Пробираясь сквозь расступающуюся толпу поближе к эскадрону, я слышал смущенное сирканье горожан, интересующихся, что за херня здесь творится.

Ответить было решительно нечем. Я и сам не понял. Я их под пули вел, а за меня, каким-то хреном, вступились. Напились что ли? Или Эмбер настолько хорошая пропагандистка?

А может не зря я все это делал? Бред полный, но…

— Ну⁈ — Грисби перестав сверлить взглядом другой конец площади, разглядывая фигуру Рорика. — Не молчи, говно оборзевшее, говори уж, чего задумал⁈ Но чтобы без мечей, понял⁈ Припугнуть да только! Никакой крови!

— Погоди, а внучка?

— Лилли? — Аарон вздернул бровь. — А на кой сюда виноградинку тащить⁈ Тыж эскадрон требовал!

Твою-то мать! Сговорились, что ли⁈

К счастью, Киара не успела далеко уйти. Откровенно говоря, она вообще никуда уйти не успела, потратив битый час на грызню с Геной и попытки убедить синевласку немедленно сдриснуть с города.

Количеством интересных слов, которым порывался наградить меня Грисби, можно было отстроить пару замков, но на виду у всего города он предпочел лишь раздувать ноздри да двусмысленно демонстрировать кулаки. Благодаря непоседливости синевласки, сходу объявившей меня женихом, разбор полетов отложили до завтра, вместе с настойчивым «приглашением» в Перекрестный замок.

Даже вечером город все еще стоял на ушах. Стараясь лишний раз умаслить толпу и скрыть свой обосрамс, инспектор закатил небольшой пир на площади. За княжеский счет, само-собой. Стопудово убедил Рорика, будто это все для него затевается. Типа, чтобы популярность в народе поднять. Вполне в духе Грисби, утром казни, вечером праздники.

Дружинники стыдливо охраняли резиденцию, не решаясь выйти за пределы калитки, а немногочисленные стражники вовсю огребали от одноглазого. Пытаясь выслужиться он сам согнал всех на площадь, оставив во всем гарнизоне лишь дежурную двойку их тех, кому не посчастливилось познакомиться с вампиршей. Но кого это волнует? Куролюба пропустили, значит виновны.

Будто охраняя арсенал и кладовую гарнизона, они могли видеть сквозь стены… Срывается, козел, душу отводит.

Из-за пьянки на площади и выступления непонятно откуда взявшихся артистов, от которых так и воняло инспекторскими агентами, клоповник заполнила непривычная пустота. Даже в купальне никого не нашлось, что позволило в кои-то веке помыться и отстирать засранную помоями одежду. Рукав, правда, я забрать позабыл.

Намереваясь добраться до комнаты и как можно скорее завалиться спать я заметил очкастую тень. Стоя возле кухни, аутистка странным взглядом наблюдала, как Гена пытается самостоятельно обработать свежие синяки. К свежей повязке на лбу добавлялись отпечатки ладоней Киары, которая настолько преисполнилась решимостью сдержать слово и заставить оруженосца свалить с поста, что едва его не прибила.

Мда, надо было ему какую-нибудь записку состряпать. А то уж больно он дотошный.

Заметив мое присутствие, вампирша флегматично обернулась и перестала облизывать губы. Судя по едва различимому румянцу на щеках, она не собиралась высасывать моего бойца. Во всяком случае, в привычном смысле.

— Да подойди ты к нему, чего дверь подпирать?

Мигнув пару раз, она стыдливо опустила голову:

— Он… Боится.

— Не, просто стесняется. — нагло соврал я. — Да подсядь ты к нему, чего сиськи мять!

Синие глаза непонимающе блеснули.

— Всему вас, блин, учить надо… Про рыцарей ему чего-нибудь расскажи. Ты же вечно эти книжки читаешь… С этого разговор начни. Спроси про любимого персонажа, или типа того. Про своего расскажешь. Давай-давай, не ссы! Он не кусается, я проверял! Слюни только пускает.

Запихнув аутистку на кухню и насладившись испуганным аханьем Гены, я со спокойной совестью двинул к лестнице. Двумя проблемами меньше. Евнух тусит в городе, а значит осталась только…

Из одной из комнат раздавался самодовольных хохот Киары. Судя по мужским визгам и требованиям «Еще!», она неплохо проводила время. Остается только догадываться, нахрена ей понадобился свечной воск и поварешка.

— Прям как дома, блин… — убедившись, что и четвертая проблема не станет мешать моему сну, я двинул к комнату.

Удовлетворение, что сегодня никому не пришлось помереть, портила неопределенность. Как бы инспектор не удерживал, Рорик точно не оставит «предательства». Да и сам федерал так просто не угомонится.

Но больше всего меня напрягала Эмбер. В голове так и вспыхивали сцены, как она вламывается в свой кабинет, выгоняет регистраторшу и принимается отчаянно бухать, заливая накатывающие слезы. После всего пережитого, пару истерик она точно устроит. Видимо, оттого так быстро и свалила — чтобы передо мной слабину не давать. Гордая как…

— Вторую туфлю сыскать проще, чем твою наглую рожу… Ну⁈ Дверь закрой!

Вид сидящей на кровати особистки застал меня врасплох. Поморгав и убедившись, что это точно моя комната, я осторожно закрыл дверь.

— Я думал, ты бухаешь…

— А я думала, ты «завтра зайдешь»! Какого овса не предупредил⁈ Куда ушел⁈ И где сушеная слива на палке⁈

Запах алкоголя и нехарактерные жесты выдавали особистку с головой — не одному сотнику нужно пар спустить. Мысленно попрощавшись с заслуженным отдыхом, я начал свое любимое «в предыдущих сериях».

Эмбер все отпускала едкие комментарии, прикладываясь украшенной фляге, недовольно морщась, замечая мои взгляды на ее перчатках.

— Сочувствую старому болвану… Порой он был забавным. А что до меня… Иголки, нож, горячие щипцы — ты по сердцу хочешь выведать детали? — она скривилась, отводя взгляд. — Полагаю, нет. Но если так неймется проявить свою мнимую заботу о старой-доброй мне, то вот новость — никаких кувырканий! И мне плевать, что ты два месяца томился!

Столь нехарактерное для Эмбер безразличие к постельной гимнастике, заставило меня заметить след под ее воротником. Будто бы от хлыста.

Походу, под рубашкой там одни синяки да порезы… И хорошо, если только под рубашкой.

— Так и… — я отказался от протянутой фляги. — Чего он добивался-то? Инспектор твой?

— А своей головой пораскинуть⁈ — Эллис, поерзала на кровати, явно испытывая дискомфорт от долгого сидения на одном месте и намекая на еще одну травму. — Главные вопросы касались тебя. Кто, откуда, как…

— И-и-и… Что ты отвечала?

— Истину. Ты отвратительное вероломное чудовище, недостойное единого моего ногтя! — театрально вздернув перчатку, она опомнилась и спрятала руку за спину. — Что я могла сказать, кретин? Я ничего про тебя не знаю! Ни имени, ни… Ай, пустое.

Несложно догадаться, что инспектор не поверил. Не поверил и продолжил допросы. С огоньком, задором, и калеными щипцами.

Твою-то мать…

— Эй, не делай такие глаза, и без того непросто… — добив флягу до дна, особистка окончательно расклеилась. — Столько дней в взаперти… Забудь. Так как там наша пустоголовая леди-рыцарь поживает? Получив вести с Холма, я была убеждена, что ты займешь пост капитана гвардии. Отчего вернулся? Только попробуй соврать, словно из-за меня, — глаза выцарапаю!

— Спроси чего попроще. Я уже сам перестал понимать, что и зачем делаю. Просто дергаю всеми конечностями подряд, изображая сознание. Иногда даже получается.

— Какой же ты… Ах!!! — Эмбер заскрипела челюстью. — Не объявись ты сегодня на эшафоте, придушила бы своими руками! Почему не на коленях⁈ Где признания в любви, клятва верности, и ворох иных обещаний⁈ Где раскаянье⁈ Ведешь себя будто все рано… Как же бесит! Как можно быть таким романтиком с такой кирпичной рожей⁈ Это верно ты при всем городе с кинжалом выскочил⁈ Я требую замены!!!

Запланированный скандал не застал меня врасплох — слишком уж давно я ее знаю. Вдоволь наоравшись и обвинив меня во всех смертных грехах, она наконец выдохнула, отбросив челку с вспотевшего лба:

— Убила бы за флягу пряного вина…

Женщины… Иногда нужно просто поорать.

— Слушай… По поводу Аллерии и…

— Умолкни! — резко оборвала Эллис, зыркнув в мою сторону. — Сперва спроси, хочу ли это я знать! По твоему хочу⁈ В сей момент, с горящими ранами, в грошовой блудильне — хочу я знать⁈ Какой же ты… Неотесанный!