– Я тебе не брат.

На опухшем лице утопленника с Каруны расплылась улыбка.

– Где корабли, твою мать?!– прохрипели динамики. Пилот судорожно изучал показания взбесившихся приборов. Всё было тщетно: в чреве только один параметр отображал действительность – звуковая связь с Мирваром, а точнее, с колдунами, в трансе созидающими лихо для прыжка.

– Жаль, не ощущается скорость, – сказал солдат по левую сторону от Ганимеда. – Чувствую, мы в западне.

– Я не боюсь смерти, дебилоид. Просто для меня честь – пасть в бою, а не в этой грёбаной жестянке, – набрался духу ответить пехотинец справа.

– Мы потерялись, что ли? Всё, кранты?! Колдун отвлёкся! Кто генерировал нам лихо?! Тупейшая ситуация, – гневались бойцы.

– Ну, как там твои дела на Луакре? – отрабатывая тряску, произнёс наглый солдат напротив.

– Уже не знаю, – улыбнулся аскет. – Сомневаюсь, что мы туда доберёмся.

– Тебе даже так лучше, да?

– По барабану мне, чё не ясно?

– А нам всем нет. Без сражения смерть не смерть, а так, бесславная кончина.

– В твоей жизни не было славы, невежественный дикарь, – оскалился сын Тикитуана. – Ты осквернитель, падший приспешник демонического сознания. Не ищи оправдания своим бандитским делам. Ты конченый отморозок, возомнивший себя солдатом.

– Мразь, – в глазах бойца вспыхнула настоящая ярость. – Мне плевать, что сейчас будет. Как только тряска закончится, я отцеплюсь и разорву тебя голыми руками.

Ганимед от души рассмеялся. Тряска только усилилась.

– Ширина лиховолн возрастает! Ультра пропала! Фрактальная болтанка высшей категории! Косвенные признаки крена на левый борт. Мы не летим на Луакру, пацаны! – с ужасом в голосе доложил пилот.

– Как дошло дело до смерти, доблестные воины впали в панику, – блаженно зажмурился узник карунианской трещины, но тут же довольство сменилось болью от очередного приступа жжения в животе.

– Никто не хочет умереть вот так, прикованным к креслу. У всех были другие планы, – простучал зубами солдат слева.

– Ты же вроде нормальный парень. Молитвы какие-нибудь знаешь? – Боец ничего не ответил. Ганимед видел лишь его большие глаза, переполненные смешанными чувствами. – Молись, говорю. Будет тебе слава.

– А сам что?

– Я своё отмолился. Бог не слышит моего голоса.

– Что ты несёшь?! – в тряске заорал нахальный боец напротив.

– Там, на Амуне…– прокашлялся аскет.

Корабль зверски тряхнуло и закружило вокруг оси. Аварийные системы загудели и заморгали всеми индикаторами. К зелёным теням прибавились красные языки пламени.

– Столкновение! Правую сторону снесло на хрен! Как не рванули, не пойму! – закричал лётчик.

– Во что мы врезались? Какая скорость? Как такое возможно? Откуда в чреве плотные объекты? Это другой корабль! Что происходит? – орали воины Мирвара.

Ганимед крепко взялся за поручни, откинул затылок на подголовник. Его лицо было расслаблено, глаза полузакрыты.

– Прости, учитель. На Амуне я произнёс все молитвы. По твоему направлению я здесь. На всё воля Бога и наставника. Я принимаю… Просто помолчу, посмотрю, что будет.

Страшный скрежет охватил салон, металл на потолке стал рваться, скручиваться и отлетать кусками. Ещё одно столкновение – левый борт объяло пламенем. Корабль кувыркался, меняя оси на каждый оборот. Не сойти с ума в такой центрифуге позволяла векторная гравитация, пока не вышедшая из строя.

Дверь в кабину пилота открылась. Лётчик начал орать в салон, но ничего не было слышно. Связь отрубило. Как общую, так и индивидуальную.

Ганимед случайно повстречался взглядом с солдатом, который нападал на него с придирками. Тот держался как мог, терпел изо всех сил.

– Всё нормально, – улыбнулся ученик Нарады и перевёл взгляд в потолок. Его там не было. Лишь лиховолны чрева струились, и странный воздух обдувал ветерком.

Ганимед прикрыл глаза, затем открыл. Взглядом, полным сосредоточенности и умиротворения, он сконцентрировался на колебаниях зелёной энергии. Тряска и вращение перестали для него существовать.

В голове царили пустота, тотальное принятие ситуации. Доверие и смирение.

Мгновение спустя последовал жуткий удар, взрыв. Ганимед успел почувствовать резкую боль в темени и давление в груди. Увидел, как хищные красные глаза необъяснимой природы вспыхнули во мраке.

Иллюзия Ганимеда.

***

Грозный флот психомага грянул в космической ночи. Несомый мыслью предвечного колдуна, он осилил бездну пространства в мгновение ока. Тысячи кораблей, возникнувшие из ниоткуда, синхронно ускорились и, соблюдая боевой порядок, направились к планете.

Химера, главнокомандующая армией, стояла на императорском балконе. Рядом на троне в медитативном состоянии сидел творец иллюзии. Его рассеянный взгляд блуждал по диспетчерскому залу, в то время как луч внимания освещал пространство вариантов, утверждая в сознании исходные параметры предстоящего сражения.

Химера посмотрела на виновника лихопредставления, сладко вздохнула, склонилась и с трепетной заботой прошептала над ухом:

– Повелитель, мы прибыли. Амун перед нами.

Недолгий транс прервался. Нахмурившись, император скосил глаза в её сторону.

– Я больше не сосредоточен.

– Вы покинули тета, альфа-ритм доминирует. Кортизол незначительно растёт. Задержки импульса в синаптическом пространстве. Сенсорная модальность ниже необходимого. Настраивайтесь, повелитель, предстоит грандиозная битва.

– Да, – поморщился зелёный великан и посмотрел на космические дали сквозь панорамный иллюминатор капитанского мостика. Очень далеко в причудливых спрайтах сверкали зелёные вспышки чрева. Мирварианская армада покидала подпространство колдовских заклинаний.

Взгляд творца опустился на Амун, отыскал в его венах Каруну и остекленел.

– Мы сделаем это снова, – заговорила военачальница. – Разобьём Мирвар, накажем всех и каждого.

Химера окинула взглядом повелителя. Его побелевшие пальцы с силой сжимали подлокотники. На лице женщины отразилась тревога. Она продолжила возвращать в реальность господина, разговаривая с ним:

– Дадим вторжению свершиться…

Ганимед вздрогнул, на лбу проступили крупные капли пота.

– Дождёмся плена, казни. Решили, так решили. Плевать на уговор с Иксом. Пускай захватывает планету на пару с мирварианским генералом.

Психомаг услышал всё, что хотел. Расслабился, обмяк. Транс начал возвращаться. Веки отяжелели, и свет в глазах померк.

– Повелитель, – Химера аккуратно коснулась плеча Ганимеда.

Тому было уже безразлично. Гиперинвазия удерживала перед внутренним взором реальность высшего уровня проработки. По воле хитрого нейроакселератора, император сознавал трансцендентный вымысел – величайшее достижение симбиотического союза.

Армада творца дрейфовала. Орбита Амуна сияла зелёными вспышками. Чрево порождало демонический флот, преодолевший мириады звёздных таксотеров в звуке скорости – мистической реальности, нашёптанной заклинаниями сильных колдунов.

– Повелитель, вы в порядке?

– Оставь меня, – нахмурился Ганимед. Главнокомандующая смиренно отошла к краю балкона и жестом показала остальным членам экипажа в диспетчерской яме, что следует соблюдать тишину. Почти сразу приглушили свет. Над императором осветители полностью погасли.

Волнение накрыло разум Ганимеда. Странное чувство растерянности, такое далёкое, едва знакомое. Ничто не доставляло ему беспокойств в иллюзии без участия собственной воли. Но не сейчас. Что-то необычное творилось вокруг, и он ни имел к этому отношения.

– Почему не нападаешь?! – громыхнули динамики в центре управления флагманом. Голос друга, находящегося в стане врага, выдавал раздражение.

Химера подняла руку и виновато обернулась на повелителя. Диспетчеры считали бессловесный приказ: звук убавили.

С ещё большим напряжением Ганимед вцепился в трон. Жар, мгновенно сменившийся холодом, пробежался по спине. На лбу выступила испарина. Сердце заколотилось сильнее.