– Сейчас молоко подогрею, – встала мама. – Чёрт, в зажигалке газ закончился. Где-то у меня были спички. Ах, ты…

Зажженная спичка выпала из её рук.

Кукла вспыхнула почти мгновенно.

Вероника вырвала её из рук растерявшейся дочери, бросила в раковину и открыла воду.

– Сколько раз говорила: не стой под ногами!!!

Синее небо водопадом обрушилось в море.

Стало не ясно, то ли вода отражает звезды, то ли наоборот. Да и сами звезды были больше всего похожи на огромных светляков.

Лена сидела у самой воды и теплые волны омывали её ступни.

А где-то далеко-далеко, в другом мире, кукла, грудой обгорелых тряпок, лежала в раковине…

В том мире Лена когда-то спросила:

– Мама, а у Поли есть душа?

– Конечно.

– А где она?

– Она в самой середине.

– Где? Здесь? – маленькая Леночка ткнула пальчиком в живот пупса.

– Нет, чуть выше.

– Нет, я видела как бабушка шила Полю. Здесь вата.

– Вата, – согласилась мама, и, помолчав, добавила: – и душа.

– У куклы душа из ваты, – догадалась Леночка. – Папа, папа, у Поли есть душа! Мам, а у меня душа тоже из ваты?

В том мире мама и папа рассмеялись.

Леночка поднялась с песка, посмотрела на море.

Босая девочка в свободной пижаме сидела на огромной ракушке, висящей над пустынным пляжем. У девочки в руках, привязанная к длинному шесту, развевалась золотистая ткань.

"Один жёлтый флаг означает опасность на обочине" – папа, любитель гонок, объяснял это ещё совсем крохотной Леночке – она запомнила. Надо бы два – опасность на полотне трассы – но и так хорошо. Заметно.

Может, папа, наконец, увидит, придёт, поможет выбраться из придуманного мира в мир реальный.

Ведь Леночке так тяжело.

Но она не будет плакать.

Больше никогда не будет.

Пусть только кто-нибудь придёт!

…Слова существуют в бесконечном начале каждого человека. При помощи слов вы заводите друзей, при помощи слов вы общаетесь с самим собой, при помощи слов вы можете клеветать на людей, при помощи слов вы можете восхвалять людей, при помощи слов вы можете стать всемогущими, при помощи слов вы можете стать просто бесполезными. Каждое слово, которое вы произносите, обладает вибрацией, которая дает вам то, что у вас есть, и что вам нужно.

Так что будьте очень аккуратны, когда вы произносите слова, потому что одно произнесенное слово может изменить судьбу человека.

Йоги Бхаджан

"Сила Произнесённого слова"

***

Вот-вот наступит весна. Покрытые тонкой корочкой льда лужи оттают и высохнут, снег превратится в дождь, а дождь в сухой ветер. Деревья распустят ароматные клейкие листочки, а птицы будут восхвалять солнце даже ночью.

Вот-вот наступит весна. В своём меховом, зимнем пальто я буду бродить по зелёным аллеям городского парка. Солнце набросит на плечи ажурную шаль из тепла, но я всё равно не смогу согреться.

Вот-вот наступит весна…

***

-Что с ней, доктор?

Врач снял очки и потер переносицу.

Я не торопил его с ответом. В наше время, когда слова являются не только средством выражения мыслей, а вполне конкретным богатством, ими не разбрасываются, не произносят зря, не "сотрясают воздух" и не врут.

Индикатор на запястье мигнул, высветив цифру 3 531 695.

– У вашей жены больше нет лимита на слова.

Я прикрыл глаза и спрятал руки в карман, чтоб не показать, как они дрожат.

– Что это значит?

В конце XXIII века средства массовой информации (газеты, телевидение и радиовещание) накрыла волна свободы слова. Люди говорили, писатели писали, политики лгали, религиозные деятели проповедовали. И в один, отнюдь не прекрасный момент, пришло понимание, что хотя все и говорят на одном языке, но никто друг друга уже не слушает. Каждый говорит с собой и о себе.

Через 50 лет ученые презентовали прибор под кодовым названием "Блок", искусственно выращиваемый в коре головного мозга человека, он вел счет потока слов. Контроль блока распространялся как на произнесенные, так и написанные словоединицы.

Конечно не сразу, но человечество стало бережнее относиться к тому, что говорит. Исчезли многочисленные религиозные секты, СМИ перестали наполнять своё вещание слухами, люди перестали друг друга обманывать.

Естественно, не каждому с рождения давалось одинаковое количество возможных словоформ. Обязательное внутриутробное сканирование плода проводилось не только для того, чтобы контролировать здоровье малыша, но и для просчета возможных вариантов развития личности.

Ученому, врачу, писателю полагалось на порядок больше единиц слов, чем обычному водителю, но тоже – в зависимости от степени врожденного таланта: если человек за всю жизнь способен создать один роман, состоящий только из 80 000 слов, зачем при рождении давать ему 3 000 000? Вроде бы и не жалко, но история развития человечества, наполненная кровопролитными конфликтами, неоднократно доказывала, как далеко может завести пустое словоблудие.

Диалог, как форма поиска истины, утратила свою роль еще в середине XXII века, когда все споры, так или иначе, сводились всего к двум фразам – "Дурак!" и "Сам дурак!".

Таким образом, человек, вместе с отказом от использования лишних слов, лишал себя и многих проблем.

Мне, можно сказать, повезло: меня ждала судьба писателя, поэтому лимит слов был отличным – 10 000 000 на написание книг, рассказов и эссе и 5 000 000 на повседневную речь.

Слова я использовал умело, играя с образом и настроением, мог передать грандиозную идею всего в паре предложений. Но всё же учёные, должно быть, что-то напутали, потому как к 30 годам было опубликовано 3 моих романа, 15 повестей и более десятка рассказов, не считая различных набросков, общим лимитов на 11 458 305 слов.

Я был уже в конце творческого пути: у меня оставалось всего 3 541 695 слов на повседневное общение, но я не унывал – писательский талант не позволял транжирить оставшиеся слова впустую.

И я никогда не задумывался о том, что бывает, если человек тратит весь свой лимит.

– Что это значит?

В теории: когда человек становится обузой для общества, израсходовав весь свой лимит, его чип отключается, нарушая тем самым работу мозга. Человек умирает.

Сухой, как наждак, голос врача прошёлся по моим нервам. Вжик.

Вы сказали в теории? – я уцепился за последнюю надежду.

Он кивнул.

– На практике всё сложнее. Такое действие чипа на последней Конвенции по защите прав человека было признано не гуманным… Хотя в мире уже давно не было зафиксировано смертей по причине окончания лимита. У многих даже остаётся, – задумчиво добавил доктор.

– Так её можно спасти?

– Теоретически, можно. Проблема в том, что я не знаю как…

***

–Как дела? – рука Софии была теплой и сухой.

Она приоткрыла веки и слабо улыбнулась.

"Прости" – сказали её глаза.

"Ну что ты" – ответили мои.

Нам пришлось научиться понимать друг друга без слов.

Я прикрыл на секунду веки:

"Я понимаю, ты не могла поступить иначе. Эти бедные сироты…"

Её ресницы затрепетали. Блеснули капельки слёз.

Тогда, пару месяцев назад, я не придал особого значения тому, что София пришла с работы расстроенная и весь вечер молчала. Но когда такие вечера стали повторяться, я обеспокоился.

Оказалось, жене по работе пришлось посетить в составе делегации один из детских домов.

София занималась научными исследованиями в Первом центре биорегенерирующих технологий и, казалось бы, какие отношения могут связывать Центр и детский дом… но начальству вопросов задавать не принято.