Полковник сделал паузу, гордо закинул подбородок и насладился вспыхнувшим блеском радости в глазах воинов.

– До выхода за пределы Вселенной осталось пять уровней, – продолжал он. – Колдуны ищут надёжный способ, как и впредь миновать планетарные диски, чтобы быстрее добираться до нашего общего дома – духовного неба Вайкунтхи. Тогда армада Мирвара во главе с величайшим повелителем Тикитуаном предстанет перед Богом во всём великолепии.

После этих слов ангар наполнился тяжёлым дыханием солдат, одержимых страстью к хищной наживе.

– Возможно, мы доживём до этого момента, – с трепетом прошептал пехотинец, стоявший рядом с Ганимедом.

Полковник одобрительно кивнул войску с трибуны.

– Так уж вышло, воины! – Военачальник нахмурился, ощерился, наклонился вперёд и упёр кулаки в подставку. – На поверженной Луакре возникло сопротивление. С ним не просто разобраться. На планете проживает огромное количество колдунов. Луакриане называют их мистиками. Они доставляют много проблем оккупационным силам Мирвара, и сегодня пришёл запрос на поддержку. Часть сил останется на Амуне, а мы с вами отправимся в новый мир для установления порядка. Эскадра из тысячи кораблей переходит в распоряжение генерала Кентару. Колдуны уже погрузились в транс и готовы создать мощнейший переход.

Полковник распрямится, набрал полные лёгкие воздуха и прогремел на всю палубу:

– Воины! Занимайте места в кораблях, летите, сражайтесь, и вашу доблесть будут воспевать в легендах!

***

На горизонте магнитосферы Амуна начало разгораться зелёное зарево. Крейсеры, фрегаты распахнули шлюзы. В космическом пространстве возник рой мелких десантных челноков и штурмовых истребителей. Смертоносные трутни империи понеслись к зелёному сиянию, чтобы войти в чрево и отправиться на разорение нового мира.

В полумраке десантного отделения одного из кораблей, в компании трёх десятков пехотинцев, зажатый стальными дугами по правому борту, полусидел истерзанный Каруной ученик Нарады. Суровое лицо было преисполнено болью. Погружённый в себя, он смотрел в металлический пол, справляясь с тяжёлыми, сжимающими сердце воспоминаниями.

– Входим в чрево, – доложил пилот через средства громкой связи.

Ганимед немного ожил от гулкого объявления и посмотрел на воина, сидевшего напротив. Тот улыбался, а губы шевелились, изрыгая оскорбления. В шумном десантном отсеке все обсуждали сына правителя.

– Плевать на вас, – с досадой прохрипел еле живой аскет.

– Что ты там сказал? – Внезапно ухмылка пропала с лица солдата. На зелёной коже от злобы проступили красные пятна.

Ганимед закинул голову назад, устало выдохнул и сощурился.

Солдат слегка смягчился, переглянулся с товарищами, выждал паузу и с интересом спросил:

– Ты всё-таки начал убивать? – Ученик Нарады не ответил. – Да или нет, придурок?

В десантном отсеке стали раздаваться смешки.

– Дозорные натрубили нам в уши, что забрали тебя прямо с побоища. Так и было? Реально? Сколько серых положил?

– Зашли в чрево! – доложил лётчик. – Времярез завис, двигатели остановлены, визуальный контакт с флотом присутствует, волновые искажения в допуске, возмущение фракталов – балл, качество лиха хорошее, звуковая ультрасвязь стабильна. Говорят, полёт займёт пять раванов, – усмехнулся пилот, – вроде летим уже. Хотя хрен его знает.

Динамики умолкли, какое-то время мирварианцы сидели смирно, разглядывая светопреставление, которое разыгралось в корабле под воздействием чрева. Тёмные тени и каустические отсветы волн зелёного лиха создавали неотличимое от реальности чувство нахождения под водой. Десантный борт буквально затопила мистическая энергия, никакого ощущения движения не было.

– Эй, – вернулся к развлечению боец, сидящий напротив полумёртвого пехотинца. – Скажи честно, ты ведь придумал всю эту ересь про бессмертие? По-любому ты до хрена убивал, как и мы. Этих жалких уродцев на берегу ты завалил? Значит, раскодировался? Да?

– Нет.

– Куска говна ответ, – закатился в истерическом хохоте солдат. Его с удовольствием поддержали остальные. Только Ганимед не разделял веселья: сидел тихо, тяжело дышал, смотрел на всех через суровый прищур.

– Это забавно, – продолжал боец, вдоволь насмеявшись. – У тебя полный бардак в башке. Убил, но не убил. Это как вообще? Что за бред? Хочешь выделяться среди нас за счёт подобной дури? Что ты нашёл плохого в убийствах? Ты же вроде солдат.

– Да прекращай. Какой он солдат. Блоть поганая, – посыпались оскорбления с разных углов десантного отсека.

– Поди, на Луакру не хотел лететь? В твоём случае лучше было сдохнуть на Амуне. А то вдруг опять кого-то придётся пристрелить.

– Хотел.

– Серьёзно, что ли? И чё ты забыл на Луакре? Мы летим воевать, а ты? Чем заниматься собрался? Из одного плена в другой? Вояка сраный.

– У меня там свои дела, – сказал ученик Нарады и болезненно поморщился. К горлу подкатила тошнота. Желудок вернулся к жизни.

– Какое совпадение, балабол, и у нас там дела, – оскалился солдат напротив. – Только сказали, пока мы сражаемся с мистиками, ты будешь что-то выяснять с колдунами в медсанчасти. Чувствуешь разницу? Какие дела у трусов и какие – у нормальных пацанов. Но помни, чучело, лохи на Мирваре много не живут. Ты у нас самый долгожитель, по известным причинам.

– Вы летите туда за смертью, – прохрипел пленник Амуна.

– О! Правильно! У нас всегда так. Все это знают. А у вас как?

– Смейся, демон, глумись! Чувствую, большая беда ждёт Мирвар на Луакре.

– Да для тебя любая драка – большая беда. Предсказатель хренов. Скажи, что просто на измене.

– Мне плевать. Ясно? – болезненно зажмурился Ганимед. Иглы и реанимационный состав делали с его организмом вещи, которые доставляли жуткую боль. Всё это было во благо. Аскет знал и терпел, смиренно принимая страшные мучения.

– Слышь, давай договоримся. Если вдруг нас отправят в бой в одном подразделении, если вдруг окажемся рядом, мы с пацанами и ты, на поле боя… Будь мужиком – слови вражескую пулю. Раз уж с тобой все нянчатся и суд тебе нипочём, раз нас постоянно опускают, пихают тебя к нам по поводу и без. Сделай доброе дело – сдохни. После смерти, обещаю, про тебя плохого слова не скажу. Только избавь нас от своего вечного присутствия.

– Согласен. Помянем нормально. Найдём, за что похвалить, – посыпались реплики с разных сторон.

– Визуальный контакт с флотом пропал! Фрактал три балла! Однократное прерывание ультразвука! – встревоженно доложил пилот через динамики. Десантный борт тут же затрясло. Воины в недоумении переглянулись.

– Ты говоришь о самоубийстве, подлец, – зловеще затянул Ганимед. Корабль тряхнуло ещё сильнее. Все вцепились руками в кресельные дуги. Аскет спокойно продолжал, словно ничего его не беспокоило: – Не могу принять твоё предложение, мерзавец. – Полумёртвый пехотинец забился в кашле. Тем временем борт мотнуло так, что свет заморгал и перешёл в режим аварийного красного освещения. Раздалось несколько тревожных звуковых сигналов.

– Чё? – растерянно спросил боец. Взгляд его прыгал с Ганимеда на перепуганных сослуживцев.

– Страх, я чувствую его, – протянул невольный агхори, подался чуть вперёд и засверлил собеседника недобрым взглядом. – Смерть рядом.

– Кусок говна! – завопил солдат. Десантный борт уже трясло без остановки.

– Шесть баллов фракталка! Мощность лиха значительно снизилась и продолжает падать! Квантовые вихри со всех сторон! Хрен знает эти ваши порталы! Чё происходит?! – с помехами послышалась речь пилота в динамиках.

– Я не боюсь смерти! Ясно? – с ужасом во взгляде огрызнулся боец.

– Ты тоже не боишься? – ткнул локтем соседа справа Ганимед. Тот вцепился в поручни, закрыл глаза, закинул голову вверх на подголовник и простучал зубами:

– Чрево – реально страшная тема. Сколько наших уже пропало.

– Держись, брат, – сказал ученик Нарады.

Солдат приоткрыл глаза и, поморщившись, с заметной неуверенностью ответил: