– Андрей Иванович, я не понимаю, чего вы от меня хотите, – ответила я, глядя в лицо свекра. Я осмотрела каждую деталь на его лице. Яркие голубые глаза смотрели в мое лицо в упор, ни одна мышца на лице не дрогнула. Его губы были сжаты и походили на тонкую нитку, но я-то знала, что это всего лишь признак его недовольства. У Андрея Ивановича были совсем другие губы, если он их не сжимал, и они были прекрасными. При мысли о губах свекра, я тут же постаралась перенаправить свои размышления в другое русло. Ни к чему было раздумывать о красоте и мягкости губ отца моего мужа.

– Я хочу, чтобы Кир был счастлив, – просто ответил Андрей Иванович, и его голос стал несколько мягче, – Ты ведь знаешь, как я люблю своего сына.

– Все родители любят своих детей, – отозвалась я, – Это вполне естественно. Только я не понимаю, в какую лепешку мне надо расшибиться, чтобы Кирилл был доволен. Он очень сложный человек, и вам, как никому другому, это отлично известно.

Андрей Иванович смягчился еще больше, а потом протянул руку и взял в свою ладонь мои пальцы. От прикосновений этого мужчины я почувствовала слабость в ногах. Его руки были такими большими, мягкими, теплыми, какими, на мой взгляд, и должны были быть руки настоящего мужчины. Я еще раз подумала о том, что мой свекор – идеальный мужик, и, если у него была постоянная женщина, то ей однозначно повезло с тем, что рядом с ней был такой человек. Я попыталась вытащить руку из ладони Андрея Ивановича, я делала этого осторожно и практически незаметно, но уже через пару секунд стало понятно, что смысла противиться его прикосновениям не было. Андрей Иванович удерживал мою руку крепко, и смысла сопротивляться не было никакого.

– Кирилл сложный, это правда, – свекор кивнул, а потом улыбнулся, – Но ведь ты тоже не простая. Ты смогла выйти за него замуж, вернуть его к жизни, сделать счастливым. Что теперь не так?

Я молчала. Сказать ему о том, что с Кириллом я не кончаю? Ну бред же! Посоветует мне решать проблему другим способом, а не трахать мозг собственному сыну. К тому же, сколько таких баб, которые не могут испытывать оргазм с помощью члена, что теперь – половине семейных пар разводиться? В конце концов, есть другие способы достижения оргазма в паре, и не обязательно для этого удаляться от мужа. Просто мысль о том, что я могу кончать, не давала мне покоя. Понимание того, что существует мужчина, с которым этот недостижимый оргазм вполне достижим и реален, изматывала меня и мешала сосредоточиться.

– Я не люблю Кирилла, – просто ответила я, – Я его уважаю, ценю, дорожу им. Но у меня к нему нет чувств.

Андрей Иванович усмехнулся:

– И что? Сегодня чувств нет, а завтра они есть. Может быть, ты просто недооцениваешь то, что имеешь?

Я оглянулась по сторонам и посмотрела на наше жилище. Что именно я недооцениваю? Нашу ипотечную двушку? Член Кирилла, неспособный насытить меня? Эмоциональные качели Кирилла, с которыми я вынуждена примириться и принять как данность? Что я недооцениваю? Может быть, своего свекра, такого красивого, умного и опытного? Он ведь является приложением к моему супругу, а не будет у меня мужа, не будет и возможности общаться с таким потрясающим собеседником и видеть рядом эталон мужской привлекательности и силы.

Я пожала плечами:

– Может быть, я что-то недооцениваю. Может быть, я пожалею о том, что расстанусь с Кириллом. Но быть рядом с ним я больше не могу. Честно говоря, думаю, что и он не хочет быть со мной.

Рука Андрея Ивановича дернулась. Он резко притянул меня к себе, и наши лица оказались на уровне друг друга.

Я видела, как расширились зрачки в голубых глазах моего свекра. Не успев до конца осознать, что происходит, я ощутила его губы на своих губах. Нежные, мягкие, требовательные.

Ноги подкосились, и я спиной вжалась в стену, ощущая на шее ее прохладу. Мои губы раскрылись навстречу языку Андрея Ивановича, я часто дышала носом, потому что была возбуждена до предела. Рука свекра так и продолжала удерживать мою руку, а я уже не сопротивлялась тому, что происходило.

Наши языки переплелись, по моему телу разливалось сексуальное желание, от которого сердце колотилось в груди как сумасшедшее. Свободной рукой я вцепилась в шею свекра, низом живота прижалась к его паху. Наверное, я была готова отдаться Андрею Ивановичу прямо там, в полутемном коридорчике нашей с Кириллом квартиры, потому что животное желание взяло верх над холодным рассудком. Я дрожала, прижималась всем телом к его телу, а сама давала себе волю, вытворяя невероятные вещи своим языком у него во рту.

Он отстранился от меня также резко, как и прижал меня к себе. Я смотрела на его розовые губы, с трудом соображая, что произошло. Мой свекор поцеловал меня! Андрей Иванович хотел меня! Это было очевидно, потому что мои бедра явственно ощущали его эрекцию. Что же помешало ему пойти дальше? Я непонимающе таращилась в лицо Андрея Ивановича, а он вытер губы свободной рукой, а потом отпустил мою ладонь. Волна разочарования нахлынула на меня, обида затаилась где-то внутри.

– Что это было? – спросила я, едва переведя дыхание. – Вы что, хотели меня?

Андрей Иванович усмехнулся:

– А что? Разве можно не хотеть красивую женщину? Да еще и такую доступную?

Внутри меня все упало. Доступную! Я доступная! Он проверял меня. Негодование захлестнуло меня с головой. Я была готова вцепиться ему в лицо, расцарапать всю кожу, увидеть, как он истекает кровью и не протянуть ему руку помощи. Мерзавец! Кем мой свекор вообще себя возомнил?

И я сделала то, что не должна была. Я сбежала. Проявила свою слабость, свою неспособность противостоять его унижениям, а еще я показала свое согласие с тем, что он говорил. Я и была доступной, но таковой я являлась лишь для него.

Всю вторую половину дня я провела, скитаясь по торговым центрам и кофейням. Выпила, наверное, тонну кофе, от которого горчило во рту, а голова кружилась. Из мыслей не хотел улетучиваться тот злосчастный поцелуй, на который я была спровоцирована, и который никак не хотел давать мне покоя.

Я не знала, в какой момент могу вернуться домой. Муж меня не искал, подруги были заняты субботними и семейными делами, а я была предоставлена себе самой. Когда еще я так проводила свой законный выходной? Предоставленная сама себе и съедавшим меня чувствам.

От самокопаний меня отвлек звонок мужа.

– Я не понял, Саша. Ты вообще где? Ты видела, который час?

Я мельком взглянула на часы и едва не ахнула: был десятый час вечера. Когда я с позором убегала из дома, на часах было около трех часов. Больше шести часов я прослонялась по Москве, пытаясь отвлечь себя от тяжелых мыслей.

– Я в центре, – беспомощно отозвалась я, а сама мысленно подсчитала, сколько времени мне потребуется для того, чтобы добраться до Марьино. Получалось не меньше часа, как ни крути.

– И как тебя туда занесло? – с досадой спросил Кирилл. – Приезжаю домой: ни тебя, ни отца. Как ветром всех сдуло. Сижу битый час дома, и никто сюда не собирается возвращаться.

Кирилл кричал в трубку еще что-то, но я уже слушала его краем уха. Получалось, что свекра тоже не было в нашей квартире, а я боялась его и пряталась по всему городу, только бы не встречаться лицом к лицу. И в таком режиме, похоже, я собираюсь прожить предстоящие несколько недель. Бояться Андрея Ивановича, избегать встреч с ним и хранить молчание. И я, наивная, полагала, что у меня все должно было получиться.

Со стороны мое поведение будет выглядеть странным и противоестественным, поэтому нужно было менять собственное отношение ко всему происходящему. Только где взять смелости и силы, чтобы противостоять Андрею Ивановичу? Где набраться храбрости и как сделать так, чтобы он не видел во мне ту, какой я была еще десять лет назад? Я не знала, потому что не пробовала быть другой.

– Ты за мной приедешь? – спросила я у Кирилла, не особенно рассчитывая на положительный ответ. – Хотя бы к метро.