Сенатор вышел к голодной журналисткой публике, широко улыбаясь, как будто улыбкой мог ее накормить. Джессика такое блюдо сочла диетическим.

Внутри нее возились червяки злости: на Экклберри, на Билла, на систему. Она хотела встать со стула и вывалить кучу вопросов, чтобы вскрыть настоящее лицо политика. Как говорил Билл? Невинность заканчивается там, где детство продается юности? Так вот Экклберри разменял и эту монету, причем давно.

Глядя на тучного мужчину, который переваливался с ноги на ногу вместе со своим животом, Джессика поморщилась.

– Теперь ясно, почему нужно столько охраны. Одного не хватит, чтобы прикрыть его тушу, – Кристофер с брезгливостью наблюдал за действом, сложив руки на груди.

Джессика кивнула в знак согласия.

– Как будто выносят чертов Грааль.

Тем временем сенатор уселся в приготовленное для него кресло, вынул из листочки нагрудного кармана носовой платок и вытер испарину. Было видно, что конференция для него такая же пытка, как и для сутулого человечка рядом с ним. На долю секунды Джессике показалось, что несчастный горбится не от физического недуга, а оттого, что взвалил на себя непосильную ношу консильери дьявола в сенаторском обличии.

– Никогда не выходи замуж за политика, – Кристофер боднул ее плечом и кивнул вперед. – Кто знает, во что этот человек превратится с годами.

Она закрыла глаза и, покачав головой, сквозь улыбку шепнула:

– Тише, а то нас выведут раньше, чем сгорит спичка.

Сенатор взял слово. Джессика не слушала торжественную речь, которую, она была уверена, за Экклберри написали специально обученные люди. Также мимо ушей пролетали пышные клятвы, ведь опыт былых поколений служил доказательством, что обещание – необходимая прелюдия к иллюзии.

Джессика накрутила прядь волос на карандаш и ощутила пристальное внимание недавнего знакомого. Прежние мысли о том, что Кристоферу не интересна встреча, завертелись в голове. Может, он доставал ее, чтобы избежать скуки? Нет, вряд ли. Он бы не пытался так рьяно попасть на конференцию, тем более – угрожать охране. Что-то в нем не так.

Джессика бросила короткий взгляд-предупреждение, но Кристофер не отвернулся.

– Сенатор – там! – Джессика указала карандашом, но, заметив следы зубов на ластике, смутилась и быстро опустила руку.

– Не переживай, – успокоил Кристофер, – и взгляни на меня. Думаешь, я просто так не взял карандаши? А будь у меня ручка с бумагой, я бы и вовсе начал плеваться.

Сероглазый тип раздражал Джессику своей болтовней, однако регулярные попытки подняться в ее глазах все же подкупали. Бейс отвернулся, а она с благодарностью посмотрела на него.

– Приступим к вопросам, – объявил пресс-секретарь. – Мужчина с желтой тетрадью, прошу вас.

В первом ряду поднялся репортер, по залу прокатилось щелканье кнопок, десятки диктофонов начали запись.

Все пошло по знакомой схеме: Экклберри рассказал о грандиозных планах, куда же без них, вскользь упомянул достижения и закончил патриотичными призывами, скандируя лозунги и выбрасывая в воздух сжатый кулак.

«Наверное, возомнил себя рок-звездой!»

Получилось комично. То ли все устали, то ли не разделяли свежих идей. Никто не откликнулся. Может, Экклберри не понял, что журналисты не та публика, которой можно что-либо навязать.

Джессика зевала и вычеркивала вопрос за вопросом, будто минуты на циферблате часов.

– Последний вопрос. Постарайтесь нас удивить, – пресс-секретарь обвел репортеров усталым взглядом. – Да, вы, мужчина в третьем ряду.

Джессика подняла глаза и взглянула на соседа по левую руку. До этих пор он подпирал голову кулаком, о чем свидетельствовало красное пятно на щеке, и рисовал на полях тетради.

«Неужели…»

– Постараюсь развеселить, – Кристофер улыбнулся и поднялся, выпрямившись в полный рост.

Джессика приоткрыла рот, но тут же его захлопнула, интуитивно погладив камеру.

– Кристофер Бейс, издание «Политические ошибки», – голос его наполнился металлом, от прежнего дружелюбия не осталось следа. – Сенатор, у меня несколько вопросов, если позволите.

Экклберри махнул рукой, его жест был господним расположением, и Джессику передернуло. Мысленно она пожелала удачи Бейсу, ведь новички частенько тушевались перед большими шишками. Но Кристофер не выглядел парнем из робкого десятка. В его позе читалась небрежная уверенность, как если бы он прятал козырь до конца партии в рукаве и вот-вот собирался его использовать.

– Сенатор Экклберри, два года назад вы обещали бороться за права женщин на рабочих местах. Как считаете, вам удалось? Вы справились с задачей?

«Этого вопроса не было в списке!» – Джессика перевела взгляд на сенатора, тот пожал плечами и промокнул лоб платком.

– К сожалению, эта проблема не из тех, что решаются в одночасье. Но мы приложили много усилий, чтобы к женщинам относились уважительно.

– Где бы они ни трудились? – уточнил Кристофер.

– Именно так, – кивнул Экклберри.

Джессика поджала губы, сочувственно взглянув на Кристофера. Это была неплохая попытка. Но он вдруг спросил:

– Вам знакомо имя Молли Дэвис, сенатор? Думаете, с ней вы обошлись с уважением?

Лицо Экклберри перекосилось и приобрело пунцовый оттенок. По затылку Джессики разбежались мурашки предвкушения.

– Придерживайтесь списка вопросов! – вмешался пресс-секретарь, но Кристофер продолжил свое наступление.

– Вы знаете, что мисс Дэвис собирается подать на вас в суд сразу по двум статьям?

Зал ахнул. Экклберри сжал кулаки и кивнул помощнику. Тот незамедлительно двинулся в их сторону. Джессика сама не заметила, как включила камеру и навела объектив.

– Мисс Дэвис утверждает, что стала свидетелем получения взятки, и за это вы хотели ее наказать, надругавшись над честью и достоинством. Как вы это прокомментируете?

Сенатор подскочил с места и заорал во весь голос:

– Кто пустил этого ублюдка?

Щёлк! Щёлк, щёлк…

Джессика сфотографировала сенатора в порыве гнева, благодаря за такой ценный подарок небеса. И Кристофера Бейса.

Когда охранник взял ее под локоть, она испугалась. Сердце заколотилось под ребрами.

– Живо на выход! – рявкнул он, а его напарник скрутил Бейса.

– Отпустите, я сама! – Джессика освободилась из железной хватки и вышла за дверь. Потирая место, где недавно сжимались тугие тиски, она прошла к гардеробу, забрала пальто и накинула его на плечи.

Охранник следовал попятам. Джессика чувствовала затылком его дыхание. Она стиснула челюсть и сквозь зубы процедила:

– Да что вам от меня нужно? Хотите проводить до дома или… – Она перевела взгляд на Бейса. Его буквально вытолкали взашей, но он не выглядел обеспокоенным. Напротив, довольное лицо приютило ухмылку.

Кристофер тоже заметил Джессику, которую донимал навязчивый провожатый.

– Проблемы? – поинтересовался он, подойдя ближе.

Охранник свел брови на переносице и уперся руками в бок.

– Вы вели запрещенную съемку. Не создавайте проблем. Отдайте карту памяти, и я вас отпущу.

Джессика сжала камеру, как последнее сокровище, которым не хотела делиться. Завидев замешательство девушки, верзила сделал шаг и протянул руку. Толстые длинные пальцы приближались к ее старенькой «Кэннон», до необратимой потери оставались считанные дюймы. Но в следующий миг пальцы дрогнули, раздался глухой шлепок.

Бах!

Кристофер с размаху приложился к его челюсти. Охранник отшатнулся, закрыл глаза и замотал головой. Джессика оторопела. Мужчина явно нуждался в помощи, но она вросла в пол, как старый дуб, не в силах сделать и шага.

Кристофер сгреб Джессику и поволок прочь.

– Куда мы бежим? – спохватилась она, когда очутилась в темном коридоре.

– Сама знаешь, сколько охраны на главной лестнице. Это технические помещения. Нам нужен запасной выход.

Джессика моргнула в надежде хоть что-то разглядеть.

– Откуда ты знаешь, что он здесь есть?

– Запасной выход есть всегда, как и план! – Кристофер не ошибся. Петляя в темноте, он вывел ее к двери, ведущей на задний двор. – Отлично! – воскликнул он и прибавил скорости.