– Ты и об этом знаешь?

– Драго видел. В неё можно влюбиться, красивая, гордая, целомудренная. В твоем мире таких женщин почти нет. Вы дошли уже до полной свободы в сексе. Среди ваших сколопендр почти не осталось девственниц. На ком же будут жениться твои воины?

Сколопендр задумался, а ведь оно действительно было так. Сколопендры трахались даже посередине улицы, никто и никого не смущался, так было всегда в их государстве. Женщины сосали члены высшей знати даже во время трапезы, если владыка и братья этого желали.

– Ненавижу эту девку.

– Это говорит твой разум, а сердце уже дрогнуло.

Сколопендр внимательно посмотрел в глаза духа и поёжился. Они, будто заглядывали ему в душу. «Проклятая скорпионша. Я заставлю её ползать на коленях у моего члена».

– Заставишь.

– Что? Ты и мои мысли можешь читать?

– Могу, но не у всех. У жителей луга – бабочек – нет.

– Красивые бабы?

– Очень, тоже сплошь целомудренные создания, таких в моём лесу нет, но они сюда не залетают, – на его висках проступили серебристые узоры, похожие на иней.

– Что это?

Он улыбнулся и дотронулся до висков.

– Это происходит, когда я огорчаюсь, волнуюсь или возбуждаюсь. Иногда цвет меняется на осенние орнаменты. Здесь лето бывает только один день в году, и он как раз сегодня, поэтому вам повезло, иначе вы бы замёрзли. У меня в лесу всегда глубокая осень, почти зима. Я дух осени, переходящей в зиму, первых заморозков, первого инея.

Дверь распахнулась, и влетел Драго. За ним вошли две красивые девушки с длинными волосами ниже колен, цвета морской волны и изумруда. Изящные одеяния едва прикрывали стройные тела, крупную грудь и широкие бёдра.

– Это нимфы, когда у них рождается девственница в тумане из дубов и альмении, их приводят ко мне и вожакам стай. Но новых, – пока нет, эти нимфы ещё почти свежие. Бери любую.

– Они могут всё?

– Абсолютно.

– Я хочу сначала отстегать кнутом, а потом в крови взять. Это возможно? – его зрачки расширились, а собственный голос, показалось, слышит будто издалека. В голове слегка зашумело, пространство поплыло, а член встал колом, грозя порвать брюки.

– С ними можно всё, кроме их убийства. Они быстро регенерируются и могут трахаться даже с необращёнными медведями в людей. Сколопендр взял за руку с изумрудными волосами и сразу разорвал тонкое шелестящее платье.

– Иди с ней наверх, если желаешь побыть наедине.

– Мне уединяться не нужно.

– Ах, да, вы же в своём мире трахаетесь где не попадя.

Тот кивнул, достал кнут, раскрутил и начал стегать нимфу. Она закричала. (Боль они чувствуют, несмотря на быстрое заживление ран). Лесной дух улыбнулся и, сняв штаны, показал взглядом другой – сесть на него. Нимфа быстро подняла летящее платье и опустилась на стоящий член, начав размеренные движения. Сколопендр излупил кнутом свою нимфу и, лапая ягодицы, оставляя кровавые следы, резко вошёл в неё. Она не вскрикнула от грубого вхождения, готовая к любым фантазиям мужчины и даже к оргиям. Он, как назло, не мог долго кончить, вспоминая скорпионшу, и трахал нимфу до изнеможения во все стороны, даже в уши потёрся. Лесной дух тоже ещё занимался любовью, украдкой поглядывая на гостя, который сбивал спесь на нимфе, мечтая о пленнице.

Прошло несколько часов, нимфа, доставшаяся сколопендру, лежала на полу вся залитая спермой с всё ещё расставленными ногами, однако её лицо выражало такую податливую похоть, что уже изрядно вымотанный сколопендр, удивился.

– Ты ещё способна на что–то?

– Всё что угодно. Мы созданы для разврата и всех потаённых желаний мужчин.

– С ума сойти. Вот это мир у тебя Шайдар, – рассмеялся и оделся. В голове прояснилось. – Не могу понять своего агрессивного поведения с ней. Я раньше никогда не бил сколопендр, чтобы насладиться их телами. Что со мной?

– Это сок альмении вытащил наружу все твои потаённые желания. Ты устал от шлюх, также как и я. Они мне так осточертели за тысячу лет, что я уже просто выпускаю с ними семя, чтобы мои соки не забродили. Все фантазии уже выполнил, какие только возможны. В душе хочу давно уже нечто иное: чистое, невинное, милое, нежное, – он тоже оделся, присел в кресло и задумался.

Сколопендр понимал его, жить тысячу лет в полной вседозволенности точно всё осточертеет. Он сам прожил так всего тридцать лет, и то уже порядком надоело, и даже ему хотелось чего–то иного. В его государстве тоже было полно разврата, но издеваться над сколопендрами, избивать никому не позволялось. Здесь же он так сейчас оторвался, что чувствовал небывалое облегчение, но жить, где нет ни одной нормальной женщины, точно не пожелал бы.

Лесной дух вздохнул.

– Драго, дай им по горсти снежного блеска и отведи обратно.

Он быстро выполнил приказ, выдав нимфам серебряный песок, от которого засияло во всей комнате.

– Блеск это у вас денежная единица?

– Да, а если они не хотят его так использовать, то оставляют, как дорогое украшение. Знаешь, у тебя скоро будет, и грозное имя, и… любовь. А у меня… наверное, не будет никогда.

– Перестань, всему своё время, возможно, и ты скоро встретишь настоящую любовь. А я? Не пойму, как ты видишь, что влюблён в эту скорпионшу, если хочу изувечить её, избить, унизить, растоптать. Ненавижу так, что забил бы кнутом.

– От ненависти до любви один шаг. Я устал, иди к своим. Прощай. Драго уже принёс твоим воинам зайцев и тебе отдельно. Мы больше не увидимся. Я на рассвете улетаю в шахту добывания снежного блеска. Надо проверить, как там обстоят дела.

Сколопендр подал руку.

– Спасибо тебе за всё.

Дух пожал, а после обнял.

– Ты будешь сильным владыкой, и возможно, мы когда–нибудь ещё встретимся.

Сколопендр пошёл на выход.

– Не применяй к ней цветок Мориса. Никогда.

– Зачем бы я это делал? Это же цветок любви и зачатия.

– Запомни, пусть в твоей жизни всё будет естественно. Слаще настоящая победа, чем искусственная.

Драго вывел сколопендра, а он впал в глубокие размышления.

«С какого перепуга я бы применял цветок Мориса к этой суке? Не хочу её любить. Ненавижу. Буду трахать, как последнюю шлюху, во все дырки, а если сама не подчиниться, изобью до полусмерти».

Он вышел к своему войску. Они с интересом оглядели его.

– Всё в порядке? – обратился к Даргану.

– Да, будущий владыка. Скорпионы молчат.

– А она как? Воет?

– Нет. Сидит, смотрит в одну точку, как сумасшедшая.

– Поела?

– Нет.

– Что–то осталось?

– Мы оставили половину зайца для неё.

– Неси. Я её сейчас заставлю пожрать, – подошёл к связанной девушке, сидящей у дерева. Подсел и грубо взял за подбородок.

– Ты сейчас съешь зайца.

– Я не хочу есть.

– Тебя никто не спрашивает, хочешь или нет. Ты моя рабыня и будешь делать то, что я приказываю.

Она попыталась вырвать подбородок, но он ещё сильнее сжал и рывком вернул её лицо на место.

– Тебе повезло, что я натрахался так с лесной нимфой, что пока тебя не хочу.

Однако ему так всего лишь казалось, а член опять шевельнулся, как только оглядел её стройное тело в плаще Даргана, перетянутое верёвками. «Твою мать, какого хрена? Не могу же я трахаться без остановки! Нимфа из меня все силы вытянула, а эту девку мой член снова хочет. Это уму непостижимо».

Дарган подошёл и протянул полтушки зайца.

– Будущий владыка…

Сколопендр взял и показал ему взглядом свалить. Тот быстро ретировался, а он развязал ей руки.

– Ешь.

Девушка гордо отвернулась.

– Если ты сейчас же не начнешь, есть, я запихаю тебе его в глотку, а после будешь снова сосать мой член.

Она повернулась, удивлённо распахнув глаза.

– Ты же сказал, что уже натрахался.

– Мой член передумал, глядя на тебя, – он демонстративно снял штаны, и его достоинство выскочило почти ей в лицо. Девушка отпрянула и подсознательно потянулась за мясом. Взяла из его руки и с ненавистью вонзила белоснежные зубы в кровавую мякоть.