– Нам нужно в храм, – сказала она.

Девица понимающе кивнула.

– Уж знаю, мы, как-никак, там живем. Ты уверена, что все в порядке, Трина? Ящерица тебя не кусала, но, похоже, ты перегрелась на солнце. Меня-то ты хоть помнишь? Я – Аза, одна из твоих младших сестер. Прошлой луной я встретила двадцать пятую весну, и на пиру в честь моих именин ты познакомилась с Ариком. Это я вас познакомила!

– Ага, – кивнула Летисия, спешно раскладывая полученную информацию по нужным полочкам в мозгу. – Арик. Он милый.

Аза широко улыбнулась, показав идеально ровные зубы.

– Ох, перегрелась ты серьезно, сестренка. Это ты меня с ним познакомила. Но он весь вечер только на тебя и смотрел. И продолжает смотреть. Ни за что не поверю, что он вскружил тебе голову… ой. – Она протянула руку и тронула льняной мешочек, до сих пор висевший на запястье волчицы. – Ой, Трина. Мы должны были принести эти травы маме! А теперь они промокли… она нас накажет!

– Ну так давай купим еще, – пожала плечами Летисия.

– Еще?! – округлила глаза Аза. – Да ты хоть помнишь, сколько они стоили?! Придется вернуться в храм за деньгами… ну ладно. Может, нам повезет, и мама до сих пор у его светлости.

Уже нет, мысленно возразила волчица. Если сон, конечно, был реальным, а в этом она не сомневалась. И что ей теперь делать? Как искать Ливиана, Деона и Лиэну? Перстень. Сперва нужно добраться до перстня и забрать его, пока снята печать.

– Да не волнуйся ты так. Я ей все объясню. Идем. Я проголодалась. Да и ты, наверное, тоже.

***

Мать часто говорила Летисии, что у волчиц серьезные проблемы с инстинктом самосохранения. Собственно говоря, у них он вообще отсутствует. Причина проста: сохранность стаи для них намного важнее сохранности своего тела. Другая рвала бы на себе волосы: мало того, что легкая (хотя как сказать) рука дочери властелина подземного царства перенесла ее в древний мир – так еще и в чужое тело. Со здешними обычаями она знакома разве что по книгам и понятия не имеет, что делать дальше. Но любопытство оказалось сильнее страха. Каждая волчица знает (а если не знает, то слышит голос своей крови, который никогда не ошибается): она выберется из любой передряги. Кроме того, приключения – это отличная альтернатива прозябанию у барной стойки. Даже при учете того, что твой босс – бог. Боссу она при встрече тоже наподдаст. Что-то подсказывало: он прекрасно знал об особенностях перемещения необращенных существ во времени, но умолчал о самом важном. А о чем он еще молчит? Чертова бочка с секретами.

Летисия смотрела по сторонам, любуясь нетронутой природой. Она получала удовольствие даже от палящего солнца. Успела вжиться в роль жрицы сладострастия. В этом не было ничего сложного: волчица быстро освоилась со своим новым телом. Оно нравилось ей много больше предыдущего, угловатого и нескладного. Жаль, что придется в него вернуться. Рыжие волосы ей никогда не нравились, а вот грудь смотрелась бы на нем отлично. Она избавится от ненавистного поролона и наконец-то сможет покупать шикарное нижнее белье за сотни долларов. Когда окажется в знакомом мире, конечно. Тут белья никто не носит. Жрицы Великой Богини и в век высоких технологий при любой возможности игнорируют этот предмет одежды.

Может, в этом и состоит подлинная суть ее дара, о которой говорил Эрфиан? Она способна перемещаться в тела других? Вряд ли. Отдает древней магией, а с оборотнями ничего общего не имеет.

Аза болтала, не закрывая рта, и Летисия смогла восполнить почти все пробелы в биографии Трины, умело направляя новоиспеченную сестрицу при помощи вопросов. Трина была старшей дочерью главной жрицы Диомеды, главной жрицы лазурного храма. Она не так давно справила сороковой день рождения – встретила сороковую весну, как говорили в древности – и имела с десяток младших братьев и сестер. В том числе, Азу, самую юную, а также Эрлина и Ломаса, рожденных от одного лика луны. Волчица произвела в уме быстрый подсчет и решила, что место главной жрицы Диомеда заняла не так давно. Если точнее, лет двадцать пять назад – Азе как раз двадцать пять. После этого Диомеда приняла обет безбрачия, как и подобает главной жрице. В храме, как и рассказывали исторические книги, делали вина, благовония, любовные зелья и яды, а также творили разную красоту вроде украшений, обуви и платьев для зажиточных граждан Фелота. Диомеда, подобно всем главным жрицам здешней обители Великой Богини до нее, занимала пост советника патриция и слыла одной из самых богатых и влиятельных женщин города. Когда-нибудь она, Трина, получит ее обруч… но до этого, сообщила Аза, сверкая глазами, ей нужно завести еще несколько детей. Может, семерых или восьмерых. Дети – благословение Великой Богини.

– Ну наконец-то пришли! – устало выдохнула Аза. – Будто по пустыне плелись трое суток без отдыху.

Да что ты знаешь про пустыню, дурочка, подумала Летисия. Постеснялась бы городить такую чушь, живя на берегу Красного моря. В Йемене она никогда не бывала, но помнила великолепные египетские пляжи на полуострове Синай.

– Умираю от желания набить живот фруктами, – сказала волчица.

Спутница воззрилась на нее так, словно была мусульманкой, и ей предложили отведать свинины, запив ее вином.

– Фрукты? Мы ведь не обедали! Я такая голодная! Съела бы целую корову, если бы ее подали к столу!

Завидный аппетит. Еще одна неотъемлемая черта жриц сладострастия. Сорвалась крупная сделка? Надо поесть. Получила повышение на работе? Надо поесть. Бросил мужик? Надо поесть. Нашла еще двоих мужиков и ждешь обоих в гости, предвкушая ночь страсти? Обязательно нужно поесть. Ничего не происходит? Поешь – и жизнь наладится. И хоть бы один лишний килограмм. Если и прибавится что-нибудь, то только в груди. Кое-кто сказал бы, что называть их ведьмами невежливо, но ведьмы и есть.

Иллюстрации в учебниках и исторических книгах для широкой аудитории не передавали и сотой доли истинной красоты лазурного храма. Увидев его вблизи, Летисия затаила дыхание: именно так, по ее мнению, должна выглядеть обитель богини сладострастия. Величественное строение на холме было окружено фруктовыми садами и фонтанами. Это место дышало магией.

– … ну Арик мне и говорит: дескать, приду на следующий праздник полной луны, – вернулась к прерванному ранее рассказу Аза. – А я ему: если придешь, я угощу тебя особым вином, а потом мы будем любить друг друга до утра в тенистом гроте. Или на берегу озера. Или где-нибудь еще. Как ты думаешь, он придет?

– Уверена, что придет, – рассеянно отозвалась волчица, не отрывая взгляда от храма. – Перед тобой никто не устоит, сестренка.

Кажется, она начинает входить в роль. Вот только перед жрицей Диомедой играть будет в разы сложнее.

– Ты такая милая. Пойдем скорее, я думаю только о мясе! Великая Богиня, я еще никогда не была такой голодной. Мы опоздали к обеду, но, надеюсь, нам еды оставили…

Чем ближе Летисия подходила к лазурному храму, тем явственнее ощущала странную, незнакомую силу в своем сознании. Новое тело ли было тому причиной, новая обстановка ли, но впервые за относительно короткую для оборотня жизнь она поняла, что имела в виду мать, рассуждая о высшей природе им подобных. Не высокомерие, не превосходство. Глубокая, спокойная, как величественно несущая свои воды река, сила, наполняющая каждую клеточку твоего тела. Ты знаешь, кто ты, и зачем пришел на эту Землю. Она была жрицей Триной от силы час, но уже освоилась с этим телом и почти слилась с ее сознанием, оставаясь при этом волчицей Летисией Гринланд. Наверное, в таких же отношениях следопыты состоят со своим голосом. Остается верить, что ей удастся сохранить трезвый рассудок. И она не начнет говорить с Триной так, как они говорят с даром.

Площадка перед храмом, как и следовало ожидать, пустовала. Волчица последовала за Азой в направлении широких ступеней, с любопытством изучая круглые, квадратные и прямоугольные грядки с лекарственными травами. Возле большого фонтана из белого мрамора находились беседки, оплетенные виноградными лозами. Под лазурными стенами росли деревья и кустарники. Некоторые плоды Летисия уже видела раньше, с некоторыми познакомилась благодаря историческим книгам и трактатам по темной медицине для широкого круга читателей, а другие плоды и ягоды выглядели странно и даже пугающе. К примеру, вон те, похожие на миниатюрных ежей с чертовски острыми иголками. Как их собирают? В железных рукавицах, что ли?