Сказать, что я удивился, ничего не сказать. Всё это, конечно, смешно и интересно. Но вообще что эта мелкая коза возомнила о себе? Видео ей записать. Да любой другой уже кровью бы харкал, посмев условие мне ставить.

— Знаешь что, девочка. Ты, видимо, не совсем правильно поняла меня. Так давай я тебе поясню, — двигаюсь на край кресла и вкрадчиво продолжаю. — У тебя нет выхода, кроме как поверить мне на слово. И решить в своей голове, кем ты будешь в этом доме, гостьей или пленницей. Поверь, качество жизни будет зависеть от того, какое решение ты примешь. То, что ты до сих пор жива и находишься в этой комнате, только благодаря тому, что ты пыталась спасти жизнь моему брату. Только поэтому я подарил тебе жизнь. Не заставляй меня жалеть о своем решении, прибегая к шантажу и ставя мне условия.

Поднимаюсь, стараясь контролировать себя, чтобы не сорваться и не отшлепать ее по и так порядком пострадавшей пятой точке. Хотя очень хочется. И впиться в эти приоткрытые сочные губы тоже до одури хочется.

Ведьма голубоглазая.

Подхожу и наклоняюсь, упираясь рукой в изголовье кровати над белокурой головкой.

— Я ведь могу и передумать. Оставить тебя себе, скажем, в качестве домашней зверушки. Или придумать что-то для более приятного времяпровождения, вот тогда и сможем записать видео, где ты будешь стонать подо мной. Как тебе идея? Нравится?

В голубых глазах плещется страх и паника. Вот так, девочка. Не нужно заблуждаться, кто перед тобой.

Наклоняюсь немного ниже и вдыхаю ее запах. Упиваюсь им. Она даже пахнет по-особенному. Чем-то чистым, свежим, незапятнанным.

Зря я позволил себе эту слабость. Ох, зря.

Внутри всего колотит от того, как до жути хочется зарыться пальцами в шелк ее волос, отклонить голову слегка назад и почувствовать мягкость ее губ.

Отстраняюсь и, окинув сжавшуюся фигурку взглядом, иду на выход из комнаты. От греха подальше.

От марева ее чарующего взгляда.

Прикрываю тихо дверь и иду в душ, в гостевую спальню. Нужно охладиться, сбросить с себя чары этой ведьмы. Взрослый сорокалетний мужик, а поплыл, словно малолетний пацан. Сбрасываю одежду и захожу под ледяные тугие струи тропического душа.

И одежду нормальную ей купить нужно. Раз уж девушка вынуждена задержаться у меня в гостях, негоже ей щеголять в моих футболках, провоцируя и так не отличающегося особым терпением мужика.

Спустя какое-то время рассматриваю женские трусики и недоумеваю, как докатился до такой жизни. Вот никогда в жизни бы не подумал, что именно этот клочок одежды так сложно выбрать. Потому что моя неуемная фантазия обязательно подкидывает картинки аппетитных бедер, на которые мне сегодня по счастливой случайности удалось взглянуть. Как по мне, так любые трусики просто умопомрачительно бы на ней смотрелись, но не могу же я скупить весь магазин, иначе предположение о маньяке обретет реальный смысл с её то фантазией.

Выставив нужный размер, тыкаю подряд в три разных окошка и отправляю в корзину, от греха подальше. Добавляю к заказу пару футболок, пару свободных шорт, два спортивных топа, мягкий домашний костюм, тапочки для дома и улицы, два свободных домашних платья и пару ночных рубашек. На первое время хватит, если нужно, докупим. Оплачиваю и вбиваю адрес доставки.

Не хотел ведь пугать ее, но другого выхода не было. Это поможет Ольге успокоиться и принять верное решение. Иногда действительно становится легче, когда у тебя нет выбора и нужно приспосабливаться к тому, что есть. А с ее страхами мы уж как-то разберемся.

Ольга

Едва за мужчиной закрываются двери, с облегчением выдыхаю. Стоило ему приблизиться и нависнуть надо мной, я забыла, как нужно дышать, вглядываясь в черноту глаз. Этот человек пугает меня до жути, его слова вызывают неконтролируемую дрожь в теле. Хотя с чего-то решила, что смогу с ним договориться, выторговать свою свободу.

Отворачиваюсь к окну и смотрю на черное небо, на котором одиноко висит луна. Как бы я хотела оказаться подальше отсюда. Дома, в безопасности, в уютной теплой кровати.

Как пережить эти недели и не сойти с ума? Что, если он передумает и воплотит угрозы в реальность? Неприятно колет в груди, а по телу вновь прокатывается холодок. Нужно бежать отсюда, немного окрепнуть и бежать. Из города, если понадобится, из области.

Он не человек. Слишком властный, жестокий, пугающий. Таких, как он, не остановить.

Всю жизнь провести в страхе у меня нет ни сил, ни желания. Я и так едва держусь, чтобы не впасть в отчаяние и истерику. У меня есть небольшие сбережения, на первое время хватит. А там видно будет. Может, и обойдется всё. Забудет обо мне как об очередном недоразумении в своей жизни.

К ломоте во всем теле добавляется пульсирующая боль в висках. Сейчас бы постоять под горячим душем, а еще лучше поваляться в пенной ванне, но на мне бандаж, который сама я потом правильно не надену, а без него больно свободно дышать. Становится совсем грустно и одиноко, вспоминаю маму и ее нежные теплые руки.

Прикрываю глаза, смахивая пелену из слез. Нельзя раскисать, нельзя показывать свою слабость. Я выдержу столько, сколько нужно, и буду ждать удачного момента, когда он расслабится и потеряет бдительность.

Разглядывая ночное небо и слушая пение цикад, не замечаю, как проваливаюсь в тревожный сон. Мне вновь снится подвал, только теперь он мрачный и темный. Надо мной нависает всё та же большая мрачная фигура, в руках у моего мучителя хлыст. Я с ужасом вжимаюсь в стену и молю о пощаде, невыносимая боль сводит с ума. Позади фигуры открытая настежь дверь, за которой ярко светит солнце и доносится радостное щебетание птиц. Всем своим нутром я рвусь туда, к свету. Вновь и вновь безуспешно пытаюсь подняться с холодного, от чего-то слишком влажного пола, но липкие щупальца не пускают меня, вжимая в каменные стены. Скользя босыми пятками по бетону, опускаю взгляд вниз и вижу, что сижу в луже крови. В своей крови. Она везде, на стенах, потолке, на мне, на нависшем надо мной мужчине.

В ужасе кричу и просыпаюсь, резко сажусь в кровати и оглядываю пространство комнаты. Сердце бьется как у загнанного животного, я вся покрыта испариной. Громко взвизгиваю от того, что дверь с грохотом открывается и на пороге возникает крупная фигура мужчины из моего кошмара.

Он, замерев в проеме двери, бегло оглядывает помещение. Убедившись, что в комнате больше никого нет, переводит крайне недовольный взгляд на меня. Сглатываю и прижимаю к груди одеяло, откидываясь на мягкое изголовье кровати. Тихой поступью он проходит вглубь комнаты и останавливается напротив. Завороженно замираю, разглядывая голую грудь с редкой порослью волос, подтянутый живот с четко очерченными кубиками пресса, широкие плечи и руки, упершиеся в бедра, на которых совсем низко сидят тонкие серые пижамные штаны. Отчего-то дыхание сбивается, а во рту становится сухо, словно в пустыне.

Мужчина напротив, сузив глаза, цепким взглядом наблюдает за мной, не делая попыток заговорить. Заставляю себя отвести взгляд от его полуобнаженного тела.

— Я… — мельком кидаю на него взгляд, собираясь объяснить, что со мной всё в порядке, но все слова застревают в горле.

В этот момент от мужчины веет чем-то диким, до противной дрожи — могущественным. Его почерневший взгляд застывает на моих губах. Затем невыносимо медленно опускается на шею и ниже, на грудь, облепленную влажной от липкого пота футболкой. Холодок проходится вдоль позвоночника, стоит мужчине поднять взгляд. В его глазах пылает пламя, лицо заостряется как у хищника, крылья носа слегка подрагивают при каждом вздохе. Сухое поджарое тело напряжено и натянуто как струна, широкая грудь то вздымается, то опадает в такт неровному дыханию; затем, словно по щелчку, он расслабляется и на миг прикрывает глаза, слегка запрокидывая голову.

Будто он что-то для себя решил.

Перестаю дышать, кажется.

В следующее мгновение он стремительным, едва уловимым движением срывается с места, двигаясь на меня с мрачной решимостью в глазах. На секунду замешкавшись, взвизгиваю и подскакиваю на ноги, на кровати. Успеваю сделать пару шагов в противоположную от него сторону, прежде чем большая рука хватает меня за футболку на спине и тянет обратно.