Кажется, паранойя вернулась. Иначе почему от этого мужчину я на уровне инстинктов ощущала волны опасности? До безумия знакомая композиция из костюма, дорого парфюма, уверенности и силы. Но цепляло не внешнее обличье уверенного в себе самца, а оплетавшая запястье мужчины татуировка. Взять символом, складывающаяся во что-то значимое для него, совершенно не имела смысла для меня. Однако взгляд снова и снова возвращался к черном набору закорючек. Я силилась вспомнить, где видела ее в прошлый раз, но никак не могла пробиться сквозь броню собственных воспоминаний. Бросив последний взгляд на его запястье, я уловила римскую цифру три.
Три…
Мозг словно пулей пронзило. Она, вращаясь вокруг собственной оси, врезалась в стеклянную стену, позволив той осколками осыпаться к моим ногам. Голова загудела.
— Инквизиции только не хватало… — пробормотала я, направляясь в сторону двери.
А в том, что мужчина был представителем ордена Инквизиции, сомнений не осталось. Моя двоюродная кузина тоже относилась к службе безопасности планетного уровня. Ее запястье также обхватывала вязь символов — должность, отдел, год начала работы и цифра рода. Да, к сожалению, в престижный орден Инквизиции попадали исключительно представители родов, облеченных властью.
В большинстве своем потому, что расследовали наиболее сложные или опасные дела. Такие как, государственная измена, терроризм, катастрофы планетного масштаба. Придерживаясь выражению «не выносить мусор из избы», в Инквизицию брали не далеких от правительства людей. Гораздо проще, когда и политикой, и экономикой, и безопасностью планеты занимаются «свои» люди.
Не сказать, что я отличаюсь особыми предубеждениями насчет Инквизиции, однако, как и большинство людей, нервно вздрагиваю, замечая агентов. Хотя бы потому, что инквизиторы появляются исключительно в тех ситуациях, когда произошло что-то действительно ужасное. Кузина, к примеру, даже на семейные торжества заявляется с фразой: «Вы мне тоже не очень-то нравитесь, но пока я здесь не для того, чтобы засадить вас за решетку». Иначе всех одолевает паника, предчувствие беды и нервная дрожь.
Помощь Инквизиции обществу, конечно, неоценима. Однако все помнят охоту на ведьм, поэтому предпочитают с ними не связываться.
И что же могло понадобиться на территории резиденции инквизитору? Уж не по светлую ли головушку Калеба пришел?
— Хорошего дня, — пожелала я собравшимся, сохраняя остатки вежливости.
А вообще, формат шоу потрясает, конечно. Помимо наследника Арчибальдов конкурсанткам предлагается широкий круг новых знакомств, состоящий из президента, представителей дикого племени, вот теперь еще и инквизиции. Эх, вот мистер Хоткинс возможность упускает! Затащить бы их всех на шоу, да под камеры, фанаты бы визжали от радости.
Прежде чем за спиной тихо шаркнула, закрывшись, дверь, я услышала уверенное:
— Я тебя провожу.
Роберт возник рядом совершенно неожиданно, ловко подхватывая меня под локоть. Кинув за спину растерянный взгляд, я увидела задумчивый взгляд мистера Арчибальда.
Мы с Робертом медленно брели по мраморному полу резиденции, вежливо здороваясь со встречным персоналом. Говорить, когда каждый раз из-за угла появлялись спешащие по своим делам горничные, было несколько неудобно. Поэтому, когда в очередной раз попытавшийся заговорить Роберт был прерван неожиданно возникшем на нашем пути Эвардом, он лишь досадливо поморщился.
Я глядела на потуги парня со смесью жалости и легкой нервозности, но его стремление выяснить отношения понимала. Не каждый раз ему, красавцу и наследнику великого рода, отказывали во взаимном проявлении чувств.
— Пойдем, — произнес он, осторожно подталкивая меня в сторону дверцы, ведущей на боковой участок резиденции. Туда, где находился сад.
Не став сопротивляться, я потянула на себя ручку двери, невольно прикрыв глаза от резкого солнечного света. Как картинки мелькнули воспоминания: яркий солнечный луч, пестрые рисунки на теле, нестерпимый жар кострища…
Воспоминания заставили испуганно застыть, а затем в паническом порыве отшатнуться назад. Сердце бешено стучало, накатывала тошнота.
— Этель? — спиной я почувствовала, как напряглась грудь Роберта. Его руки пристроились на моей талии, притянув к себе сильнее. — Все в порядке?
Было ли со мной все в порядке? Определенно, нет. Я словно снова ощутила на себе эти взгляды беснующегося племени, когда я кричала, горя в огне чужого обряда. Ритмичные напевы, топот ног, крики, воздвигнутые к небу ладони диких людей, смеющихся и празднующих мою предстоящую смерть.
Роберт не стал ждать, когда я приду в себя. Подхватив за талию, он буквально вынес меня на тропинку, окруженную зеленым газоном, продолжая прижимать к себе оторопевшую меня. Руки наследника Арчибальдов весьма по-хозяйски поглаживали мою талию, осторожно подталкивая вперед по извилистой дорожке.
Когда первый шок прошел, а дыхание выровнялось, я нашла в себе силы отступить от него на шаг, возвращая необходимую дистанцию. Сердце продолжало стучать, словно в такт напевам из воспоминаний. А здесь, в реальности, было яркое солнце, духота и влажность, ужасающая мои волосы. Рядом шел Роберт, глядя четко перед собой.
— Воспоминания накатили? — задал он вопрос, снимая пиджак и ослабляя галстук.
— Да, в последнее время они часто…накатывают. — произнесла я, замявшись.
Поднимать эту тему не хотелось. Оказывается, о смерти трудно говорить. Хотя бы потому, что весь тот дикий, первобытный ужас, рожденный в моем сердце, может превратиться лишь в глупые слова. Я расскажу, а Роберт покачает головой, скажет, как это ужасно и надолго замолчит. Почему? А потому, что никто и никогда не будет знать, что сказать человеку, которого чуть не сожгли заживо. Подобрать правильные слова будет трудно для нас двоих.
— Сегодня будет дождь, — произнесла я, после паузы.
Мы оба подняли глаза к голубому небу и снова замолчали. Облака текли плавно, словно мед. Они медленно разливались по бескрайнему вареву, покрывая сладким и липким слоем кремовую текстуру неба. Горячий воздух неприятного согревал холодную кожу, заставляя мурашки бегать по спине. В джинсах было невыносимо жарко стоять посреди открытого пространства, куда все солнечные лучи добирались с непередаваемой легкостью. Однако, я не спешила уйти в тенек, да и не горела желанием сменить одежду на юбку или шорты. Светлая кожа, не видевшая большого количество солнца с раннего туманного детства в Британии, была явно непривыкшей к загару. Не трудно представить, как быстро я получила бы солнечные ожоги.
Опустив взгляд, столкнулась с изучающим прищуром Роберта.
— Почему ты так смотришь? — задала я вопрос, непроизвольно отступая на шаг. Пристальное внимание смущало.
— Пытаюсь понять, почему ты такая. — произнес наследник Арчибальдов как само собой разумеющееся.
Почувствовав, как напрягаются собственные плечи, уже хмуро смотрю на собеседника. Роберт стоит, открыто смотрит на меня, чуть наклонив голову, в глазах доля иронии, на губах странная улыбка. Грустная и добрая. Так смотрела на меня мама, когда я вытворяла невероятную и потрясающую одновременно глупость, которую она, в силу возраста и статуса, уже не могла себе позволить.
— Какая?
— Странная.
Я недоуменно моргнула. Впрочем, обсуждать мой характер с наследником Арчибальдов я и не собиралась. Пожав плечами, замедлила шаг и посмотрела на наследника Арчибальдов.
— Обычно девушки сами добиваются моего внимания. — произнес Роберт, поморщившись, как от головной боли. — Статус наследника многое значит как для них, так и для их рода. Иногда мне достаточно лишь продемонстрировать свою заинтересованность, как девушка переходит в активное наступление. Я нравлюсь им, но не тебе. В чем дело?
Мы медленно обогнули здание резиденции, замерев практически у парадного входа. От фонтана, стоящего неподалеку, исходила приятная прохлада. Влажные капли воды изредка попадали на разгоряченную кожу, порождая волну мурашек. Я замерла на месте, устремив изучающий взгляд на Роберта.
