини за каламбур, не понимаю, как это – понимать лес.

– А как ты определяешь, какие деревья надо рубить, а какие нет? – спросила Алекс.

– Ну, для этого не надо обладать каким-то особенными интеллектуальными способностями, – смотря ей в глаза, говорил Ян.

– Ну и иногда, – продолжал он, – я, пожалуй, чувствую, что какое-то конкретное дерево нужно убрать. Кроме того, когда я устраивался на работу, в деревне мне выдали брошюру годов, наверное, семидесятых, которая называется «Как сохранить лес».

– Понятно. Как ты думаешь, тебе сильно помогло бы научиться кататься на велосипеде, если бы ты сначала книгу об этом прочел? – с издевкой спросила Алекс

– Не знаю, наверное – нет.

– В этом я помочь тебе не смогу. Разве что, – она немного задумалась и затем продолжила:

– Иногда, когда мы с Мишель охотимся и заранее знаем, где произойдет встреча, я прихожу туда накануне ночью или за несколько часов, когда там никого нет. Сажусь, и сначала долго смотрю по сторонам медленно, не ища ничего конкретного. Со временем, начинаю замечать детали, которых не видела раньше, иногда на это уходит час, иногда больше. И еще кое-что может тебе пригодиться. Встань в двух метрах от меня, вон там у дерева.

Ян послушно встал.

– Теперь смотри чуть выше или чуть в сторону от меня. И смотри внимательней. Видишь что-нибудь?

– Нет, – ответил Ян.

Он силился изо всех сил увидеть что-нибудь, но ничего кроме Алекс не видел, к тому же она так улыбалась, что отвлечься от нее было более чем сложно.

– Я ничего не вижу, – устало ответил Ян.

– Смотри еще, – ответила Алекс и перестав улыбаться, села на землю.

Сел и Ян. Сначала он боролся с желанием засмеяться, в голову лезли ненужные мысли. Потом он вспомнил театр и «Метрополь», это придало ему решительности.

Так прошло по его подсчетам не меньше часа.

– Ну? – спокойно спросила Алекс, видишь?

– Нет, ничего не изменилось, кроме того, что я, кажется, не встану больше никогда.

– Видимо еще рано, не в этот раз, – подбадривающее сказала Алекс, и подойдя к нему, протянула руку.

Ян внимательно смотрел на ее руку, чуть склоняя голову набок.

– Тебе жарко? – спросил он наконец.

– Что ты имеешь в виду? – переспросила она

– Ну, от тебя идет пар какой-то, от рук и немного от головы, – ответил Ян.

Алекс подошла, взяла его за руку, подняла с необычайной легкостью, и поцеловав в щеку, сказала:

– Умница, это небольшой и огромный шаг одновременно. Мне абсолютно не жарко. То, что ты сегодня видел, «пар» как ты сказал, – обращай на это внимание у себя, у других, пытайся увидеть это у деревьев.

Ян не совсем понимал, что здесь такого, но был доволен, что Алекс его похвалила.

Она сорвала какой-то цветок, нацепила его себе на волосы, потом выкинула.

– А насчет того, что ты ничего не помнишь утром, поговори с Мишель, у него была похожая проблема. Только не смейся над ним, он тяжело это воспринимает.

Когда они вошли в дом, Мишель стоял у холодильника и проводил ревизию:

– Ян, ты когда в последний раз в магазин ходил?

– Может быть дней десять назад, – почесав затылок ответил Ян.

– Эх, всему то вас, молодых учить надо. Машина есть?

Ян кивнул.

– Тогда поехали в магазин.

Ян переглянулся с Алекс, та кивнула.

– Хорошо.

Они ехали уже минут пятнадцать. Ян молча вел машину, Мишель трещал не замолкая ни на минуту, про все подряд. Параллельно употребляя какие-то чипсы, кажется одновременно со вкусом, или по крайней мере с запахом чеснока, лука, острого перца и рыбы. Сочетание то еще.

Ян ждал. Когда-то ведь ему нужна будет пауза, что бы дышать например или сглотнуть. Ситуацию спасла кочка, во время которой Мишель прикусил язык. Ян заметил ее издалека и специально направил машину именно так, чтобы их тряхнуло.

– Мне нужно кое-что у тебя спросить, – мягко начал Ян, когда Мишель вынужденно замолчал.

Мишель выпрямился, перестал жевать, даже слегка напрягся.

– Я не помню утром, почти ничего, – с серьезным видом сказал Ян, – Алекс сказала, ты можешь помочь.

– А больше она ничего не сказала? – переспросил Мишель.

Подумав немного, Ян сказал:

– Она сказал, что лучше тебя в этом никто не разбирается.

Сработало. Мишель расслабился, глубоко вздохнул, погладил себя по животу, посмотрел на часы, открыл окно, высунул руку и начал свистеть.

Ян ждал.

– Совсем ничего? – переспросил Мишель через несколько минут.

– Отрывки, иногда более, но чаще менее продолжительные. Иногда всплывает в течение дня что-то, но чаще всего это сложно очень.

– Ну, я могу дать тебе пару советов. Во-первых, надо высыпаться.

 Во-вторых, ты просыпаешься ночью?

– Нет, обычно нет, – ответил Ян, только от громких звуков разве что.

– А сколько ты спишь, во сколько ложишься? – не успокаивался Мишель.

– Ложусь около полуночи, встаю в семь утра, – Яну начала надоедать беседа и он уже корил себя за то, что спросил.

– Тогда ставь себе будильник на два часа ночи и на пять, просыпаясь, записывай все, что помнишь, потом снова ложись. Утром это не обязательно – уже без лишнего пафоса сказал Мишель.

– Это все? – не веря своим ушам, переспросил Ян.

– Это все! – Не унывая, ответил парень.

Ян был несколько расстроен, он надеялся на какие-нибудь таблетки или снадобья или может на программу компьютерную, раз уж рядом такой компьютерный гений. Но промолчал.

Все же, за неимением лучшего совета, Ян воспользовался этим, что в дальнейшем дало свои плоды. Записи и отрывки памяти стали делать воспоминания о событиях во сне более четкими и связанными.

Когда Алекс и Мишель уехали, Ян несколько дней тосковал по ним, особенно вечерами, потом привык.

Как-то вечером, он, сидя в лесу, как советовала Алекс, заметил, что некоторые деревья более теплые, а другие совсем холодные. По-другому он объяснить не мог.

Других отличительных особенностей не было. Однажды он решил провести эксперимент. На небольшой опушке он нашел несколько «холодных» деревьев и, немного подумав, срубил их. Ничего необычного не произошло.

Правда через месяц ему показалось, что другие деревья на этой опушке растут быстрее чем остальные, в лесу. Он называл это место своей поляной. Находя растения в лесу, которые ему особенно понравились, он пересаживал их семена на эту поляну. Нигде в лесу он не чувствовал себя так хорошо, как здесь.

Однажды он заснул на этой поляне. Проснувшись, он понял, что помнит абсолютно все, что снилось.

Еще через неделю он построил там небольшую беседку из «холодных» деревьев со всего леса. Это стало по-настоящему, его местом.

Прошло пять месяцев. Ян чувствовал перемены в себе. Его волосы отросли, руки стали сильнее. Когда он выезжал в город, то понял, что совершенно по-другому смотрит на людей. Он не обращал внимание ни на кого, и одновременно видел всех. Звуки и запахи отсутствовали для него, пока он не хотел их почувствовать. Еще он заметил, что от некоторых людей ему хочется держаться подальше, а рядом с другими хотелось находиться. Просто сидеть.

Он стал их называть по аналогии с деревьями «теплыми» и «холодными».

Как только он подходил к «теплому» человеку, он или она начинал зевать или делал глубокий вдох или выключал телефон. Когда рядом оказывался «холодный» человек, он или она начинали ерзать, беспокоиться и в ближайшее время уходили.