– Хорошо. Но так и знай, выкинешь какой-нибудь фокус, и… – Джессика не нашла подходящей расправы, чтобы озвучить ее вслух, и лишь погрозила пальцем.

Не дожидаясь реакции, она зашагала по лестнице и не заметила, как Кристофер скорчил рычащую рожу за ее спиной.

– Разувайся! – скомандовала она на входе.

Кристофер не растерялся, стянул с себя ботинки, поставил их вместе и заботливо выровнял носки. Джессика фыркнула, осознав, что Бейса забавляют ее просьбы, и указала на коридор.

– Гостиная прямо и направо, сразу после кухни. Я сейчас. – Сама она стянула пальто и забросила подальше в чулан, намереваясь завтра же от него избавиться.

Кристофер прошел в гостиную и остановился у каминной полки с фотографиями. Джессика задержалась на мгновение, чтобы подглядеть. Ведь люди, когда их не замечают, ведут себя искренне. Кристофер выглядел, как английский аристократ – с прямой осанкой и сложенными за спиной руками, он легко покачивался из стороны в сторону, изучая фотографии. По рукам пробежали мурашки, как бывало всякий раз, когда кто-то брал ее вещи. Растерев предплечья, Джессика направилась в столовую и на ходу предупредила:

– В доме мало вещей. Задумаешь что-то спереть, я сразу замечу.

Вслед раздался бархатистый смех, и Джессика улыбнулась. Вопреки всему, ей было спокойно. Она включила кофемашину, выбрала две кружки вместо одной, и, пока кофейник наполнялся ароматной жижей, взглянула в зеркальную дверцу микроволновки. Кристофер не соврал, голубые глаза в ярко-розовой окантовке век смотрелись жутко.

Когда Джессика вошла в гостиную, Кристофер сидел на диване и задумчиво сверлил взглядом стену.

– Я решила, что кофе нам обоим не помешает, – сказала она и поставила кружки на стол.

– У тебя уютно, – отозвался Кристофер.

Джессика обвела взглядом комнату, из-за которой выбрала именно этот дом. В ней не было ничего лишнего – угловой диван цвета топленого масла расположился у правой стены напротив камина. Ближе к очагу она поставила два кресла, в которых любила читать или разглядывать фотографии, вытянув ноги. Когда она впервые встретилась с владельцем, агент обратил ее внимание на люстру в стиле барокко из богемского хрусталя, которая отражалась в зеркале над каминной полкой и сотнями бликов рассеивалась вокруг. Она бы, может, и поверила, но хозяин дома в растянутых клетчатых штанах и вьетнамках вряд ли был ценителем антиквариата. И все же нашлось кое-что, что влюбило ее с первых секунд. Старый паркет из ореха, выложенный елочкой. В некоторых местах от шагов он тихонько трещал, и этот треск создавал домашний уют. И Кристофер тоже его почувствовал.

Заметив на полу несколько книг, Джессика смутилась и поспешила поднять их.

– Если думаешь, что мне нужны твои учебники, то не волнуйся. Я не интересуюсь фотографией в этом смысле слова. – Он откинулся на спинку дивана и пригубил кофе.

– Ближе к делу, – отрезала она и поставила книги на полку.

Кристофер облизнул молочную пенку с верхней губы и спросил:

– Что скажешь, если я предложу тебе сделку?

Джессика уселась в кресло и развела руками.

– Что бы ты ни предложил, мне нечего дать взамен.

– Может, для начала выслушаешь?

Слушателем она была отменным, в этом и заключалась ее профессия. Ведь для того, чтобы рассказать чью-то историю, ее нужно сначала услышать. Обычно рассказчики попадались предсказуемые, но не Кристофер Бейс. Это она поняла с конференции. А еще поняла, что он не из тех, кто болтает о жизни за чашечкой кофе. Так зачем он пришел? Гадать бесполезно. Джессика смерила его подозрительным взглядом.

– Для начала – могу. Жаль, что твое общество – это все, что я заслужила в конце дня, – она сделала большой глоток и закрыла глаза. Ее тело обмякло, будто тяжелая ноша свалилась с плеч.

Кристофер усмехнулся.

– Не очень-то дружелюбно с твоей стороны, если учесть, что я спас тебя из передряги.

– Сначала втянул, затем спас. А еще ты забыл упомянуть о последствиях, которые мы до сих пор разгребаем.

– Последствия? – удивился он.

Джессика отмахнулась.

– Уже поздно. Что за сделку ты хотел предложить?

Кристофер постучал пальцами по кружке, отставил ее на стол и уперся локтями в колени. По его позе Джессика догадалась, что разговор предстоит серьезный.

– У меня с сенатором личные счеты, – начал он. – Я долгое время пытаюсь его разоблачить, но каждый раз Экклберри изворачивается и ускользает из моих рук, как слизняк.

– Ждешь, что я надену перчатки, вооружусь гашеной известью и выйду на тропу войны?

Кристофер вопросительно приподнял бровь.

– Нет, исключено! – Она вскинула ладони и помотала головой.

– Мне нужна твоя помощь, Джессика. Не безвозмездно, конечно.

– Хочешь меня подкупить?

– Если такое возможно. – Кристофер обворожительно улыбнулся, и защитный замочек щелкнул.

Любопытство боролось со здравым смыслом. Но если бы каждый слушался своего разума, то мир давно бы вымер со скуки.

– Что я получу взамен? – спросила она.

– Ты – репортер. Получишь эксклюзивный материал, уличающий Экклберри в финансовых преступлениях.

– Звучит, безусловно, заманчиво. И слишком легко, чтобы быть правдой, – несколько разочарованно произнесла Джессика.

– Никто не говорил, что будет легко. Задача в том, чтобы попасть туда, куда попасть невозможно. Но с моей помощью у тебя все получится.

– Тогда почему не сделаешь этого сам?

Кристофер тихо хлопнул в ладоши и отвел взгляд.

– Сделал бы, если бы мог.

– Так ты задумал меня использовать? – с наигранным возмущением воскликнула Джессика.

– Не передергивай! – Он выпрямил спину. – Вместе мы добудем информацию, которая откроет глаза обществу на все его злодеяния. Сенатор заплатит за все, что сделал.

В голосе Кристофера сочилась враждебность.

– Что же он натворил, раз ты хочешь разделаться с ним?

– Придет время, и ты все узнаешь.

– Так не пойдет.

Кристофер вздохнул.

– Некоторые люди взлетают все выше и выше и забывают о том, что однажды стояли на земле. Те, кто взлететь не смог, кажутся им мусором. Хуже всего, что они приходят к власти, управляют людьми и городами, да только что они смыслят? Чтобы узнать город по-настоящему недостаточно посмотреть на него из окна своего пентхауса, нужно спуститься на улицу, пройтись по кварталу, пообщаться с людьми. – После небольшой паузы Кристофер добавил: – Экклберри причинил столько зла, что место в аду он себе забронировал. Но как бы высоко он не взлетел, я стану тем солнцем, что спалит его к чертовой матери.

Джессика хмыкнула.

– Необходимое зло? – с иронией произнесла она, но Кристофер не заметил либо проигнорировал.

– Называй, как хочешь.

– Так тебя интересует месть или правосудие?

– В правосудие я давно не верю. Если бы оно существовало, мы бы никогда не встретились.

Джессика посмотрела на мужчину перед собой. Внешне Кристофер выглядел собранным, уверенным в своих словах, но глаза, холодные серые глаза, наполнялись болью и ненавистью всякий раз, когда он говорил о сенаторе.

– Разве свидетельств Молли недостаточно, чтобы возбудить против него дело? Она ведь знает…

– Важно не то, что знаю я или Молли, – Кристофер перебил ее и встал с дивана. Он подошел к окну и продолжил. – Важно то, что я могу доказать. А в нашем случае доказательства должны быть неоспоримыми.

Джессика сглотнула.

– Чего ты хочешь от меня?

В комнате повисла тишина. Кристофер молчал, словно решал, озвучивать ли план случайной журналистке. В конце концов он заговорил.

– Мы нашли офис, который Экклберри снимал во время своей предвыборной кампании два года назад. Теперь он использует помещение в качестве переговорной. Получим доступ к переговорам – вычислим всех подельников.

– Хочешь подбросить «жучок»? – поразилась Джессика.

Кристофер кивнул.

– Может, я тебя удивлю, но незаконную прослушку нельзя пришить к делу.

– Верно. Но, выдав секрет Молли, я разворошил осиное гнездо. Теперь он должен с кем-то встретиться. Если не рискнем сейчас, другого случая может не подвернуться.