будь что будет — все равно.

Он не сядет с нами рядом,

обзаведясь таким нарядом,

чтобы цветущим виноградом

угощать своих козлят.

Как всегда ему велят.

4. Сын муз

И странные картины

в закрытые двери войдут,

найдут себе названье

и дело мне найдут.

И будут разум мой простой

пересыпать, как песок морской,

то раскачают, как люльку,

то, как корзину, сплетут.

И спросят:

Что ты видишь?

И я скажу:

Я вижу,

как волны в берег бьют.

Как волны бьют, им нет конца,

высокая волна —

ларец для лучшего кольца

и погреб для вина.

Пускай свои виденья глотает глубина,

пускай себе гудит, как печь,

а вынесет она —

куда?

куда глаза глядят,

куда велят —

мой дух, куда?

откуда я знаю куда.

Ведь бездна лучше, чем пастух,

пасет свои стада:

не видимые никому,

они взбегают по холму,

играя, как звезда.

Их частый звон,

их млечный путь,

он разбегается, как ртуть,

и он бежит сюда —

затем, что беден наш народ и скуден наш рассказ,

затем, что всё сюда идет и мир забросил нас. —

Как бросил перстень Поликрат

тому, что суждено —

кто беден был,

а кто богат,

кто войны вел,

кто пас телят —

но драгоценнее стократ

одно летящее назад

мельчайшее зерно.

Возьми свой перстень, Поликрат,

не для того ты жил.

Кто больше всего забросил,

тот больше людям мил.

И в язвах черных, и в грехах

он — в закопченных очагах

все тот же жар и тот же блеск,

родных небес веселый треск.

Там волны бьют, им нет конца,

высокая волна —

ларец для лучшего кольца

и погреб для вина.

Когда свои видения глотает глубина,

мы скажем:

нечего терять —

и подтвердит она.

И мертвых не смущает

случайный бедный пыл —

они ему внушают

все то, что он забыл.

Простившись с мукою своей,

они толпятся у дверей,

с рассказами, с какими

обходят в Рождество, —

про золото и жемчуг,

про свет из ничего.

5. Смелый рыбак

Крестьянская песня

Слышишь, мама, какая-то птица поет,

будто бьет она в клетку, не ест и не пьет.

Мне говорил один рыбак,

когда я шла домой:

— Возьми себе цепь двойную,

возьми себе перстень мой,

ведь ночь коротка

и весна коротка

и многие лодки уносит река.

И, низко поклонившись,

сказала я ему:

— Возьму я цепь, мой господин,

а перстень не возьму:

ведь ночь коротка

и весна коротка

и многие лодки уносит река.

Ах, мама, все мне снится сон:

какой-то снег и дым,

и плачет грешная душа

пред ангелом святым —

ведь ночь коротка

и весна коротка

и многие лодки уносит река

6. Раненый Тристан плывет в лодке

Великолепие горит

жемчужиною растворенной

в бутыли темной, засмоленной.

Но в глубине земных обид

оно, как вал, заговорит,

как древний понт непокоренный.

Ты хочешь, смертная тоска,

вставать, как молы из тумана,

чтобы себя издалека

обнять руками океана.

Серебряною веткой Брана

и вещим криком тростника

смущая слух, века, века

ты изучаешь невозбранно:

как сладко ноющая рана,

жизнь на прощанье широка.