Лоренцо вспомнил гневные проповеди отца Николаса о гнусности ведьм и колдунов, на которых он говорил отвратительные и лживые слова об Эрине, а остальные этому верили или старались верить, хотя она помогла многим семьям. О нём сейчас говорят то же самое, думал он.

‒ Возможно ты прав. Мне просто трудно принять это, ‒ сказал парень.

‒ Я знаю, ‒ Грегор похлопал Лоренцо по плечу. – Я знаю.

Несмотря на ответ Грегору остаток дня у Лоренцо тряслись руки. Он даже не мог читать книгу. Парень надеялся, что этого никто не заметит, потому что все были заняты приготовлением к посвящению. Однако вскоре рядом с ним на скамью присела Ума, устало вздохнув и опёршись руками на колени.

‒ Э-э-э, м-м-м, ‒ промычала женщина и слегка покивала головой. Потом она улыбнулась и подошла к вещам, сложенным в углу комнаты.

Недолго порывшись в лежавшем там хламе, Ума что-то достала и вновь вернулась к Лоренцо. Она протянула ему руку, в которой сжимала что-то чёрное. Присмотревшись, парень понял, что это – соломенная кукла.

‒ Спасибо, ‒ ответил Лоренцо, заставив себя улыбнуться. Ума, улыбнувшись в ответ, издала довольное «а-а-а», и вышла из избы.

Парень посмотрел на куклу: она была в застарелом жире и покрыта пятнами, цвет которых нельзя было определить из-за впитавшейся сажи.

«Неужели и Ума делала такие ужасные вещи?» ‒ подумал Лоренцо.

Неизвестно сколько времени он просидел с куклой в руках, но, когда оцепенение отступило, было похоже, что к ритуалу всё готово. Парень надел кожаную куртку, одолженную ему Лирием и убрал куклу в карман. «Путь», который Лоренцо всегда держал при себе, он убрал за пояс.

В большой комнате из нескольких столов был сооружён алтарь наподобие того, что стоял в деревенской церкви, только вместо креста было направленное вверх копьё с подожжённым наконечником. По обеим сторонам стояли высокие подсвечники на каждом из которых ярко горели свечи. Лоренцо вдруг пришло в голову, что одно неосторожное движение и вся изба вспыхнет словно сухая солома.

Довольно скоро у алтаря собрались все члены ковена Деймоса. Их было двенадцать. У алтаря стояли сам Деймос и Эния.

‒ Лоренцо! ‒ обратился к парню магистр. ‒ Сегодня – твой день! Подойди к нам.

Лоренцо поднялся к алтарю и встал между Деймосом и Энией. После этого к ним подошли Ума и Грегор. Они водрузили медную лохань на алтарь и отошли. Внутри лежал ребёнок, завёрнутый в тряпицу. Деймос и Эния развернули ткань. Девочка на удивление не спала, но и не плакала. Она внимательно осматривала взрослых. Встретившись взглядом с Лоренцо, девочка улыбнулась. Глядя в её голубые глаза, парень лишь крепче сжал губы. Тем временем Эния подняла со стола кинжал с волнистым клинком.

‒ Во славу владыки Ареса возьми то, что принадлежит тебе по праву крови! ‒ торжественно произнёс Деймос.

Лоренцо принял кинжал от Энии и дрожащей рукой медленно поднёс его клинок к горлу младенца.

‒ Я сделал выбор… ‒ прошептал Лоренцо, глубоко вздохнул и покрепче сжал рукоять.

Кровь брызнула на лицо Лоренцо, едва не попав в глаза. Он вонзил кинжал наобум и так получилось, что попал точно в шею Деймоса. Мужчина схватился за рану, но оступился и повалился назад, опрокинув подсвечник, от которого пламя быстро перекинулось на деревянный пол. Не обращая на внимания на магистра, Лоренцо толкнул ошеломлённую Энию. Стараясь не упасть, женщина попыталась ухватиться за второй подсвечник, но упала вместе с ним, опрокинув его на себя. Её балахон мигом загорелся, и ведьма взвыла от боли.

Вопль Энии вывел ковен из оцепенения и в избе началась суматоха. Кто-то что-то кричал, но слов было не разобрать. Одни пытались потушить пламя, другие старались спасти книги и припасы, но огонь быстро пожирал деревянное строение, и чем дольше люди оставались внутри, тем больше они рисковали своими жизнями.

Лоренцо схватил корзину с ребёнком и побежал к выходу. Парня никто не останавливал, и он свободно выбрался из горящей избы. Снаружи было заметно, что огонь охватил уже большую её часть. Несколько членов ковена выбрались наружу, но Лоренцо и ребёнка они не замечали, опустошённо глядя на разрушающийся дом. Недолго думая, парень побежал прочь. Он молился о том, чтобы плач девочки не привлёк к нему внимания, и никто не ринулся за ним в погоню.

Спустя некоторое время, Лоренцо уже не мог продолжить бег и ему пришлось остановиться. Тяжело дыша, он с трудом разомкнул онемевшие от напряжения пальцы и положил корзину с младенцем на землю. Ребёнок плакал. Лоренцо понимал, что плач может привлечь хищников, поэтому решил больше попробовать успокоить малышку. Он нашёл старый дуб с широченным стволом и сел, прислонившись к нему спиной. Девочку парень вытащил из корзины, укутал в куртку и стал укачивать. Сам парень спать не собирался, но сон быстро и незаметно поглотил его, словно утренний туман.

Лоренцо проснулся от того, что с его носа свесилась капля росы. Парень поморщил нос, и она капнула вниз прямиком на ребёнка, лежащего на его руках. Немедля ни мгновения Лоренцо раскрыл куртку, чтобы проверить девочку. Несмотря на то, что сам он сильно продрог, малышка не замёрзла и тихонько посапывала. Парень бережно переложил ребёнка в корзину и с трудом поднялся. С тихим стоном он потянулся, разминая занемевшее тело.

«Чем её кормить? Я могу только набрать немного воды», ‒ думал Лоренцо. – «И что потом? Как я выживу в лесу, да ещё и с младенцем на руках?»

На эти вопросы у него не нашлось ответов. Но он понимал, что оставаться на месте было смерти подобно. Первым делом Лоренцо с помощью ножа, взятого ещё в лодке, сделал кулёк из бересты и набрал туда немного воды, собрав росу с больших листьев. После этого, он сперва сделал несколько глотков сам, а затем разбудил девочку.

Чтобы она не плакала, парень дал ей куклу Умы, оставшуюся у него в кармане. Кукла малышке очень понравилась, она схватила её и улыбнулась. С трудом, но Лоренцо всё же удалось напоить ребёнка. Всё это время она продолжала быть такой тихой и спокойной, словно понимала, что шуметь нельзя. Однако Лоренцо знал, что это ненадолго. Нужно было что-то предпринять. Подняв корзину, парень решительно пошёл на север – там, где, как ему казалось, должен был пролегать тракт.

В тишине они прошли лишь небольшой путь. Совсем скоро девочка заплакала и Лоренцо уже ничем не мог её успокоить. Даже прибережённый запас воды не смог унять плач. Однако им не оставалось ничего другого, кроме как продолжать идти вперёд. Парень надеялся, что тракт окажется довольно близко, и они не успеют попасться лесным хищникам или возможным преследователям.

Его надежды развеялись в тот миг, когда путь перегородил большой чёрный волк. Хищник вытянул голову и стал принюхиваться. Его хвост резкими взмахами вилял из стороны в сторону. Зверь смотрел в глаза Лоренцо, словно вызывая на поединок. Будто ощущая неладное, ребёнок заплакал сильнее и стал вертеться. Волк перевёл взгляд на комочек, вырывавшийся из корзины.

Бежать было невозможно, а нож в такой схватке был почти бесполезен. У Лоренцо оставался только один выход – использовать магию. Он медленно присел к земле и, не отводя взгляда от противника, положил корзину, готовясь защищаться. В этот самый момент волк атаковал. Ему понадобилось лишь пару прыжков, чтобы настигнуть добычу, и Лоренцо этого конечно же было недостаточно.

Чтобы уберечь ребёнка, парень выставил руку. В неё-то зверь и вцепился. Лоренцо закричал от боли. И в это мгновение сгорая от гнева он направил на волка пламя. Хищник разжал челюсти и, издав протяжный вой, унёсся куда-то в лес, словно огненный шар.

Лоренцо повалился на землю. Он не чувствовал правую руку, вместо неё там был пожар. А девочка продолжала плакать. Несмотря ни на что им нужно было идти вперёд и Лоренцо заставил себя подняться. Он посмотрел на раненую руку. Рукав куртки был порван, а рубаха пропиталась кровью, что тонкой струйкой начала стекать вниз и капать прямо на траву. Взяв корзину левой рукой Лоренцо пошёл дальше. Но совсем скоро он стал пошатываться, а глаза предательски старались закрыться.