— В таком случае я попал в еще худшее положение, чем прежде, — возразил священник. — К самому себе я не могу быть слишком снисходительным. Это мне не к лицу. Что же мне делать?

После этого Жанна схватила совок, обильно посыпала пеплом собственную голову и, задыхаясь и кашляя, проговорила:

— Вот и все. Ну, встаньте же, святой отец!

Растроганный священник обнял ее, смахнул пепел с ее волос, помог вытереть лицо и шею. Потом он уселся в кресло и сказал:

— Жанна, ты ведь тоже плела венки под «деревом фей» вместе с другими детьми?

— Да, святой отец, — ответила девочка.

— И ты вешала их на дерево?

— Нет, святой отец.

— Что же ты делала с ними?

— Я вешала их в церкви.

— Почему же ты не хотела вешать их на дерево?

— Потому что говорили, будто феи сродни нечистой силе, и оказывать им почести грешно.

— А раз так, скажи мне, дитя мое, почему было несправедливо подвергать их изгнанию…

Но не успел священник закончить свою фразу, как Жанна вспыхнула негодованием и разразилась такой страстной речью, что старик ничего не смог ей возразить:

— Ах, святой отец, как вы можете так говорить? Кто первоначально дал приют этим бедным созданиям? Вы сами говорили, что Франция подвластна только Всевышнему. Значит, это сам Бог покровительствовал им столько веков, позволяя им плясать и играть возле дерева и не находя в этом ничего плохого. А кто изгнал их? Человек. Это было их жилище, данное им Божьей милостью, и никто в мире не имел права отнять его у них. Они были друзьями детей и не причиняли им ни малейшего зла. И дети любили их, а теперь горюют о них, и горе их безутешно. Если бы не моя болезнь, я бы заступилась за фей и за детей, остановила бы вашу руку и спасла их. А теперь… Теперь все погибло!

Она отвернулась от священника и заплакала. Затем она выбежала на улицу и скрылась из вида, оставив священника наедине со своими мыслями.

Вот такой необычной девочкой была Жанна. Смелой, решительной, быстро сменяющей гнев на милость и наоборот. Короче говоря, настоящей принцессой. Она была самым веселым, самым жизнерадостным ребенком в Домреми. В играх она всегда была заводилой, быстро бегала и заливалась приятным звонким смехом. Эта черта ее характера в соединении с добрым сердцем и подкупающими манерами делала ее всеобщей любимицей. Вместе с тем ее и побаивались: иногда она буквально преображалась, становилась жесткой и властной и говорила такое, что оставалось лишь за голову хвататься.

Так бы и жила незаконнорожденная дочь королевы Изабеллы Баварской в провинциальном тихом Домреми, ни в чем особенно не нуждаясь, но и звезд с неба не хватая, если бы чрезвычайные обстоятельства не потребовали ее выхода на большую политическую сцену.

Что же это за обстоятельства?

Для того чтобы понять это, прежде всего необходимо разобраться с вопросом о том, что такое Столетняя война.

Начнем с того, что так называемая Столетняя война длилась не сто лет, а сто шестнадцать. Просто «стошестнадцатилетняя» звучит не так красиво.

Считается, что Столетняя война между Англией и Францией длилась с 1337 года по 1453 год. Собственно, это была даже не война, а серия войн, которые то разгорались, то утихали, то вновь разгорались с новой силой.

Началась эта война с тривиального династического конфликта: король Англии Эдуард III из рода Плантагенетов, внук по материнской линии короля Франции Филиппа IV Красивого, выдвинул свои права на французский престол, оспаривая законность правления короля Франции Филиппа VI, племянника Филиппа IV Красивого по мужской линии.

Для справки: король Филипп IV Красивый был из рода Капетингов и умер в 1314 году. Его сын, король Карл IV Красивый, тоже был из рода Капетингов и умер в 1328 году. Умирая, он назначил регентом королевства Филиппа, своего двоюродного брата из побочного королевского рода Валуа (своих детей мужского пола у него не было). Таким образом, династия Капетингов, правившая страной с 987 года, прервалась, и внук Филиппа IV Красивого не захотел с этим мириться.

По точному определению историка Робера Амбелена, Столетняя война — это «самая обыкновенная семейная ссора», и обе стороны, участвовавшие в ней, «французские, как та, так и другая».

Конфликт между родственниками Эдуардом и Филиппом осложнялся взаимными претензиями на Гиенн, герцогство на юго-западе Франции, вассальное французской короне, но принадлежавшее английским королям.

Начало войны, формально объявленной 1 ноября 1337 года, ознаменовалось взаимными ударами, нанесенными с моря. В частности, англичане захватили остров Кадзан у фламандских берегов, что и стало первой их победой, одержанной над французами в растянувшейся на сто с лишним лет кровопролитной войне.

В августе 1338 года король Эдуард III высадился во Фландрии, а в июле следующего года напал на приграничные районы Франции. Король Филипп VI, несмотря на наличие у него сильной армии, уклонился от решительной битвы.

В 1340 году у побережья близ города Слюйс французский флот был полностью уничтожен англо-фламандским флотом. В этом бою король Филипп VI потерял не только все свои корабли, но и примерно тридцать тысяч человек. С этого времени англичане стали безраздельно господствовать на море, что, собственно, и неудивительно: во всех франко-британских войнах их флот оказывался сильнее французского.

Все попытки прийти к какому-нибудь мирному соглашению оказались безрезультатными, и летом 1346 года король Эдуард III высадился в Нормандии. 26 августа в сражении при Креси на границе Фландрии и Пикардии он нанес сокрушительное поражение французам.

Английское войско насчитывало около двадцати тысяч человек, в том числе четыре тысячи рыцарей, около одиннадцати тысяч лучников и приблизительно пять тысяч пехотинцев, вооруженных копьями. Французское войско было более многочисленным: двенадцать тысяч рыцарей, около шести тысяч арбалетчиков (в основном наемников-генуэзцев) и около двадцати тысяч пехотинцев ополчения, собранного французскими городами.

Отметим, что термин «рыцари» здесь употребляется в широком смысле, обозначая тяжеловооруженную конницу. Конечно же это не вполне справедливо, ибо настоящий рыцарь — это не субъект рода войск, а титул, обозначающий принадлежность к строго определенному военно-социальному институту.

Эдуард III расположил свое войско вдоль дороги к Креси, по которой двигалась французская армия. Английскйе лучники построились в пять шеренг. Тактической новинкой короля Эдуарда стало размещение части спешенных рыцарей в рядах лучников, что должно было показать, что дворяне готовы разделить все опасности с простолюдинами и что английское войско представляет собой общенациональную армию.

Французские рыцари повели себя иначе: вступив в бой, они смяли и потоптали собственную пехоту, считая, что она только мешается под ногами. Туча стрел английских лучников обрушилась на них, и атака захлебнулась: множество рыцарей было покалечено, а лошадей — убито.

Об английских лучниках стоит сказать особо. Они производили залпы очень массированно, как сейчас говорят, «по площадям» (так, то есть бесприцельно, английский лучник был способен произвести десять — двенадцать выстрелов в минуту, прицельно — примерно шесть выстрелов в минуту). Это очень походило на огонь «катюш» времен Второй мировой войны.

Несколько раз французы нападали на позиции англичан, но каждый раз были отбиты. Под королем Филиппом VI была убита лошадь, и он приказал отступать.

После этого англичане осадили портовый город Кале и взяли его в июне 1347 года. Все это заставило короля Филиппа VI любой ценой искать мира, который и был заключен в сентябре 1347 года.

В августе 1350 года король Филипп VI умер, и место на престоле занял его тридцатилетний сын Жан II Добрый.

Через пять лет перемирие между Францией и Англией закончилось, и английский правитель герцогства Гиенн Эдуард Черный Принц (сын Эдуарда III) совершил опустошительный набег на Лангедок, дойдя до самых Пиренеев. 19 сентября 1356 года в битве у Пуатье англичане вновь наголову разбили превосходящие силы французов.