Рида кивнула в сторону тропинки, и девушки двинулись к обновленной части железной дороги.

— Звучит-то легко, а на деле… — Илинея махнула рукой. — А ты чего выскочила, кстати? Тебя, похоже, ничего не волнует.

Легкая улыбка тут же исчезла с лица Риды, но в темноте колдунья этого не увидела.

— Да сложно заснуть, когда кто-то на соседней постели крутится, как волчок, а потом дверями хлопает! — чуть отвернувшись, ехидно ответила Рида.

Колдунья улыбнулась и, прикрыв рот ладошкой, зевнула. Дождь почти прекратился, и кое-где даже разошлись тучи. Тусклый серебристый свет легонько заигрывал с металлом и водной гладью, создавая умиротворяющий облик ночи. Рида потянулась, отводя взгляд от мирно стоящей техники, и недовольно пробурчала:

— Пошли уже обратно! А то, чем дольше я смотрю на эту дрезину, тем больше у меня появляется нехороших мыслей!

Колдунья негромко рассмеялась. И со смехом таяли тревоги…

***

Илинея проснулась глубоко за полдень. Спина ныла, а защемленный в шее нерв отдавал в голову. Не лучшее начало дня. Она медленно села на кровати, поставила ногу на ступень и, чувствуя, как вторая нога соскальзывает с крашенного металла, с особым смирением рухнула на пол. Колдунья вдохнула и поднялась на ноги, отряхивая светлую сорочку от грязи.

— Доброе утро, — неловко произнес Хиса, поднося ложку ко рту.

Колдунья кивнула, потирая голову, и с хрипотцой спросила:

— Это что на тебе? Рубашка Риды?

— Ну свои-то вещи я вчера постирал, — отвернувшись, пробурчал он в ответ. — Сиера утром воду принесла, — Хиса пальцем показал на перегородку, — и суп. Он еще теплый, — отчитавшись перед колдуньей, мальчик вновь уткнулся в миску.

— Хорошо, — неуверенно протянула Илинея и пошла за перегородку, откуда продолжила разговор: — Ты нормально себя чувствуешь? — мальчик угукнул. — Ясно… Знаешь, куда пошла Рида?

— На улицу?.. — Илинея высунулась из-за перегородки и укоризненно посмотрела на мальчика, но тот продолжал, как ни в чем не бывало, сидеть за откидным столиком. — Вы хотели еще что-то?

— Нет, просто меня смутил твой ответ… — колдунья задумалась. — Ты меня совсем не видишь?

— Только свет, сиера, — опустил голову Хиса. — Вы ярко светитесь, как лампа, только… синяя?

— Синяя, значит? — мальчик кивнул, а колдунья только хмыкнула. — А Риду ты видишь? — задумчиво протянула она, одеваясь.

Мальчик вновь кивнул.

— Люди тоже светятся, — колдунья чуть не упала, — только не так сильно.

— Магический след? У людей? Хм… хотела бы я знать, как ты это видишь, — мальчик открыл было рот, но колдунья выставила руку вперед, второй дотронувшись до лба: — Ничего не говори! У меня нет сил думать об этом.

— Я и не собирался, — пробубнил себе под нос Хиса, боковым зрением наблюдая, как колдунья направилась прочь из вагончика.

Дверь вагончика захлопнулась, и мальчик тяжело выдохнул, опустив ложку в почти пустую миску. Он выглянул в небольшое квадратное окошко и тут же отвернулся. Общение с колдуньей, пытающейся быть вежливой и добродушной, оставляло непонятное липкое мерзкое чувство. Будто охотник ласково подзывает добычу. И в то же время равнодушие и раздражение Риды казалось… безопасным? Она просто была рядом, незаинтересованная в нем, безразличная, спокойная. Не пыталась идти на контакт и делать вид, что он не мешает им. Илинея же казалась ему лицемеркой. Впрочем, дело было не в самой колдунье.

Мальчишка упал на кровать и приготовился ждать. Ему не впервой. И вагончик так похож на его комнату. Глубокий вдох. Как долго они будут таскать его с собой? Колдунья права, Асамуны едва ли будут долго искать его, он, в общем-то, свободен. Только вот инструкцию к свободе не выдали. Скорее всего, уже в Беланше его швырнут в эту «свободу» и забудут, как про страшный сон. Он повернулся на бок, чувствуя, как его начинает ломать. Однажды это закончится, но сейчас остается лишь терпеть и надеяться, что судороги пройдут до того, как девушки вернутся.

Илинея тем временем отошла от вагончика, взглядом выискивая подругу. День выдался удивительно солнечный, на путях кипела работа. Громыхала и пыхтела техника, поднимая в воздух новенькие промасленные шпалы, носились люди с инструментами. Несколько человек столпилось у подъемного крана. Того самого, который вчера ночью рабочие пытались привести в порядок. Народ гудел, но ничего не делал, явно наблюдая за кем-то. Колдунья остановилась, с интересом глядя на людей, и в этот момент круг разошелся. Перемазанная маслом, но довольная собой из-под машины вылезла Рида и под разочарованный стон одного из рабочих бодро заскочила в кабину. Пара манипуляций и впустую сжирающий уголь монстр затарахтел должным образом. Под одобрительный гул девушка спрыгнула на землю, вытерла руки засаленным полотенцем и, подхватив куртку, направилась прочь. Заметив Илинею, Рида приветливо махнула колдунье рукой и прибавила скорости.

— А ты уже освоилась, я погляжу? — улыбнулась Илинея.

— Вроде того, — усмехнулась Рида. — Неплохие ребята. Кстати! Я тут с бригадиром переговорила, — Илинея вскинула брови. — Извинилась за вчерашнее, само собой… Починила им подъемник и еще пару мелочей. В общем, — встрепенулась девушка, — мы можем остаться здесь до прибытия новых работников и уехать в город на служебке! — она довольно хлопнула подругу по плечу.

— З… здорово! — чуть пошатнулась колдунья. — Они же сегодня должны приехать? — Рида замерла. — Сегодня ведь?

— Бригадир сказал, что они задерживаются, но вряд ли это надолго, — Рида почесала затылок, после чего наклонилась ближе к колдунье. — В крайнем случае украдем дрезину…

Илинея отшатнулась.

— Ты серьезно?! Как это вообще умещается в твоей голове?

— Они все равно ею не пользуются, потому что она «сломана», — Рида изобразила воздушные кавычки. — А их бригадир все такой же мерзкий, как и был, так что это можно считать чем-то вроде вселенской справедливости, — она пожала плечами и двинулась в сторону вагона. — Да и вообще! Может они приедут уже сегодня вечером, а ты уже осуждаешь меня за то, что не обязательно случится!

— Потрясающее легкомыслие! — покачала головой Илинея, кутаясь в пальто. — Может, мы просто попросим эту дрезину? Раз они все равно считают, ее сломанной…

— Это имущество компании, — передразнивая, ответила Рида.

Колдунья промолчала. Недалеко от вагончика она остановилась и осмотрела пространство вокруг.

— Тебя еще что-то беспокоит?

— Хиса, — тихо ответила она. — Он будто боится меня… Вероятно, это связано с его хозяевами, но мне бы хотелось знать точно.

— Иль, успокойся. Я понимаю, что у тебя синдром «любимой учительницы», но ты не должна нравиться каждому встречному засранцу!

— Речь не о симпатиях!

— Да какая разница, чего он там боится?! Пацан прицепился к нам, потому что ему так выгоднее, потому что так у него больше шансов остаться с головой на плечах. Почему ты пытаешься в ней копаться?

— Потому что ему нужна помощь! Неужели тебя это совсем не волнует?

Рида глубоко вдохнула.

— Нет, меня не волнует. Куда больше меня волнуешь ты! — колдунья притихла и недоверчиво посмотрела на подругу. — Ты так активно пытаешься разрешить чужие проблемы в обход своих. Тебя колошматит каждую ночь, ты едва держишь себя в руках, а все туда же! Почему же меня так боится мальчишка, которого мы чуть больше суток назад подобрали на заброшенном заводе? Просто успокойся! Он всего лишь попутчик.

Колдунья с поджатыми губами слушала подругу и, в конце концов, просто выдохнула. Ничего не ответив, она развернулась и пошла гулять по рабочему поселку. Рида молча проследила глазами за ней и с обреченным выражением лица прошла в вагончик. Посмотрев на дремлющего после приступа Хису, по лбу которого стекала капля крови, она проверила у мальчишки пульс и уселась за столик, лениво перемешивая холодный суп в кастрюльке.

До позднего вечера, когда солнце стало лишь слегка подсвечивать полоску неба на горизонте, Илинея бродила по поселку, наблюдая за чужой работой и неловко отвечая на вопросы. Непонятный гнев быстро сошел на нет, оставив за собой лишь бескрайнюю пустоту. В какой-то момент девушка осознала, что бессмысленно ходит кругами, не думая совершенно ни о чем. Иногда она подходила к отремонтированной части путей и смотрела вдаль, надеясь увидеть ту самую «служебку», но на дороге было так же пусто, как и в голове.