Но вчера я был так эмоционально выжат, что не нашел сил указать ей на дверь, а та не захотела уехать по собственному желанию.

– Ромочка!

Девица тянется ко мне, желая поцеловать, но я резко отодвигаюсь. После вчерашнего количества выпитого во рту у нее помойка, и я брезгую даже прикоснуться к ее губам.

– Поищи что-нибудь в холодильнике. Может, что-то приготовишь. Есть хочу.

Оплеуху принимает стойко, но, вылезая из кровати, долго маячит голая, специально соблазняя.

Откидываюсь на подушку, закрываю глаза и сразу забываю о ее существовании.

Интересно, какая блондинка без одежды?

Картинка из клуба с сексуальным танцем подбрасывает предположение, и то, что вырисовывается, совсем не в моем вкусе.

Чего тогда она не выходит из головы?!

Минут через десять, натянув треники, направляюсь на кухню на запах горелого.

Завтрак – тоже слишком сложное задание для моей… гостьи.

Секс – потолок возможностей.

Смотрю на ковшик, в котором должен был получиться омлет, и хмурюсь. Придется выкинуть и купить новый.

Поел, называется.

Ладно, сам себе глазунью сварганю.

Отодвигаю неумеху от плиты и делаю на завтрак свое извечное блюдо.

– Ой, прости, я не хотела. Отвлеклась, и у меня подгорело.

– Проехали.

Девчонка продолжает стоять над душой, и я включаю функцию «сволочь».

– Слушай, если хочешь, завтракай и давай сваливай.

Дует губы.

А на что она рассчитывала?

После случайного секса великие чувства не рождаются. Максимум, если очень зашло, он повторяется.

Уходит, и я выдыхаю.

Хотя бы поем спокойно.

Проглатываю завтрак, мою посуду и иду вылавливать ее из ванной.

Стучу.

– Я скоро.

– У тебя пять минут.

Звонок в дверь отвлекает от водоплавающей, и я иду открывать.

– Почему не в школе? – обрушивается отец, не успев войти.

– А на фига ты приехал, если я должен быть в школе?

– Знал, что прогуливаешь, – и через секунду. – Пустишь?

Отхожу в сторону.

– У меня свободное посещение.

– Тренировки утром нет?

– И что?

– Значит, надо быть в школе! – звучит нравоучительно, и я завожусь на старые дрожжи:

– У меня есть проблемы с учебой?

Отец молчит. Возразить нечего.

Нападение – лучшая защита.

А то решил замять свои косяки моими так называемыми проблемами.

– Нет. Но могут появиться, – выдает он.

Смешно.

– Вот если появятся, и будешь мозги компостировать.

Стоим, смотрим друг на друга, как два упертых барана. Наверно, у нас ничего и не ладится, потому что похожи. Мама всегда знала, как загнать меня в стойло и сделать послушным ягненком, а с ним…

– Возвращайся, – звучит неожиданно.

– Нет.

– Я не буду тебя уламывать, как барышню.

Усмехаюсь.

– Я здесь как-нибудь останусь, чтобы не мешать тебе уламывать барышень и отдыхать после работы.

– Рома!

– Что?! – взрываюсь я. – Жить в доме, где обитают шлюхи, я не буду, даже если соседом, оплачивающим блага, будешь ты.

– Станешь хамить – приму меры!

Кривлю губы.

– Какие?

– Карточку заблокирую.

Развожу руки в сторону

– Ты – Боженька. Блокируй!

Он решает перевести тему, словно достаточно одной угрозы, что прозвучала, чтобы я одумался и проблема ликвидирована.

– Как вчера сыграли?

Помимо воли выдыхаю расстроенно.

– Продули.

– Давно говорил: нужно менять команду.

– Зачем?

– Чтобы статистика была хорошая и тебя заметили.

– Пфф. Для чего? Футбол – хобби. То, чего я хотел – добился.

– И чего ты добился? – летит с насмешкой, но я не ведусь.

– Отлично владеть мячом, играть не только ногами, но и головой. Множество трофеев, что зарабатывает наша команда, в том числе благодаря мне. Личных наград.

– И для чего тебе это надо?

– Для меня. Для моего эго. Большего добиваются те, у кого голая задница, или мечта бежит вперед паровоза.

– А у тебя не голая задница?

– Мама позаботилась об этом. И без твоих отчислений каждый месяц я получаю со вклада, открытого на мое имя, приличную сумму, чтобы не думать о завтрашнем дне.

– Тогда зачем ты ходишь в клуб?

– Я люблю футбол. Я получаю от него удовольствие. Все! Мне больше ничего не надо. А мечты о большом футболе – это только твои мечты! Видимо, нереализованные тобой в детстве. Не надо мне их приписывать.

– Но ты талантливый игрок.

– А еще я талантливый ученик. Прогуливая школу, сдаю предметы экстерном. А еще языки ко мне прилипают? И что теперь? Эти таланты во мне пусть сольются?

Из ванны выходит девица, и отец зависает на ней.

Так и подмывает сказать: «Свободная шлюха, можешь воспользоваться. Мне она больше не нужна».

– Я не знал, что ты не один.

Никак не комментирую.

– Успокойся и подумай о том, что я сказал. Мы семья.

Кривлю губы, но молчу. Разговор вытянул все оставшиеся силы. Да и вообще утро отвратительное.

Отец уходит, а я вваливаюсь в комнату и заявляю:

– Шевелись. У меня планы. Ты меня задерживаешь.

Для разогрева организма и улучшения кровоснабжения делаю разминку и приступаю к растяжке. Сейчас это просто привычное для тела натяжение мышц и связанное с этим ощущение тянущей, «приятной» боли, а когда-то текли крокодильи слезы…

Чтобы научить тело гибкости, приходилось очень долго работать.

Красота требует жертв – это про гимнастику!

Елена Анатольевна сразу расстраивает меня:

– Нельзя после исчезновения болей тут же включаться в тренировочные занятия. Это может привести к дополнительной травме и значительно удлиннит срок восстановления.

– Но…– пытаюсь вставить я свои пять копеек, но не выходит.

– При наличии даже минимальных болей нарушается координация специфических движений, которая может закрепиться и оказать отрицательное влияние в дальнейшем.

– Но так я никогда не восстановлю прежнюю форму.

– Будем выполнять специальные занятия тренировочного характера, – словно не слыша меня, произносит женщина. – И постепенно увеличивать нагрузку. А пока стоит заняться твоим психическим состоянием. Не появилась ли боязнь и неуверенность в своих силах…

Я убеждена, что со мной в порядке и в физическом, и в психологическом плане, но тренер продолжает грузить меня информацией.

Зависаю на картинке, что вижу за окном: Чертанов вылезает из машины, и на нем буквально сразу виснет какая-то блондинка, с которой он направляется к стадиону.

– Память о травме не ограничивается локальными изменениями, –доносится, словно из вакуума, и следом: – Лиза, что с тобой? Ты меня слушаешь?

Киваю, отворачиваюсь от окна и пытаюсь вобрать в себя слова, что говорит тренер:

– Следовые патологические реакции в подкорковой зоне значительно превосходят по длительности анатомическое и функциональное восстановление в травмированной области на периферии …

«Что с тобой?» – звучит в голове вопрос Елены Анатольевны.

Если бы я сама знала ответ на него.

Всю неделю не получается вытравить из головы этого черта. Без конца возвращаюсь к моменту, когда он держал меня в объятьях и смотрел как-то особенно…

От его близости, от его взгляда голова шла кругом…

Наверно, это был самый сексуальный эпизод в моей жизни, и поэтому я не могу забыть о нем.

Я чувствовала напряженные мышцы парня сквозь ткань одежды, я ощущала его запах и то, что наша близость будоражит нас обоих…

Чертанов, однозначно, пугает меня и притягивает, и так же, однозначно, я никогда ничем не буду с ним связана.

Он не тот парень, с которым стоит пробовать начинать первые отношения. Слишком опасный, слишком красивый и слишком много девчонок вертится вокруг него. Не хочу быть одной из тех, кого пережевали и выплюнули.

Поскольку черт отправился на стадион, я без опасений отправляюсь в столовую. На одних йогуртах протянуть даже со специальными занятиями сложно.