Внезапно с нижнего этажа раздался звон бьющегося стекла, затем короткий вскрик и шум, словно ветер загудел в трубах. Искорка выронила половник.

– Это у отца, – со страхом промолвила девушка.

Филин и сам испугался. Глаза у него сделались круглые, как медяки, которые Искра дала матросам. Он понял, что случилось что-то серьёзное, а может, даже ужасное. По-настоящему он зла волшебнику никогда не желал. Хотя бы потому, что прекрасно понимал, что тот является единственным источником их благосостояния, без которого они с хозяйкой пойдут по миру.

Вдвоём они бросились в спальню чародея. Филин благоразумно держался позади на безопасном расстоянии. Искра вбежала в комнату и растерянно огляделась. Ничего страшного как будто не произошло. Все в целости. Только окно разбито. И подушки упали на пол со смятой пустой постели. Но где же отец? Волшебник исчез.

Девушка позвала его, однако никто не ответил. Только лёгкий вечерний бриз колыхал занавеси, проникая в комнату через разбитое готическое окно, в котором торчали острые обломки стёкол.

Искра осмотрела все углы, филин заглянул под кровать. Девушка проверила шкаф, её питомец – сундук. Она даже выглянула в окно, опасаясь, что старик мог выпасть. Но никаких следов мага не обнаружилось. Словно его никогда тут и не было.

– Что же такое?! – воскликнула дочь чародея. – Ты понимаешь, что происходит, филин?!

Тот растерянно развёл крыльями. Девушка снова оглядывала комнату, ища хоть какую-нибудь зацепку. Но что тут найдёшь? Она видела здесь всё сотни раз. Пол выложен мраморной плиткой, стены обшиты дубовыми панелями. Зелёные шторы, канделябры под потолком. Резной шкаф, кровать, сундук и письменный стол в углу. Вот и вся обстановка. Очевидно, исчезновение волшебника связано с разбитым окном. Только как? Кто-то таким образом проник в комнату? Или отец разбил стекло и убежал? Но зачем? И куда? Искра ничего не понимала.

Внезапно взгляд девушки упал на маленькое круглое зеркало, неприметно висящее на стене.

– Я придумала, как разобраться!

– Показательное зеркало! – проследил за взглядом хозяйки филин. – Да, это то, что нужно!

Показательные зеркала – особые волшебные артефакты. С их помощью можно узнавать, что происходит в других местах. Кроме того, они отражают всё, что случилось поблизости, и хранят эту информацию около недели. Посмотреть, что лицезрело зеркало, совсем нетрудно. Для этого требуется натереть его специальной жидкостью и произнести волшебный пароль.

Не тратя времени даром, девушка достала из ящика письменного стола бутылочку оранжевого стекла с эликсиром и полила им гладкую матовую поверхность.

– Апельсиновый дракон, – сказала она.

Тотчас зеркало потемнело, потом зарябило, стало тёмно-красным и наконец – прозрачным. Из глубины постепенно проступило изображение. Искра увидела отца, лежащего в постели с книгой. Он переворачивал страницу за страницей и, кажется, начинал дремать. За стрельчатым окном возникли зловещие крылатые тени. Старик не замечал их, увлёкшись чтением. Разбив стекло, в комнату влезли две мрачные черные горгульи. Уродливые и грубо сделанные, они с трудом протиснулись сквозь узкую раму. Подняв взор от фолианта, волшебник опешил.

– Вот уж, действительно, несчастливый день, – еле проговорил он.

– Тебя желает видеть магистр! – проскрипела одна из горгулий.

Чародей слишком ослабел, чтобы защищаться. Чудовища схватили его, грубо выволокли из кровати и вылетели из комнаты, унося пленника в каменных лапах.

В этот момент зеркало треснуло, расколовшись пополам. Искорка села на пол и заплакала.

Князь обернулся. Отыскал глазами окликнувшего его, и лицо государя, и без того озабоченное, омрачилось ещё сильнее. Велимир узнал бывшего первого витязя.

– Зачем пришёл? – хмуро спросил он.

Доляслав протолкался к князю. Хотел отвесить поясной поклон, как надлежит, да не стал. Не тот повод.

– Государь, – начал Доляслав, – разрешите сказать…

Во взгляде князя сверкнуло раздражение, но Велимир прекрасно владел собой.

– Если только по делу, – коротко бросил он.

Не дожидаясь ответа, Велимир повернулся, чтобы уйти, потому что какое дело может быть к нему у разжалованного дружинника? Ясно, что будет плакаться и проситься обратно. Трата времени, когда в государстве беда. Но Доляслав неожиданно дерзко промолвил:

– Есть дело, князь!

Против воли, государю пришлось задержаться и выслушать. К счастью, витязь не стал растекаться мыслью по древу. Доляслав говорил лаконично и чётко, что немного смягчило Велимира. В целом, парень-то раньше был неплох…

– Я слышал слова посланника Ордена, – проговорил Доляслав. – И понимаю, какую пользу Ладгородью может принести упомянутый им артефакт.

– И что же? – князь чувствовал подвох, но пока не понимал, куда клонит бывший витязь.

– А если я найду предмет, дающий власть над Кошмаром Акара? – внезапно сказал Доляслав.

Такой поворот заставил Велимира задуматься.

– Ты смеешь предлагать мне сделку? – в голосе князя послышался гнев.

– Нет! Я предлагаю службу! Позвольте мне остаться в дружине, и я принесу вам это сокровище. Или погибну!

– Скорее второе, – скептически покачал головой Велимир. – Где искать то, о чём никто представления не имеет?

– Я слышал достаточно, чтобы попытаться! – твёрдо ответил Доляслав.

Князь снова задумался, но лишь на секунду. Когда-то он симпатизировал витязю. Пусть попробует. В конце концов, каждому надо давать возможность исправить свои ошибки.

– Быть по сему, – решил Велимир. – Найдёшь – вернёшься в дружину!

И не прибавив более ничего, государь удалился.

Доляслав чувствовал себя так, будто выдержал трудную битву. В каком-то смысле так и было. Он даже вытер со лба пот. Однако облегчённо выдыхать и расслабляться было рано. Каждому ратнику известно, что победить в сражении ещё не значит выиграть войну. Теперь предстояло самое сложное – оправдать доверие князя и найти артефакт. Только как? Доляслав пока понятия не имел…

Тем временем тронный зал опустел. Кроме Доляслава да стражника у дверей, там оставался только рулевой затонувшего брига. Оглобля без всякого стеснения ходил по залу, разглядывая необычную для себя обстановку. Его, кажется, особенно привлекали цветные стёклышки в окнах, мягкие ковры и резная обшивка стен из красного дерева. Князь умел жить красиво. Каждую диковину рулевой изучал не только с любопытством, но и с недоверием, словно ждал, что они исчезнут, как морок или туман.

Стражник решил это пресечь. Звеня кольчугой при каждом шаге, он подошёл к Оглобле и строго указал ему на выход:

– Проваливай! Нечего слоняться по княжеской резиденции и разглядывать всё, словно тать!

– Я не тать, – оскорбился Оглобля. – Я сам деревянных дел мастер и хотел посмотреть, как тут чего сработано.

Однако сурового стражника такой ответ не устроил.

– Проваливай! – повторил он. – Не то – посажу под замок.

Оглобля понял, что связываться себе дороже и пошёл прочь, бурча под нос. Когда рулевой покинул зал, Доляслав подошёл к стражнику.

– Зачем ты так? – бывший первый витязь по привычке чувствовал себя старшим. – Он ведь ничего плохого не сделал. Пусть бы посмотрел человек.

К удивлению Доляслава, стражник ответил не сразу. Выдержав паузу, с ленцой, нехотя и смотря сверху вниз, он сказал:

– Убирался бы ты тоже, Доляслав!

– Что?!

Доляслав обомлел. Ещё недавно дворцовые стражи благоговели перед ним, не осмеливались заговаривать первыми и гордились, если он снисходительно похлопает по плечу. А теперь?!

– Что слышал! Нечего тебе здесь делать! Приём закончился, – стражник положил руку на эфес клинка.

– Ты как смеешь так со мной разговаривать? – Доляслав, растерявшись, отступил на шаг.

– А как надо? – нагло смотря на него, сказал стражник. – Ты здесь теперь никто, Доляслав. Убирайся, не то…

«Хорошо, хоть хватило совести не сказать, что и меня посадит в темницу, – с грустью думал бывший первый дружинник, уходя из дворца. – Это было бы слишком…».