Выспаться особо не удалось: Дуче так громко храпел, что к утру Тир уже подумывал придушить его подушкой. Плотно позавтракав, друзья отправились на верфь, по крайней мере, так ее называл гном-отшельник. По прибытии, пройдя метров пятьдесят к реке и чуть ниже по течению, они увидели отлогий берег и кучу бревен, рядом громоздился сарай, из которого Дуче извлек инструменты.
– Сейчас, гном-бездарь и человек, который, скорее всего, тоже бездарь, я покажу вам, как делаются плоты, знаменитые плоты от Дуче с Восточной границы, – с этими словами он начал раздавать команды и поучать Тира и Торика. К обеду Тир окончательно понял, что Дуче никакого понятия не имеет, как строить плот. Результаты их были скромны: несколько порезов и ссадин, Дуче отбил пару пальцев молотком, и к довершению всего он и Торик немного подрались, на берегу же появилось всего два еле скрепленных между собой бревна. И хоть Дуче был гораздо крупнее Торика (тот недаром был разведчиком), он очень быстро лишил его преимущества, сбив с ног, и хорошенько наподдал кузену.
– Это тебе за бездаря, – сказал он и отпустил изрядно потрепанного гнома. К радости Тира, к вечеру оба друга забыли эту неурядицу и обнимались, выпив пива, как и положено братьям. Дни проходили безмятежно, до обеда они так же работали на верфи, и, надо было признать, трепка пошла Дуче на пользу: он перестал отпускать свои едкие комментарии, признал, что особо не участвовал в строительстве плотов с приходящими гномами, но пытался вспоминать, как они делали их, и дело начало спориться. Вечером гномы отдыхали, а Тир изучал небольшую территорию, на которой обосновался Страж Восточной границы – так называл себя Дуче. Она была действительно небольшой – примерно десяток квадратных километров. Тир нашел просеки, где гномы заготавливали деревья для плотов и там же бережно высаживали новые саженцы. К его удивлению, Дуче очень внимательно следил за ними. Тир прошелся вдоль плотной, как молоко, туманной границы, но не решился войти в нее. В этом белой завесе не было ничего пугающего или сверхъестественного, просто будто плотное облако спустилось с гор. Он действительно видел несколько заячьих следов, уходящих в туман, но не стал искать обратные следы. Исследовав отроги гор, Тир обнаружил малоприметную тропу, уходящую в ввысь. Он попытался пройти по ней, но через пару километров резкого подъема уткнулся в снежные заносы. Дул сильнейший холодный ветер, и он отступил.
Минуло недели две их пребывания на посту Восточной границы. Плот был почти готов, и друзья могли по праву гордиться своим творением. Оно получилось, как и хотел Дуче, большим – три на три метра, бревна были крепко скреплены и подогнаны, они сделали даже борта и небольшой настил от непогоды. «На таком хоть в море», – гордо сказал Дуче, хотя никто из них не видел моря. Но при его словах Тир словно услышал рев могучих волн и крики чаек вдали. В столице Ордена не было моря, а родился он и вырос там. «Видимо, что-то из прочитанных книг вспомнилось», – подумал Тир.
Вечером было решено отпраздновать окончание строительства плота. Дуче поймал в силки зайца и замариновал мясо. Закат застал друзей на веранде, на углях жарился шашлык, и запах его витал вокруг. Друзья, развалившись в креслах, вели беседу, гномы вспоминали былые дни и опалу Дуче. Оказалось, изрядно выпив, в гневе он не только оскорбил весь Совет, ворвавшись на его заседание, но и достаточно сильно побил Айрека, главу клана Кузнецов, одного из старейших членов совета, и обвинил его в сговоре с Орденом, в тайной продаже гномьих доспехов и оружия. Это вызвало большую бурю в Совете. Но Дуче не изгнали, а лишь сослали, ведь то, что Северные Волки Ордена были в гномьих доспехах, подтвердили и другие гномы, и большая часть клана Кузнецов с его главой были изгнаны с гор. Они сплавились по Туманной реке и, куда отправились, никто не знает. Потом разговор плавно скатился к неминуемому скорому возвращению Торика и Тира в Верхние долины. Это, конечно, очень расстроило Дуче, ему совсем не хотелось вновь оставаться одному, да и, что таить, Тиру понравился этот прямолинейный, хотя и порой вредный гном.
– А что за тропа в горы? – спросил Тир.
– Какая тропа? – спросил Дуче. Тир как смог описал ему, где он нашел ее, но по Дуче было видно, что он и так знает, о чем речь.
– Скажу тебе прямо, друг-человек, если бы я не выпил изрядно сегодня, ничего бы я тебе не рассказал, а так слушай… – Чтобы слушать, Тиру и заинтересованному Торику пришлось подождать, пока Дуче набрал себе тарелку жареного мяса, посыпал его травой и наполнил и тут же осушил еще целую пинту пива.
– Тебе повезло, что ты не дошел до конца и что снег засыпал дорогу. Я сам, как нашел этот путь, многие годы пытался пройти его, но то завалы снега, то непреодолимый ветер мешали мне, и все же я дошел до конца. Тебя я не спрашиваю, Торик, ты, уверен, знаешь, но ты, Тир, когда-нибудь слышал легенду о Сильфере – Северном Ветре, ледяном ветре Северных гор?
При этих словах Торик фыркнул:
– Дуче, ты хочешь напугать нас бабушкиными сказками? Конечно, он не слышал истории о Сильфере, их рассказывают только маленьким детям по вечерам у огня.
– Не перебивай меня, брат, – став серьезным, ответил Дуче. – Да, все мы с детства помним сказки о Сильфере, ужасном ветре Северных гор, помним о том, как он забирает в свои снежные поля тех, кто дерзнул зимой пуститься в путь по перевалам. Я и сам считал это сказками, Торик, но это правда, все это правда.
– Постой, – не выдержал Тир, – это мы изучали в… – он осекся, – изучали, что ветер – это всего лишь движение воздушных масс, зависящих от времен года, погоды и прочих факторов. Ветер – это всего лишь ветер. Нет никакого бога ветра или ветра как живого существа.
– Поверь мне, я тоже всегда думал, что ветер – всего лишь ветер, но это правда, там, в конце этой тропы, по которой я шел три дня и три ночи, там, под звездами, на самой вершине мира, в глубокой заснеженной долине живет смертоносный ветер Северных гор, имя которому Сильфер. И когда дует ураган, срывающий деревья, сметающий и рушащий дома в нижних землях, заметающий караваны купцов снегом посреди зимы и спускающий лавины в горах, это не просто ветер, это не просто ураган. Это Он вышел на охоту за душами из своей сокрытой долины. И если бы ты прошел до конца по этой тропе, ты бы не вернулся оттуда, он не жалует гостей и держит свое жилище в тайне.
Друзья замолчали, невольно они обратили взор на заснеженные вершины гор. Тиру даже показалось, он видит, как задул ветер, вздымая пелену снега. «Может, это Сильфер? – подумал Тир. – Услышал о том, что нам стал известен его секрет, и уже спешит с отрогов, неся за собой лавину».
– Но как выжил ты, если открыл его секрет? – усмехнулся Торик.
– Помнишь, в легендах были истории, как мы даже не совались в Верхние долины, внезапные снежные ураганы спускались с гор и хоронили в снегу целые поселения, а бабушка пугала нас, что, если мы не ляжем спать, он спустится с гор прямо в пещеры и укроет нас снежными одеялами. Так вот, он не спустился не потому, что, брат, мы ложились вовремя, тем более мы никогда этого не делали. В той долине я нашел не только жилище Северного ветра, но и ответы на некоторые вопросы. Я поднимался по тропе три дня, то была уже девятая попытка, и удача благоволила мне: не было ни снежных заносов, ни внезапных порывов. Самый опасный путь был вдоль ущелья, я шел по узкому уступу и, вздумай задуть ветер, точно бы полетел вниз. Внезапно ущелье кончилось, и я вышел в небольшую голую заснеженную долину. Бегло осмотрев ее, я понял, что, похоже, это конец тропы и дальше пути нет, но решил все же пройти до конца. К моему удивлению, вскоре я разглядел хижину в конце долины, и из ее трубы явно шел белый дым. Честно говоря, тогда у меня мелькнула мысль, что я все же упал с уступа и ударился головой. Но я поспешил к хижине, вблизи она выглядела очень древней. Я проверил кинжал, так как представить не мог, кто может жить здесь, разве что колдун какой. Набравшись смелости, я вошел, внутри было пусто и холодно, посреди в очаге горел огонь, но синие языки его пламени совсем не грели. Я проводил по нему рукой бесполезно: он не грел и горел, казалось, прям из камней. Внезапно дверь затрясло и распахнуло порывом, снежный ураган ворвался в долину и плотным белым валом летел к хижине. В мгновение ока снег ворвался внутрь, меня подкинуло и начало мотать по всей комнате. Я уже думал, сейчас мне оторвет руки или ноги, но внезапно сквозь плотный снег проступил огонь очага, цвет его с синего изменился на цвет пламени наших подгорных кузниц, и на камнях очага проступили символы – символы Горного короля, Торик. Меня обдало жаром, и внезапно ветер стих, и я упал на пол. У очага я разглядел фигуру из клубящегося в порывах снега, она, казалось, схватилась с огненной фигурой, выросшей из очага. Не помню, как долго они будто боролись друг с другом, снег и пламя смешались. Потом обе фигуры отступили, и я услышал рокочущий голос: «Ох, я помню, да! Славная была битва. Не беспокойся, слово, что дал тебе, нерушимо, твои дети могут жить в мире со мной, я их не трону, до скончания веков пребудет моя клятва». Символы погасли, вокруг меня заклубился рой снежинок, и ветер в ухо пророкотал мне: «Покинь мое жилище, гном, ты разгневал меня своей настойчивостью и уйдешь живым лишь благодаря деяниям дней столь давно минувших, что никто и не упомнит о них». – «Кто, кто ты? – лишь смог пролепетать я, и ветер шепнул мне в ухо: «Я Сильфер, дыхание этих гор». В этот момент такой холод пронзил меня, что, уверен, я мог разбиться на мелкие кусочки, если б упал на пол. После этого меня выбросило из хижины и поволокло кувырком по долине, я не мог ни подняться, ни зацепиться. Лишь у ущелья ветер стих, и я, как последний трус, бежал, не оглядываясь.
