Послышались чьи-то шаги, и к пруду вышел мальчик. Очень светлые волосы, казалось, отражали свет Тэй. Когда-то причесанные, сейчас они торчали в разные стороны.

– О! – мальчик удивился, увидев Камелию. Он с интересом разглядывал ее, а потом, словно опомнившись, слегка поклонился и поздоровался:

– Добрый вечер! Извините, я не ожидал увидеть здесь кого-нибудь, – и улыбнулся.

– Здравствуйте, – Камелия склонила голову набок и с тем же любопытством оглядывала гостя. Он говорил на лирано, поэтому Камелия ответила так же. – Я тоже не ожидала, что кто-то решит зайти далеко в сад в такое время. Откуда вы знаете дорогу к этому пруду? – перешла она на привычный криэлье.

– Я не знаю. Я просто шел. Я Данис, кстати. Данис Барской.

– О, принц Зиверта? – Камелия многое знала об этой далекой и огромной северной стране. Рафаэль рассказывал. С тех пор, как ему исполнилось тринадцать, он каждое лето уезжал туда на месяц. Брат с восторгом рассказывал о Балисте – столице Зиверта, о цветочном побережье, о секретном месте, где иногда собирается молодежь и устраивает вечеринки. Камелия мечтала побывать там. Нет, даже больше. Она мечтала стать его королевой.

– Да. А ты? – он как-то незаметно перешел на неформальный тон, но девочка не стала его поправлять.

– Камелия Вон д’Лэйр. Восьмая принцесса Священной Миделии.

– Ты красивая, – снова улыбнулся. Как Рафаэль, без причины. Может быть, в Зиверте так принято?

– Спасибо.

– Выходи за меня замуж, когда мы вырастем! – неожиданно предложил Данис.

Камелия удивилась. Ольвия и Антуанетта говорили, что нужно много времени, чтобы найти подходящего человека. А этот мальчик видит ее впервые. Девочка промолчала и отвернулась.

– Выходи за меня! – настойчиво повторил принц.

– Зачем тебе? – спросила Камелия.

– Брат говорил, что есть любовь с первого взгляда. – Данис пожал плечами и тоном, каким говорят очевидные вещи, добавил: – Я влюбился.

Камелия ничего не ответила.

Лаль покидала небосвод.

– А мне сестра рассказывала, что если поцеловать человека, когда заходит Лаль, то любовь будет жить вечно, – прервала затянувшееся молчание Камелия.

Данис снова пожал плечами и, подойдя к принцессе, наклонился и бесцеремонно поцеловал ее прямо в губы. А потом, словно ничего не произошло, улыбнулся, взял замершую от неожиданности девочку за руку и повел во дворец, проводил до нужного этажа и, пожелав счастливых снов, ушел.

Спустя неделю Камелия сидела у огромного окна оранжереи и смотрела на выложенную камнем подъездную дорожку. Загостившаяся королевская семья Зиверта собиралась домой. Собственно, король улетел на следующий же день. А вот королева Мирана с тремя сыновьями приняла предложение задержаться.

Через открытые окна долетали веселые голоса и взрывы смеха: Эридан что-то бурно обсуждал с принцем Данисом. Они вообще очень сдружились за эту неделю и проводили все время вместе. Камелия же, после неожиданной ночной встречи с этим нахальным мальчишкой, старалась его избегать. Но сегодня утром он поймал ее за руку после завтрака и снова задал тот же вопрос:

– Так ты выйдешь за меня? – он внимательно глядел на нее. А Камелия, гордо вздернув подбородок, посмотрела ему в глаза и ответила:

– Если ты станешь королем.

Бреннас Вон д’Лэйр сдержал обещание, данное Валесу Барскому. Через две недели после разговора монархов, император Миделии повелел отправить одного из принцев в Лиор. Все ожидали что поедет Дэгейр, но выбор пал на Флорина, вызвав немало удивления со стороны остальных наследников: еще никто не покидал замка до достижения тринадцати лет, а Флорину, который был всего на полгода старше Габриэля и Эридана, не исполнилось и двенадцати.

Рафаэль сидел на подоконнике в коридоре перед большой библиотекой, смотрел во двор и ждал. Он был уверен – Алессиану выбор отца пришёлся не по вкусу и никак не мог понять, почему. «Почему Фло?» – спросил Ал у императора, когда тот озвучил свое решение. Пространный ответ старшему принцу не понравился. Он посмотрел на отца странно, совсем как тогда, на балу.

Флорин –  любимый брат Алессиана, это ни для кого не было секретом. Доброта и наивность восьмого принца как будто заражали Ала. Рядом с Фло его ледяные глаза всегда улыбались, на какую бы тему ни шел разговор. Никто бы не смог точно сказать, с чего началась эта привязанность. «В нем нет лицемерия. Он такой, какой есть, – с улыбкой говорил о брате Ал, – и это то, чего многим из нас не хватает».

Фло должен был скоро улететь, и Рафаэль хотел обязательно поговорить с Алессианом до его отъезда. Конечно, никто из них не смог бы повлиять на императора, но Раф хотел знать, что тревожит обычно спокойного старшего брата. Именно его он ждал в этом коридоре: Алессиан наверняка проводил время в библиотеке. Он успокаивался в безмолвном царстве толстых мудрых книг. На Рафаэля же они наводили лишь скуку и клонили в сон.

Дверь в библиотеку приотворилась, выпуская в коридор едва уловимый запах старых книг и старшего принца. Он увидел Рафаэля, слегка кивнул ему и пошел прочь. Быстро спрыгнув с подоконника, Раф поспешил за ним.

– Что не так? – он остановил Алессиана, схватив его за рукав.

– А что-то не так? – Брат одарил его равнодушной улыбкой, осторожно освобождаясь от цепкой руки третьего принца. –  Если честно, я не понимаю, о чем ты.

Рафаэль был уверен, что Ал прекрасно понял, о чем речь. Старший принц вообще обладал удивительной способностью понимать все с полуслова и из обрывков фраз и фактов собирать целую картину происходящего. Но сейчас Раф решил не заострять на этом внимание.

– Поездка Фло, – просто ответил он. – Тебе не нравится эта идея. По тебе обычно не поймешь, но это тебе точно не нравится. Почему?

Алессиан не стал спорить и отшучиваться. Он невидяще уставился в стену за Рафаэлем и покусывал губы, выдавая волнение. Как будто решал, можно ли ему доверять.

– Я не могу точно сказать, что именно мне не нравится во всем этом, – вздохнув, он перевел взгляд на Рафаэля. – Я уверен, Фло ничего не угрожает в Лиоре, но… это странно. Мне не нравится вся эта ситуация. Я считаю, у императора нет причин вмешиваться во внутренние дела Дудака и Сушима.

Тут Рафаэль не мог не согласиться. Он тоже думал об этом. Миделия давно не имела дел с этими государствами. Их взаимодействия заканчивались скупкой сырья, переработать которое эти страны были не в состоянии.

– Но даже если предположить, что у него есть на это причины, – продолжил Ал, – из того, что сказал король Валес, мне кажется отец отправил туда слишком много военных сил, больше чем необходимо для подавления локальных конфликтов. К тому же я случайно узнал, – на этой фразе Раф с трудом удержался, чтобы не закатить глаза: случайно, как же, – что он также стягивает войска на границу с Варсидой и Лубаром. Он точно что-то задумал. Но я совершенно не представляю, что именно, и какую роль во всем этом должен, по его мнению, сыграть Фло.

– И ты ничего не можешь сделать?

– Я не всемогущ, знаешь ли. – усмехнулся Ал. – Все, что я могу – это надеяться, что ошибаюсь.

– Но ты так не думаешь.

Алессиан опустил глаза, а Рафаэль вдруг понял простую истину: каким бы самоуверенным, умным и расчетливым не казался брат, он всего только один из сыновей императора Священной Миделии и обязан ему подчиняться. Ал действительно ничего не мог сделать, и несмотря на его опасения Фло поедет в Лиор.

А Флорин был счастлив. Он путался под ногами слуг, собирающих его вещи, складывал и снова вынимал книги, которые хотел взять с собой, в нетерпении ходил по комнате, считал дни до вылета. Принц никак не мог поверить, что это все происходит на самом деле. Он летит в Лиор. Первый раз покинет страну, почти на два года раньше срока. Первый раз полетит на самолете. Первый раз увидит родину матери. Мальчик боялся, что отец передумает и все же отправит его родного старшего брата, четвертого принца Дегэйра. Он даже поделился переживаниями с Габриэлем и Эриданом, но в ответ получил лишь натянутую улыбку первого и злой тяжелый взгляд второго. «Издеваешься?» – спросил Эридан, и Флорин больше к ним не подходил.