Свои мысли о том, что среди современных женщин только и встречаются, что сильные и упорные представительницы прекрасного пола, я оставила при себе. Незачем разрушать наивные мужские иллюзии. А то снова задену мужское самолюбие, а потом оправдывайся.

Да и заявление про борца было сомнительным. Я просто не люблю сдаваться, когда на меня давят. Это все равно, что прогнуться под обстоятельства, доказать, что они сильнее. Мне же нравится думать, что я могу справиться со всем, что выкинет жизнь. А слезы? Слезы — это нормально. Значит, что тебе не все равно. И плакать я себе позволяю, но только тогда, когда это уместно и не будет мешать действовать. Вот сегодня, например, в кабинете доктора мои слезы стали бы отвлекать от основной задачи вытащить пулю, поэтому я держалась. Но в лесу, до этого, я не стесняясь выплескивала эмоции. И стыдно мне не было.

— Я увидел в вас стремление, огонь, даже деловую хватку, продемонстрированную во время подписания контракта — все то, что принято считать признаком силы. — признался сэр Аньелли. — Но я совершенно забыл, что вы молоды, в далеке от семьи и тех, кто может оказать поддержку, а еще, что вы — хрупкая девушка. Я вижу, что вы пытаетесь быть независимой. Не нужно этого делать. Страх в сложившейся ситуации совершенно нормальное явление, и вам нужно было сразу же позвать меня.

— Для чего же мне нужно было позвать вас? — удивилась я, даже замедлив шаг. Вот логика-то! Вы — борец, но я рад, что вы хрупкая девушка, боитесь и вообще, почему вы меня не позвали? Это что, очередной повод проявить свою геройскую сущность и выручить даму в беде? Вот только не думаю, что сэр Аньелли сможет помочь мне справится со страхом быть убитой. Тут и психолог не поможет. Только правосудие и решетка вокруг преступника.

Но мы уже подошли к моим апартаментам. Сэр Аньелли галантно подвел меня к двери, дождался, пока я ее открою и зашел первым, осматривая помещения на предмет маньяков с ножом. Я же все это время стояла на пороге, со смешанными чувствами наблюдая за действиями британского лорда.

Сэр Аньелли тем временем зажег свет, осмотрел все комнаты, вышел на балкон, а затем наглухо закрыл все окна и поправил шторы. Только после этого меня подозвали, помахав рукой. С некоторой осторожностью зашла в апартаменты, с легкой настороженностью поглядывая на геройствующего сэра Аньелли. Нет, спасибо, конечно, ему большое за проверку территории, вот только он сейчас уйдет, а стрелку никто не помешает ворваться ко мне средь черна ночи и завершить свое паскудное дело.

— Какая у вас выразительная мимика, — хмыкнула мужчина, расстегивая запонки на рукавах. — не беспокойтесь, мисс Оплфорд, я дождусь, пока вы уснете, а затем приставлю охрану к вашей двери. Не думаю, что вас попытается кто-то убить в собственных апартаментах, но вам, да и мне так будет спокойнее.

— Спасибо, сэр Аньелли. — пробормотала шокированная заботой я.

— Не благодарите, мисс Оплфорд. — отмахнулся британский лорд, уверенной поступью направляясь в сторону спальни. — Миленько. Вы не будете против, если я размещусь в этом кресле?

— Присаживайтесь, разумеется. — произнесла я, подхватывая из гардеробной приличную ночную рубашку. Спать в ней жарко, но эти неудобства кажутся такой мелочью по сравнению с перспективой появления дырки в голове.

Переодевалась в ванной несколько суматошно. Просто не хотелось надолго задерживать сэра Аньелли, у которого, наверняка, есть другие дела.

Что сегодня за день такой? Все спешат проявить галантность и мужественность. То Агустини с поцелуем в руку, то инквизитор, то сэр Аньелли. Нет, признаюсь, меня все вполне устраивает, только настораживает немного.

Оказавшись в спальне, весело оглядела расположившегося в кресле сэра Аньелли. Мужчина уже позаботился о своем досуге, разместив на журнальном столике бутылку коньяка, закуски и книгу. И когда только успел?

Эталон галантности всех времен и народов встретил меня вежливым кивком головы, заставляя согнуться в наигранном книксене. Усмехнувшись, британский лорд проворно вскрыл бутылку.

— Выпьете?

— Благодарю, но нет. — отозвалась я, направляясь в сторону кровати. Села, взбила подушку, поправила одеяло. Под задумчивым взглядом сэра Аньелли выпила обезболивающее и легла, накрывшись с головой одеялом.

— Спокойной ночи, сэр Аньелли. — пробормотала я, щекой потеревшись о холодный бок подушки.

— Добрых снов, Этель. — долетело до меня уже на грани сознания. Зато засыпала я с улыбкой на губах.

***

А тем временем в кабинете сэра Аньелли…

— Нет, я сказал! — услышал раздраженный голос президента сэр Аньелли, пересекая порог собственного кабинета.

Мужчина хотел было вставить едкое замечания, да только передумал, увидев небывалую оживленность в кабинете. Его кабинете. Честное слово, никакой уединенности с началом этого чертова шоу. А как же частная жизнь? Личное пространство? Вместо них же сплошной проходной двор. Хоть табличку с указателем ставь.

— В чем причина криков? — вопросил британский лорд, направляясь прямиком к бару. И не потому, что он алкоголик. Вовсе нет. Просто выслушивать перепалки инквизитора с президентом на здравый рассудок практически невозможно.

В ответ же молчание. Сэр Аньелли, конечно, не расстроился. В последнее время тишины ему катастрофически не хватало. Хоть не бросай всю карьеру к чертям и не отправляйся жить в Антверпен. Хотя идея, стоит признать, хорошая. Потрясающий портовый городок: размеренный образ жизни, старинная архитектура, морепродукты, шляпы, опять же, в почете. И почему сэр Аньелли еще тут? Давно бы пора уехать.

— И где ты был? — недовольно вопросил Габриэль Арчибальд, полуобернувшись к другу. И ведь ежу понятно, что злиться президент на себя и инквизитора, зато недовольство свое изволит перекладывать на ближних, беззащитных и коньяк попивающих. Никакого уважения.

— Интересовался самочувствием мисс Оплфорд, — пожал плечами сэр Аньелли, с размаху садясь в кресло. — вас же душевное равновесие хрупкой девушки не интересует.

— Вопрос в том, с каких пор это заботит тебя? — не преминул вставить слово Роберт, критикующий себя за недогадливость. Вот что ему мешало проявить сочувствие по отношению к Этель? Завалился бы к ней, такой несчастной и убитой горем, она бы увидела в нем надежду и опору — и здравствуй, любовь на благодарности выстроенная.

— А с тех самых, как встретил усталую и расстроенную девушку за столиком на кухне. — ничуть не обиделся на тон сэр Аньелли. — Видели бы вы красотку, то поняли, что пройти мимо невозможно. Море уныния в карих глазках.

— Ты проводил ее? — вопросил Агустини, задумчиво изучая британского лорда.

Не нравился инквизитору этот парень. Все ли дело в его развязности и саркастичности, а может и в том, что он просто мутный тип. Блондин себе этого объяснить не мог. Исключительно интуитивно ощущалось, что сэр Аньелли не тот, за кого себя выдает. А инквизитор своей интуиции доверять привык. Это, можно сказать, его профессиональная привычка.

— И подождал, пока девочка уснет. — добавил сэр Аньелли, поморщившись от взглядом мужчин. — Она напугана. Это вы привыкли к тому, что на вас ежедневно охотятся, господа инквизиторы. И незачем меня помещать в список подозреваемых. Этель, конечно, уже третий раз подвергается нападению, но пока еще не научилась относиться к этому с философией о жизни и смерти. Пораскиньте мозгами

— О да, а ты у нас, оказывается, в герои заделался. Дам в беде выручаешь. — вставил свои пять копеек Роберт, складывая руки на груди.

— Довольно, — оборвал препирательства Клодель Арчибальд, поджав губы. — сэр Аньелли проявил благородство, озаботившись самочувствием конкурсантки и, стоит отдельно подчеркнуть, твоего агента, Эл. Выпиши лорду премию и закончим на этом.

Сэр Аньелли одобрительно кивнул.

— Я приставлю к мисс Оплфорд охрану. — добавил Клодель Арчибаль. — Нет никаких доказательств в пользу того, что нападение оказалось намеренным. Впрочем, нельзя же доказать и то, что стрелок выбрал жертву случайно. Настораживает тот факт, что это уже третье покушение.