— Я собираюсь принять душ, — сказала я и снова покачала головой, когда он сделал движение последовать за мной. — Одна.

Я ходила кривоногая, гадая, оправлюсь ли я когда-нибудь после секса с самым завидным холостяком Америки, по крайней мере, по версии журнала «People» в своём заголовке.

— Ты выглядишь так, словно каталась на коне, — поддразнил Кэмерон.

Я обернулась как раз перед тем, как закрыть дверь, и выдала ему свой лучший ответ.

— Неужели? Это какой-то намёк на то, что у тебя большой член, как у одного из них? — я дала ему секунду, чтобы осмыслить то, что я сказала, прежде чем кастрировать его своими следующими словами. — Потому что это было больше похоже на то, что я каталась на хромом пони.

Я боролась со смехом, когда его ухмылка превратилась в хмурый взгляд. Я прикусила губу и закрыла дверь между нами, заперев её на всякий случай. Он отплатит мне, и я не была уверена, что не впаду в кому, если снова кончу. Потому что, что бы я ни говорила, Кэм был лучшим, кто у меня был… когда-либо.

Я думала, что это чувство исходило от моей школьной подружки с мечтательными глазами после моего первого раза. Но он только что столько раз доказывал, что это не было случайностью. Неудивительно, что женщины мирились с его дерьмом и возвращались за добавкой. Я не могла их винить. Я просто не стала бы увеличивать их число.

Вода стала прохладной, пока я стояла под струями, пытаясь отогнать мысль о том, что Кэм действительно хотел от меня чего-то большего, чем просто интрижку. Он звучал так искренне, но я не могла доверять розовому цвету, который застилал мои глаза каждый раз, когда он был в комнате. Между нами ничего не могло получиться. Это был факт, который я никогда не забуду.

— Ты выйдешь в ближайшее время? Еда остывает, — крикнул он с другой стороны двери.

Как долго я пробыла в ванной? Мой телефон был там, с ним, так что я понятия не имела.

Я вытерлась полотенцем и завернулась в него, выходя из комнаты.

Еда оказалась вкусной, с другой стороны, «бумага» показалась мне привлекательной, учитывая, сколько времени прошло с тех пор, как я в последний раз ела.

— Вижу, у тебя не пропал аппетит, — поддразнил Кэмерон.

Его слова ударили по моему самому уязвимому месту — неуверенности. Я никогда не была такой худенькой девушкой, как вереница моделей, с которыми он встречался. «Victoria's Secret» прошептала мне, чтобы я даже не думала об этом.

— Нет, не пропал. Я уверена, что приятно видеть, как женщина действительно ест, а потом её не тошнит. Кстати, как там Клаудия?

То, что я сказала, было подло, и мне немедленно захотелось взять свои слова обратно. Но ущерб был нанесён. Его глаза стали холодными и невыразительными.

— Давай оставим её в покое. — Кэм бросил салфетку на тарелку. — Я собираюсь принять душ.

Он слишком сильно захлопнул дверь, прежде чем я успела извиниться. То, что он сделал, меня не касалось. Мы не были вместе. Он не был женат. Так что всё, что мы делали, было между двумя взрослыми по обоюдному согласию. По крайней мере, так я пыталась сказать себе.

Я подошла к двери ванной, собираясь войти или хотя бы постучать, но остановилась и посмотрела на выдвижной ящик. Как вор, я открыла его. Там лежала нераспечатанный чёрный пакет. Одна сторона была твёрдой. На другом был штамп из золотой фольги элитного ювелирного магазина.

В любой другой день я бы закрыла ящик и не рылась в нём. Но предательство вертелось у меня на языке. Если бы он его не открыл, у меня возникли бы два очень важных вопроса. Во-первых, что он купил и для кого? Мы сто лет не разговаривали, так что это было не для меня. Второй вопрос заключался в том, почему он солгал насчёт ключа. Очевидно, у него он был с самого начала. Я позволяю этим двум вопросам оправдать мой следующий шаг.

Там, рядом с маленьким чёрным пакетиком, лежала карточка. Я открыла её.

Под логотипом ювелира была записка, написанная от руки.

«Размер кольца был подобран в соответствии с вашими требованиями. Если возникнут какие-либо проблемы, пожалуйста, сообщите нам об этом».

Карточка перевернулась, выпав из моей ослабевшей руки. Слёзы подступили к глазам, когда я представила себе худшее.

Папарацци предположили, что Кэм сделает Клаудии предложение. Его видели с ней на свиданиях чаще, чем кого-либо другого. Так вот почему он разозлился, когда я упомянула её имя? Была ли я его последним «ура»?

Я уронила полотенце и принялась искать своё платье. Я схватила его и подумала, что лучше уйти, не сказав ни слова, потому что я не убегала. У меня была причина уйти.

Я не ожидала, что дверь окажется незапертой. Поэтому, когда я с силой повернула ручку, инерция перенесла меня на два спотыкающихся шага внутрь окутанной туманом ванной комнаты, ведущей к открывающейся двери.

Было недостаточно темно, чтобы я не могла разглядеть очертания Кэма, и я наблюдала, как он поворачивается.

Прежде чем он успел заговорить, я скорее сказала, чем спросила:

— У тебя всё это время был ключ?

— Крис, — начал он, наконец-то назвав моё любимое прозвище. — Позволь мне объяснить.

— Почему бы тебе не объяснить Клаудии или кому бы то ни было, для кого ты купил то кольцо?

Я не стала дожидаться ответа. В конце концов я сбежала из его апартаментов, придерживая одной рукой лиф розового шифонового платья-катастрофы, которое меня заставили надеть на свадьбу. После моей последней примерки оно стало немного тесноватым. Либо это был ритуальный пончик с глазурью, который я ела на завтрак каждое утро, либо жена Эдди ненавидела меня. Вероятно, было и то, и другое. И как бы я ни спешила, я не смогла застегнуть эту чёртову штуку до конца.

Золушка ничего не имела против меня, когда я бежала по коридорам отеля к лифтам, не обращая внимания на пристальные взгляды, которые на меня бросали. У меня не было средства для снятия макияжа. Кэма, казалось, не смутили мои енотовидные глаза, но матери, которые крепко прижимали к себе своих детей, когда я пробегала мимо, думали иначе. Я пробежала сто ярдов по казино, чтобы добраться до назначенных мне лифтов и подняться в свой номер.

Это не было похоже на то, что я купалась в деньгах. Между студенческими займами и арендной платой у меня едва хватало денег, чтобы прокормить себя, не считая денег на бензин или что-то ещё. Тем не менее, я поступила неразумно, воспользовавшись своей кредитной картой и заплатив дополнительные две сотни, чтобы попасть на следующий рейс. Я надеялась вылететь резервным рейсом, но они заверили меня, что я нахожусь слишком далеко в списке, чтобы получить что-либо раньше без бронирования.

После того, как я добралась до своего номера и начала собирать вещи, я сделала этот звонок и вела переговоры до посинения и просто заплатила, чтобы убраться из Вегаса.

Хотя я не была уверена, что он попытается найти меня, всё, что Кэму нужно было сделать, это позвонить своему брату и придумать предлог, чтобы узнать номер моей комнаты. Я выбралась из отеля без происшествий и всё это время старалась не плакать.

У Кэма была репутация среди дам, но я всегда считала, что я другая. Не в том смысле, что он женился бы на мне или что-то в этом роде. Но что мы будем честны в том, кем мы были друг для друга.

К тому времени, как я влетела в двери своей квартиры, я из грустной превратилась в безумную.

— Придурок, — пробормотала я, закрывая за собой дверь.

Кондиционер успокаивал мою разгорячённую кожу. Сегодня в Далласе было жарче, чем в Вегасе, и это о чём-то говорило.

Моя младшая сестра развалилась на диване, положив ноги на стол перед собой. Её идеально вылепленные брови вопросительно приподнялись.

— Всё прошло не очень хорошо? — спросила Джиллиан.

Последнее, что я хотела сделать, это признаться ей в унижении, но для чего нужны сёстры? Я не могла признаться в этом Эдди. Действия Кэма были одной из причин, по которой он предостерегал меня держаться подальше от своего брата, если ловил на нём мой пристальный взгляд.