«Чудо, – хозяйка вспомнила, что собака у нее – существо разумное, даже слишком. – Тебе какая больше нравится: «Четыре лапы» или «Айболит»?»

Животное зевнуло.

«Это что, ответ? Тебе все равно, что ли?» – уточнила Варя. Снова зевок. «Ну и ладно. Вот отведу тебя к плохому доктору, будешь знать, как зевать», – бормотала девушка под нос.

Она решила позвонить Антону. У него кошка, и наверняка хоть раз он да обращался в клинику. Ну вот хотя бы, чтобы стерилизовать.

Варя набрала знакомый номер.

Трубку не брали. Странно. Антон не расстается с телефоном: он с ним спит, ест, едет на работу, ходит в спортзал. Больше всего Варю раздражала дурацкая привычка хвататься за телефон, как только проснулся.

– Мышь, я рад, что ты все же решила поздравить меня с Новым годом, но не в семь же утра? – раздраженный голос бойфренда сразу расставил все по своим местам.

Точно. Она и забыла, что утренняя прогулка с Чудо случилась слишком рано, и это, конечно, чересчур – звонить в семь утра первого января. И поздравить его тоже забыла. Нет, они обменялись дежурными поздравлениями в офисе, так же, как и все коллеги, но Варя хотела пожелать ему лично, по телефону, сразу после боя курантов.

Чудо спутала все планы. Это было настолько неожиданное решение для нее самой, что Варя забыла позвонить всем: и папе, и Антону, и Вике. Она, которая сто раз подумает и тысячу раз взвесит, прежде чем принять решение, взяла с улицы чужую грязную и огромную собаку. Да кому рассказать – не поверят. Но вот оно подтверждение ее поступка – сидит напротив и шумно дышит, высунув язык.

Неудобно, конечно, получилось.

– Прости, Антоша! – Варя представила, как тот закатил глаза. Он терпеть не мог, когда подруга так его называла. «Антошей я был в детском саду, а сейчас я Антон», – злился молодой человек. Варе же нравилось так называть. Да, честно говоря, и немного подразнить тоже хотелось. Надо же хоть что-то делать по-своему, не все, как он хочет.

– Я совсем забыла, что сейчас так рано. И поздравить тоже забыла, потому что у меня теперь… собака, – выпалила Варя быстро, чтобы Антон не успел начать читать нотацию.

– Ты обалдела, мышь? Чего у тебя теперь? Собака?

– Ни чего, а кто, – машинально поправила девушка, – собака – это лицо

одушевленное.

С чего-то Антон решил звать ее «мышь», и Варю это страшно бесило. Какая она мышь? Мышь – это что значит? Серая и невзрачная? Почему бы ему не называть ее котенок или зайчик, если уж так хочется сравнивать с животным миром? По́шло, конечно, но пушистые зверьки хотя бы вызывают совсем иные ассоциации, чем грызун. Она просила так не называть, и Антон, надо отдать ему должное, перестал. Но когда злился, или обижался, или просто хотел проучить, обязательно вворачивал эту самую «мышь».

– Да, у меня собака. Я нашла ее вчера вечером возле магазина. Она потерялась. Я дам объявление, хозяин найдется, потому что она породистая, видно сразу. Это ненадолго, правда. А пока мне надо сходить в ветеринарную клинику, чтобы породу хотя бы определить и возраст. Надо же в объявлении что-то писать. Вот и хотела спросить, в какую клинику ты свою Кики возишь? – тараторила Варя, чтобы Антон скорее успокоился и перестал злиться.

И кавалер смягчился. Он любил чувствовать себя главным в паре, поэтому и не считал нужным объяснять свое поведение, но очень любил, чтобы Варя перед ним отчитывалась. За все: слова, поступки, покупки.

– Иди в «Четыре лапы». Там хорошие врачи, работают быстро, цены приемлемые. И видно, что к животным хорошо относятся, – вынес вердикт Антон. Это он тоже любил – давать советы и раздавать поручения. А еще, объявлять о своем решении. Так он чувствовал себя значимым и нужным. Хотя бы для этой дурехи Вари.

– Спасибо, дорогой! – пискнула мышь Варя и быстро положила трубку. Во-первых, он бесился, когда она называла его «дорогой», а во-вторых, чтобы не выслушивать очередную порцию советов и нравоучений.

Кики. Что за дурацкое имя для кошки?

Варя набрала номер телефона клиники, не уверенная, что ей ответят, учитывая раннее новогоднее утро. Трубку сразу взяли.

– Здравствуйте, я хотела прийти на прием к врачу. У меня собака, – сообщила Варя в трубку, – большая.

– Доброе утро, – вежливо ответили ей. – А что у вас случилось? Какая порода? Сколько лет?

– В том-то и дело, что я не знаю какая порода и сколько лет. Я нашла ее вчера у магазина. Она была грязная, поэтому пришлось искупать. И оказалось, что она очень даже красивая и видно, что породистая, – пояснила девушка.

– Вот я и хотела прийти, чтобы вы осмотрели ее, здорова ли. Может возраст примерно определите, породу скажете, и вообще, научите чем кормить и что делать с ней. Можно так?

– Конечно можно. Вы такая молодец, не оставили собаку на улице, – похвалила женщина. – И купать не побоялись, все же чужая собака. Приходите сейчас, пока никто не записан. Вы далеко живете? – поинтересовалась врач.

– Нет-нет. Живу близко. Я приду сейчас. Ой, только у меня поводка нет, я купить не успела. Но она послушная, вы не волнуйтесь. Мы быстро, – заторопилась Варя.

– Да я не волнуюсь, – засмеялась врач, – жду вас.

Все время, пока Варя вела телефонные переговоры, Чудо лежала возле ног и спала. Вроде бы. Потому что за челкой было не видно глаз. Но судя по ровному дыханию, все-таки спала. Собака привалилась теплым боком к ногам хозяйки, и Варе это страшно нравилось. Ей было уютно и как-то безопасно что ли? Да, безопасно. Варя выросла неуверенной в себе девушкой и знала об этом. Ей всегда нужен был кто-то, чтобы она не чувствовала себя одной. Не одинокой, а именно одной.

Словно в насмешку, девушка уже давно жила самостоятельно. Она уехала из дома в семнадцать лет, когда поступила в Московский политехнический университет на факультет промышленного и гражданского строительства. Никто вокруг не мог понять, зачем ей становиться инженером-проектировщиком, но Варе страстно хотелось возводить здания. Высокие, стройные, устремленные в небо, чтобы можно было сказать друзьям, гуляя теплым летним вечером: «Это здание проектировала я».

И у нее получалось, как ей казалось. И поступила Варя с первого раза, и училась с удовольствием, хотя пришлось изрядно потрудиться: точные предметы, много чертежей и расчетов. Она так боялась вылететь после сессии, что за первые полгода даже не успела толком познакомиться с сокурсниками.

Ребята куда-то там ходили вместе, где-то встречались, что-то отмечали. Ее сначала тоже звали, но она ни разу не согласилась, а как же лекции, и потом перестали совсем.

Она могла бы и после влиться в коллектив, никто не отвергал ее и не сторонился, но учеба по-настоящему захватила. Ей казалось странным, почему поход в кино или прогулка толпой в парке интереснее вот этого чертежа с тонкими линиями ажурного силуэта будущего здания, в котором будут жить или работать люди. Наедине с ними ей не было одиноко.

Варя очень хорошо понимала разницу между тем, чтобы быть одной и быть одинокой.

Одиночество – грустная история. Это когда, даже находясь в толпе или вдвоем с любимым, неважно, все равно чувствуешь себя ненужной. Варя же прекрасно умела быть наедине сама с собой, но вот не выносила быть одна.

Наверное, поэтому она и подобрала собаку? Желание заботиться о ком-то, быть нужной, проявило себя таким способом?

Варя погрузилась в воспоминания и забыла, что надо в клинику собираться.

«Чудо!» – позвала хозяйка. Та сразу вскинула голову, и хвост весело застучал по полу: я вот она, я жду, а мы куда?

«Пойдем с тобой к доктору, пора уже выяснить сколько тебе лет, да и осмотреть не помешает: вдруг какие-то проблемы – болячки? Хотя по тебе не скажешь. Ну, а вдруг?»

Варя заметила, что после того, как в доме появилась Чудо, градус настроения потихоньку стал повышаться. Медленно так полз себе вверх, словно еще одно существо в квартире нагревало воздух, а от этого и все остальное стало нагреваться и повышаться. И настроение тоже.