– Убери руки! – крикнула я, чтобы привлечь чьё-то внимание. Увы, бесполезно. Окна жилого дома в переулок не выходили, а прохожих в столь поздний час и подавно нет.

– Не ори, дура! – зрачки выпученных глаз неестественно сильно сузились от злости. А может, он не пьяный, а обдолбанный?

– Пусти! – я попыталась выкрутиться, но борьба наша была недолгой. Лысый щёлкнул лезвием складного ножа и подставил остриё к моему горлу. Теперь не то что двигаться – даже дышать страшно.

Ну вот и всё. Сколько раз во сне я спасала мир от таких, как он и его приятели, а сейчас некому прийти мне самой на помощь. Не надо было тащиться никуда на ночь глядя с этой Лизкой. Лучше бы просто легла спать!

Потная рука залезла мне под юбку. Царапнув заусенцем, стиснула бедро. Грязные пальцы потянулись выше. Хотелось кричать, но нет, кричать нельзя, иначе прирежет. Этот, судя по взгляду, не в адеквате – он может.

Асфальт под ногами пошёл волнами и поплыл, будто раскаленный воздух. Всё стало каким-то нереальным.

– Это твоя девушка? – раздалось вдруг за нашими спинами.

Рука с ножом слегка ослабила напор, и я смогла повернуть голову. В неосвещённом конце переулка стоял человек в чёрном. Лицо в темноте разглядеть невозможно – только очертания силуэта. Высокий, плечи не очень широкие, но на фоне атлетичной узкой талии выделяются. За спиной сзади висит наискосок что-то похожее на винтовку – или даже автомат. Неужели полицейский?! А может, военный? Омоновец? Ну, или хотя бы спортсмен?..

Мысли забегали в голове быстро-быстро. Да какая, впрочем, разница! Кто бы он ни был, главное, что он вооружён, а значит меня спасёт! Сердце в груди радостно забилось, колени задрожали от накатившей слабости.

– Вы встречаетесь? – настойчиво повторил свой вопрос ночной прохожий.

Лысый снова не ответил. Всего несколько секунд тишины понадобилась тёмной фигуре, чтобы правильно оценить ситуацию. Или он наконец заметил нож?

Человек шагнул из мрака в свет фонаря. Артистичной рукой с серебряным перстнем-печаткой поправил, на плече… нет, не винтовку, а всего лишь футляр со скрипкой.

Вздох разочарования вырвался из моей груди. Чёрт! Вот теперь точно всё пропало!

– Я не с ними… – одними губами прошептала я ему и указала глазами на машину, не особо впрочем надеясь, что один утончённый музыкант сможет совладать с четырьмя невменяемыми бандитами

– Понятно, – его голос звучал спокойно и невозмутимо. Даже, как могло показаться, с ноткой скуки. – Парень, советую её отпустить. Не рискуй. Уезжайте.

Тёмно-карие глаза во мраке казались чёрными. Длинные пепельные волосы уложены сзади в хвост, открывая бритые виски. Чёрный приталенный пиджак. Ворот чёрной рубашки утянут чёрным же галстуком, поверх которого висит серебристая цепь. В ухе серьга или даже парочка – одно кольцо над другим. Сколько ему?.. Он гладко выбрит, поэтому возраст понять сложно. Может быть, в районе двадцати.

Да, точно. Наверняка какой-нибудь изящный питерский студент-ботаник. Едет спозаранку на занятие в музыкальный колледж или институт. Едет и не доедет… Теперь мне стало страшно ещё и за него, по спине поползли колючие мурашки.

Резко похолодало. Поднявшийся ветер пригнал к нашим ногам ворох коричневых, уже по-осеннему ссохшихся листьев. Далеко за домами, на востоке – там, где проявилась первая полоска рассвета – недовольно проворчал гром.

– Ты хорошо слышишь? Отойди от неё, и никто не пострадает.

– Братишки, – громила обернулся к машине, – что скажете? Походу нам объявили войну!..

Музыкант снял с плеч кейс со скрипкой, прислонил его к облупившейся стене здания. Гром прогрохотал уже ближе.

– Убери нож. И остальное тоже.

Лысый только сейчас застегнул ширинку на джинсах и хрипло заржал:

– А то что? Сыграешь мне похоронный марш?

Кажется, я совсем перестала его интересовать. Сплюнув, он отвернулся от меня и со всей силы пнул скрипичный футляр – так, что тот пролетел пару метров и, стукнув крышкой, упал. Замки раскрылись, выскользнул наружу тонкий, блеснувший чёрной рукоятью, длинный смычок. Подкатился по пыльному асфальту к своему хозяину и замер рядом, будто послушный зверь.

Ох, зря ты полез меня спасать, красавчик! Одумайся и делай ноги – да, эти самые модные ноги в остромысых «казаках» с цепями – или тебя увезут отсюда ими же вперёд в брезентовом мешке!..

Остриё ножа рассекло воздух. Так близко – ещё шаг, и псих вспорет ему живот. Но музыкант лишь с сожалением оглядывается на скрипку и вздыхает.

Да бог с ней, со скрипкой! Парень, не дури! Беги!

Язык будто прирос к нёбу и не слушался. Меня повело. Жаркая волна прошла по телу от пяток вверх, ноги стали ватными, я совсем их не чувствовала, как во сне. И так же, как во сне, мелькнуло в воздухе, буквально на секунду, чёрное острое крыло.

Ах, как бы я хотела, чтобы всё это и впрямь оказалось простым ночным кошмаром!

– Следующий свой трек будешь пиликать в аду! – надменно хмыкнул лысый и подал приятелям знак свободной рукой.

– Там меня уже все слышали, – не смутившись, проговорил в ответ скрипач.

Идиот, он ещё и шуточки шутит!

Молния, блеснув совсем рядом, с треском врезалась в фонарный столб и оборвала провода. Свет погас. Хлопнули ушатанные дверцы машины, трое крепких парней выскочили из тачки. В первых лучах рассвета сверкнуло сразу несколько ножей и разрубила воздух бейсбольная бита. Оскалив пасти, братки гурьбой кинулись на одинокую чёрную фигуру.

– Стойте!!! – заорала я, задрожав. Эхо острым лезвием ударило по ушам. Крыло снова появилось на секунду, изломанное и напряжённое, затмило мне зрение, и тут же исчезло.

Выругавшись, музыкант метнулся вбок. Опустился – нет, скорее упал на корточки – и схватил с земли смычок. Резко вскочил, рубанул им в воздухе, словно шпагой… и вдруг во все стороны брызнула кровь!

Ножи со звоном попадали на асфальт. Покатилась по тротуару, тихо постукивая, деревянная бита. Схватившись за горло, лысый хрипел. Он успел отбежать назад, до конца дома, но быстро выдохся и привалился к забору. Алые брызги хлестали из его распоротой шеи. Дружки корчились на коленях в судороге. Один держался за живот, а двое других – за то, что ниже. Одежда порвана в мясо, и всё, что под ней – тоже.

Не может быть! Этот скрипач, он… что он сделал?! Скосил четверых одним взмахом смычка?!

Я попыталась рассмотреть странное оружие, но не успела. Сверкнул серебряный перстень, щёлкнули запоры чехла. Бережно убрав обратно свой инструмент, музыкант снова закинул его на плечо и невозмутимо достал из нагрудного кармана длинную сигарету в агатовом мундштуке. Вспыхнула зажигалка. По воздуху поплыл удушливый, смолистый дым, похожий на запах канифоли. Такой же, как в прошлом моём сне.

Его аккуратно подстриженные ногти потемнели, с обеих сторон на ладонях проступили тонко очерченные круглые раны размером с яблоко. По пальцам текла кровь, но он будто бы совсем этого не замечал и ничуть не удивлялся. Сделав несколько неторопливых затяжек, он поднял глаза на меня. Уже полностью рассвело, и теперь я поняла, что мне не казалось. Глаза у него были не карие. Чёрные. Абсолютно чёрные.

– Я же предупреждал…

Меня вдруг затошнило. Голова закружилась ещё сильнее, дыхание спёрло. Гигантское чёрное крыло с острыми перьями окончательно заслонило свет. От сладковатого запаха крови, от пробирающего насквозь едкого дыма – да что там! – от одной только мысли, что хрипы жертв затихли, и я осталась с этим существом один на один, стало дурно.

«Не подходи!» – хотелось крикнуть мне, но я так ничего из себя и не выдавила. Тело обмякло. Я сползла по стеночке вниз и потеряла сознание.

Очнулась я на скамейке у общаги. Сев, поправила юбку и огляделась по сторонам. Никого. На часах семь, и студенты ещё отсыпаются перед первым учебным днём. Того, как я валялась тут пьяная с оголённой задницей, надеюсь, никто не увидел.