Оливия действительно появилась в моих покоях перед обедом. Я успела и вымыться, и переодеться в свежее платье, и тщательно обдумать со всех сторон все новости, которые узнала за сегодняшнее утро. Правда, ни к какому определенному выводу не пришла – слишком мало данных было.

Та же самая Нарья, приставленная ко мне для выполнения всех моих капризов, постучала в дверь спальни и сообщила, что ее светлость Оливия Нарская прости о встречи со мной.

– Проводи ее светлость в гостиную, – приказала я и встала с постели.

Что ж, момент истины практически настал. Пора было идти разбираться, что же такого произошло. Заодно и пойму, мое ли колдовство здесь виновато. Или, ну, может, быть, стечение обстоятельств? Да, я тоже мало верила в последнее, Но все же…

Из спальни в гостиную вела неприметная дверка в стене, так что из одной комнаты в другую можно было попасть, минуя коридор.

Как была в домашнем платье светло-розового цвета, я появилась через несколько минут в гостиной. Да, небольшое нарушение этикета. Мне следовало надеть торжественный наряд перед встречей и таким образом продемонстрировать уважение к гостье. Но я фея! В чужих глазах так уж точно! Мне можно и нарушать!

– Ваша светлость? Чему обязана? – поинтересовалась я, уже уставшая за сегодня от выходок местной аристократии.

Очень хотелось запереться в спальне, повесить на дверь табличку «Занято» и хотя бы до конца дня наслаждать тишиной, покоем и невостребованностью.

– Ах, марра Лариса, только вы можете меня спасти! – картинно заломила руки между тем Оливия. – Прошу, помогите! Мне же житья теперь нет! Они меня преследуют! Везде! Проходу буквально не дают!

– Кто? – притворилась я полной блондинкой.

– Женихи!

– А разве не этого вы хотели, когда пришли на прием феи? – вполне искренне удивилась я.

Вот люди, а. Сначала желают, а когда их желание внезапно сбывается, просят спасти их. Зачем тогда жениха желала, спрашивается?

Оливия застыла памятником самой себе, изумленно посмотрела на меня, какое-то время молчала, даже, наверное, не дышала. Затем с трудом выдавила.

– Но… Марра Лариса… Я… Не эти же… Они же…

Она явно была растерянна и не знала, как реагировать и что говорить.

– А что с ними не так? – решила я уточнить. – Вы сами сказали, если мне не изменяет память: «– Ой, да любой пусть будет. Разве ж это главное – за кого?!» Я вас за язык точно не тянула.

Оливия сидела и обалдело моргала. Как настоящая кукла, у которой внезапно села батарейка и поэтому отключились многие заложенные в нее функции. Она отмерла через несколько мгновений, судорожно вздохнула и только потом осторожно заметила:

– Марра Лариса, они – вампиры.

Упс. Ну простите. Нацию никто в пожеланиях не указывал.

Хотя, конечно, я могла понять нынешний настрой Оливии. Редко кто из людей, особенно из высшей аристократии, отваживался связывать свои жизни с другими расами. Особенно с вампирами.

В этом мире проживало не так уж много рас.

Эльфы и гномы держались обособленно. Жили в Вечном Лесу и под Великой Грядой, занимались своими делами, к людям не лезли. Торговали разве что с империями, и то не очень часто, когда излишек товара сбывали.

Драконы… О них только слухи ходили. Многочисленные и часто грязные слухи обо всех зверствах, которые якобы творили представители этой расы. Никто из смертных с ними знаком не был, но выдумывать и добавлять подробностей в уже существовавшие рассказы им это никогда не мешало.

Вампиры обычно не выказывали носов из своих мрачных замков и Диких Лесов10, в которых считались полновластными хозяевами.

Разве что оборотни иногда появлялись при дворах человеческих императоров. Вот с ними еще браки заключали. Их, несмотря на звериную суть и нечеловеческую силу, считали самыми безопасными из остальных рас.

Вампиров и драконов боялись. Очень боялись. Об обеих расах ходили ужасающие слухи. Их обвиняли во всех возможных грехах и прегрешениях. Но хуже всего было то, что всякий, рискнувший отправиться в замки вампиров, оттуда больше не возвращался. Никогда. Ну, официально, по крайней мере.

И потому я понимала, да, прекрасно понимала замешательство и страх Оливии. Понимала, но, боюсь, ничем не могла помочь ей в этой ситуации. Разве что поговорить с вампирами.

Я купил на птичьем рынке говорящего кота,

Но не знал тогда, что будет с ним сплошная маета.

Убежал мой кот из дома и явился в детский сад,

Пел им песню "Чунга-Чанга" тридцать три часа подряд!

Из кинофильма «Зловредное воскресенье»11

Я не успела прийти к какому-то определенному решению: в дверь постучали. А затем раздался мужской голос с игривыми нотками:

– Ваша светлость, мы знаем, что вы там. Мы чувствуем ваш запах. Открывайте!

Оливия побледнела.

А я… Я свела брови к переносице. Это что за наглость такая?! Знают они. Ломятся к фее, бесцеремонно игнорируют ее, и при этом еще смеют заигрывать с аристократкой. Ой, кто-то сейчас получит!

Я сделала знак Оливии ответить. Она с сомнением посмотрела на меня. Но, заметив недовольство на моем лице, видимо, пришла к правильному выводу и негромко пискнула.

– Входите, открыто.

Дверь распахнулась. Порог перешагнули, один за другим, пятеро вампиров, пятеро здоровых наглых мужиков. Они с сальными улыбочками осматривали смущенную Оливию и напрочь игнорировали меня.

Ах, так… Ну, держитесь, обормоты. Я не буду терпеть такого отвратительного к себе отношения.

– Какое чудесное воспитание, марры, вы в данный момент демонстрируете всем присутствующим, – приторно улыбаясь, проговорила я, хотя кончики пальцев кололо от скопившегося там напряжения. – Сразу видно, высшая аристократия. Цвет вампирьей нации.

Вампиры вздрогнули, перевели недоуменные взгляды на меня. Резко побледнели, как та Оливия. Угу, молодцы, заметили наконец-то важное.

Вампиры, как и драконы, единственные, кроме фей, умели видеть ауру, как называли эту оболочку любого живого существа на Земле. Только им было под силу «считать» за несколько мгновений всю имеющуюся информацию о существе и сделать определенные, обычно правильные, выводы. Ну и потом уже действовать по ситуации.

Эти вампиры мгновенно поняли, что перед ними дочь бога. Неважно, какого именно. Главное – бога. А любое божество, даже самое слабосильное, способно было одним взглядом испепелить любой замок вампиров.

И если обиженная невниманием к своей персоне дочь позовет отца… И пожалуется ему на отвратное отношение к себе… Да, да, все верно, именно кабздец и настанет.

– Простите, – вперед выступил и начал говорить один из вампиров, синеглазый шатен, одетый в черный камзол и такого же цвета штаны.

Высокий, статный, с военной выправкой, точеными правильными чертами лица, он мог покорить сердце любой женщины, особенно до того как она узнавала его расу.

– Марра Лариса, – перебила я его.

Вампир почтительно склонил голову, принимая правила игры и безоговорочно соглашаясь с ними.

– Простите, марра Лариса, мы ни в коем случае не желали вас обидеть.

В моей улыбке было много яда. Очень много яда.

– Не сомневаюсь, – ухмыльнулась я, не пытаясь хоть как-то сгладить сложившуюся ситуацию. Обойдутся. Пусть сами делают первый шаг в этом направлении. – Вы всего-навсего оказали мне неуважение, проигнорировав меня, хозяйку комнаты. А так да, никакой обиды. Что вы.

Вампир тяжело вздохнул. Угу, трудно с женщинами общаться. Они – капризные, наглые существа. Актер липовый.

– Поверьте, марра Лариса, подобного никогда не повторится, клянусь вам, – проговорил он как можно спокойней.

– Очень хочется верить, – я с трудом сдержала еще одну ухмылку. – А теперь будьте добры, поведайте мне, высокочтимые марры, для чего вам понадобилось ломиться в мою гостиную. Только честно, марр.