На улице стояла летняя ночь, тихо потрескивали в огне небольшие веточки, на которых уже закипал чайник, пахло полевыми цветами, мхом и чуть терпкими благовониями. Можно было бы назвать эту ночь чудесной, но на сердце было неспокойно и хотелось куда-то бежать и что-то делать.

— Я знаю, что ты на меня злишься, — прервала затянувшееся молчание Сюэ Сян, — но на моём месте ты бы поступил точно так же.

Заклинатель равнодушно махнул рукой, мол делай, всё, что хочешь, раз уж моё мнение никого не интересует.

В комнату вошел Цай Айлун с булочками и женщина, слегка ему кивнув, ушла.

— Вы поругались?

— Она вытребовала у главы чтобы я вернулся в клан!

— Так это же замечательно! — обрадовался целитель. — Если честно, то меня здешняя атмосфера слегка пугает. Кроме того, мне весь вечер предлагали съесть змею под сомнительным соусом. Это было ужасно.

— Согласен. Я против такого отношения к змеям, — кивнул Сяолун.

— Я не из-за змеи, а из-за соуса, — смутился целитель. — Соус имел просто отвратительный запах, убивающий любое желание поужинать.

Сюэ Сяолун удивленно приподнял бровь, а его духовный зверь на всякий случай спрятался немного повыше. А вдруг и его кто-то решит съесть?

Этот вопрос вообще не поддавался рациональному осмыслению. Но после того как Айлун почтительно попросил разрешения забрать змеиную кожу, оставшуюся у старосты, сомнения сразу отпали.

— «А наш целитель оказался редкостной скотиной, — недовольно прошептал змей. — Правду говорят, что извращенные умы притягивают извращения».

— «Это кто это такое говорит?», — усмехнулся Сюэ на обиженное шипение Белыча.

Тот, однако, ничего не ответил, потому что о чем-то задумался. За все время беседы он ни разу не посмотрел на него. Тем временем лицо Цай Айлуна не покидало довольное выражение. Мужчина уже представлял как он вернется к себе домой, ляжет в свою мягкую постель и целый вечер будет листать «Лучшие целители человечества» мечтая когда-нибудь увидеть на страницах книги и своё имя.

И даже бегающие глаза старосты деревни, заглядывающие сейчас с любопытством в окно не могли испортить его душевного комфорта. Но даже его словно ангельскому терпению пришел конец и ему захотелось встать и произнести какую-нибудь длинную и витиеватую речь, которая отгонит назойливого старика от окна.

И тогда Сюэ, давно заметивший слежку решил все исправить. Он слез со своей кровати и, сказав, что ему надо в уборную, осторожно прокрался в маленький закуток за дверью, где было слишком темно и пыльно, будто там постоянно курили сектанты и нарисовал символ «Жень-шеня» на стене. На который староста сначала не обратил внимания, а затем, увидев, был оскорблен до глубины души.

Сюэ же, написав столь непристойный знак, занял свое привычное место, услыхав шаги Чжао, сразу же принял позу медитации, и в полном молчании просидел за занавеской около получаса. Так он добился, чтобы его шисюн его не трогал своими нравоучениями.

Сам же Чжао Бингвен, на самом деле даже не заметил художества своего шиди на стене, и увидев как тот «медитирует», искренне за него порадовался и похвалил за ум и добродетельность.

— «Кто хоть раз познал волю Неба, тому не страшны никакие козни людей», — говорил он в подобных случаях и похоже его шиди строго следовал его заветам.

Целитель же всё это время следил за ним с будто «каменным лицом», стараясь не рассмеятся.

— Мы возвращаемся в клан, — сообщил Чжао, Цай Айлуну.

— Старейшина Сюэ нас предупредила, — кивнул тот.

— Это хорошо, — обрадовался мужчина и покосился на невозмутимо «медитирующего» Сюэ Сяолуна. — Я боялся, что Сюэ будет против. Рад, что он осознает опасность и понимает, что так будет лучше.

— Да, — сказал Цай Айлун. — Он очень мудрый человек… Но я не уверен в том что он согласится с вашим планом на сто процентов.

— Я уверен, что всё будет хорошо и его помощь не понадобится. Кроме того, Сюэ ещё нужно научится контролировать свою силу. Мы не знаем как она себя поведёт при её использовании. В любой момент может начаться искажение ци, так как его тело может оказаться не готовым к такой огромной силе.

— Вы говорите в точности так же, как сестра Сюэ, — заметил целитель.

Услышав это, лицо заклинателя пошло алыми пятнами, и уши покраснели. Сам он смущенно замер, и закашлялся.

— Старейшина Сюэ — очень мудрая женщина. И она знает что делает…

Сяолун тяжело вздохнул.

— «Пожалуйста, можете подлизываться друг к другу без моего присутствия!».

Чжао Бингвен покосился на Сяолуна.

— Ладно. Не буду вам мешать отдыхать. Отправляемся домой когда вы будете готовы, — сказал он и встал поправляя одежды.

— Мы готовы! — тут же вскочил на ноги целитель.

Заклинатели опешили от такой резвости. Они не ожидали, что Цай до такой степени не хочет здесь находится.

— Сейчас ночь. Я думаю вы устали… — начал говорить Чжао, но был схвачен за воротник слишком взволнованным Цай Айлуном.

— Мы не устали! Правда, Сюэ? — с надеждой спросил он у притворяющегося деревом Сяолуна.

Это насторожило. Похоже, что целитель что-то задумал, но спросить при свидетелях он не мог, а значит оставалось только согласится. Хотя лететь куда-то посреди ночи ему ой как не хотелось.

— Да. Давайте уже вернемся в клан, если моя помощь здесь не требуется, — согласился Сяолун, внутренне костеря господина целителя последними словами.

— Ну. Раз уж вы так решили, то Цай Айлуна повезет на своём мече мой ученик, а тебя повезу я, — сообщил он Сюэ.

— Я слепой, а не немощный.

— Ты не видишь куда летишь. Как ты себе это представляешь? — не согласился Чжао.

— Я буду летель следом за тобой. Я «вижу» твою ауру.

— Или мы летим как я сказал. Или ждем рассвет! — неожиданно разозлился шисюн. Это было настолько необычным, что все удивленно замерли и стояли разинув рот.

Мужчина вздохнул, и виновато улыбнулся.

— Простите, что я вспылил. Слишком уж насыщенный день был у нас. И сколько всего произошло… Я волнуюсь за деревню, за Мэн Ханга. Да ещё и за тобой не уследил, хоть и обещал твоей сестре…

— Ты не обязан за мной следить! Я взрослый мужчина! — теперь уже начал злиться Сюэ.

— Давайте не будем! — понял, что раговор ни приведет ни к чему хорошему Цай Айлун и решил вмешаться. — Я хочу домой! Мне здесь совершенно не нравится! Эти горы. Эти скалы. От этих птиц у меня по спине мурашки… А ещё здесь едят странную еду.

— Хорошо. Улетаем, — кивнул Чжао Бингвен и они вместе пошли на улицу.

Сюэ Сян удивленно проводила брата взглядом. Она была уверена, что тот не хочет улетать и вот теперь даже не отдохнув собрался в путь. Это было слишком подозрительно, но она не могла ничего сделать и его остановить, так как сама настояла на этом.

— «Что же ты задумал Сяо? Надеюсь я не пожалею об этом», — подумала она глядя на удаляющихся от деревни заклинателей.

— [Вы завершили арку деревни и получили 1000 очков! Поздравляю!] — внезапно отозвалась система.

— «Это радует», — довольно улыбнулся Сюэ Сяолун.

— [Эти очки будут списаны, чтобы снизить уровень ненависти Мэн Ханга], — добавила система.

— «Лучше бы приз какой дали», — недовольно поморщился заклинатель.

— [По желанию системы вам будет выдан поощрительный приз. Подставьте руку], — радостно сообщила система.

Сюэ Сяолун протянул руку, ожидая что угодно и чуть не свалился с меча когда на его руке возникла конфета.

Разочарование оказалось настолько сильным, что он даже не стал возмущаться, а молча положил конфету в рот, но внезапно почувствовал легкое головокружение.

— [Дон! Миссия детские воспоминания активирована! — раздался в голове неприятный голос системы. — Постарайтесь выполнить это задание как можно быстрее и не погибнуть!].

Всю дорогу домой, Сюэ Сяолун не мог понять, причем здесь детские воспоминания и конфета? В его памяти не было совершенно никаких воспоминаний за которые можно было «ухватится». Когда конфет не было, он не вспоминал о них. Тогда, когда они появлялись, он их просто ел.