– Вы идеальная пара, – Акаев берет у меня кружку, – прям аж завидую.

– Ты тиран! – показываю Яру язык.

Он снова игнорирует мой выпад. Ну и ладно! Топаю в душ, долго нежусь под массажными струями. А когда выхожу, мужчины что-то колдуют над моим мобильным.

– А вы не охренели ли, а, господа?! – ору на них, подлетая и выхватывая телефон, – это моё, между прочим.

– Я поставил программу слежения, – невозмутимо заявляет голубоглазый, – и парочку шпионов запустил, чтобы сразу определять, кто тебе реально звонит и откуда.

– Класс… – бурчу, – есть будете?

– Мы уже заказали в ресторане, – Яр поднимается, затем возвращается к своим компьютерам, – ты бы поспала, завтра в университет. Надеюсь, твой бывший внял нашим уговорам.

– Или придется его убить, – зловеще шепчет Акаев.

До самого утра они работают. Пьют сваренный мной кофе, тихо переговариваются. А я меняю постельное белье, заваливаюсь и засыпаю. Яр будит меня ранним утром. Нежными поглаживаниями и поцелуями.

– Пора вставать, соня.

Тянусь к нему. Волков бывает совершенно невыносимым, он тиран и властный, но лишь потому, что любит меня.

– Значит так. Олежа тебя отвезет, там ты проставляешь экзамен, потом едешь в больницу и пулей назад, ясно? Мы поставили прогу, – наставляет меня Волков перед отъездом, – если что случится, просто нажми на иконку. Всё поняла?

Он выглядит очень встревоженным. Еще ночью они с Акаевым были совершенно расслаблены.

– Что-то не так? – сдавленно шепчу, обнимая своего голубоглазого бандита.

– Все хорошо, Кариш. Мы просто беспокоимся за тебя. А так все под контролем, не бойся.

– А если он навредит вам? Я не переживу… – глаза начинает щипать.

– Ничего этот старый мудак нам не сделает, не волнуйся. Главное, следуй моим правилам.

– Надеюсь…

– Давай, тебе пора.

Спускаюсь. Сажусь в машину, смотрю на Олега. Парень собран, спокоен. Ведет машину уверенно. А я кручу в руках мобильный. На душе как-то неспокойно.

– Сначала в университет, потом к врачу, – рапортует Олежа, – всё нормально?

– Угу…

– Может, музыку?

– Не надо… все в норме.

Внезапно телефон заливается трелью. Подскакиваю, чуть не роняю смартфон. Венни? Быстро беру трубку.

– Да?

– КАРРИ! ТВОЮ Ж НАЛЕВО, ТЫ КУДА ПРОПАЛА?! – орет в трубку подруга, – я все эти дни не могу тебе дозвониться! Думала, уже по моргам начать шерстить!

– Прости, – говорю, – что ты хотела?

– Я так поняла, объяснять ты ничего не планируешь? – бурчит она.

– Венни, я пока не могу, – поглядываю на настороженного Олега, – потом всё обязательно обсудим за бокалом мартини.

– В общем, я по делу, – говорит она, – тут в «Авроре» нездоровый движ.

– Какой?

– К нам приехала какая-то шишка. Толстосум, мерзкий, старый. За тебя спрашивал. Антонов, кажется.

Внутри всё холодеет. Он справлялся обо мне? Видимо, пронюхал, что меня «выкупили» мои бандиты. А значит, между нами всё серьёзно.

– И что хотел?

– У босса долго зависал, потом свалил недовольный. Он был очень зол. Ты, твою мать, перешла дорогу Антонову? Совсем ёбнулась, Зайцева?!

– Это долго объяснять и не по телефону, – взгляд Олега становится настойчивым.

– Ладно. В общем, аккуратнее там, чем бы ты не занималась. И я тебе пришлю номер одного парня, он надежный. Если попадешь в беду, набери его.

– Венни… не на…

Но подруга уже сбросила трубку. Мне не хочется её впутывать, ведь Кристина прячется от отца. И если её найдут, неизвестно, чем закончится. Гляжу на номер, который прислала Венни. Странный какой-то…

Запоминаю. Благо, у меня отличная память.

Мы приезжаем в универ.

– Побыстрее, пожалуйста, – говорит Олег, – через десять минут не выйдете, я звоню Яру.

– Хорошо.

Выскакиваю. Погодка стоит отличная, солнечная. Но на душе у меня пасмурно. Захожу в здание и, не здороваясь ни с кем, бегу к деканату. Надеюсь, говнюка-Юру не встречу.

Иду прямо в аудиторию, указанную в расписании, но там никого нет. Странно как-то…

Под ложечкой начинает неприятно посасывать. Блин! Ладно, пойду прямиком в деканат и там разберусь. Беру себя в руки и бодро топаю обратно. Толкаю дверь.

– Привет! – здороваюсь с девчонками.

– Карина… – одна из них выглядит испуганной.

– Что случилось? Я экзамен проставить…

– Зайцева Карина Романовна? – раздается жесткий грубый мужской голос.

Разворачиваюсь. За столом, где обычно подписываются документы, сидит мужик. В дешевом костюме, потрепанных туфлях. Но взгляд… словно на меня глядит гиена.

Сглатываю. Молчу.

Он встает и подходит ко мне.

– Следователь убойного отдела Носенко Виталий Викторович. И я давно вас жду.

– Что вам нужно?

– Проедем в отделение, там и поговорим.

– Я никуда с вами не поеду! – заявляю уверенно, – какие ко мне претензии?

– Вы знаете, какие, – он гадко ухмыляется, – уверены, что хотите, чтобы я их озвучил? Не отчислят за непристойное поведение?

Сволочь! Что же мне делать?

– То есть, выбора у меня нет? – потихоньку шарю в сумочке в поисках мобильного.

– Почему же нет, – почти ласково заявляет этот полицай, – вы либо едете по своей воле и мы просто говорим, как старые друзья. Либо я заковываю вас в наручники, везу как соучастницу и допрашиваю по всей строгости.

– Хрена себе дружба… – вздыхаю, наконец-то нащупав мобильный, – ладно, поехали.

– Сдайте сумочку! – протягивает лапу.

– С хера ли?! – возмущаюсь, – не имеете права! Я же по своей воле еду! А не как… это… как ее, соучастница.

– Ладно. Но руки на виду, Карина Романовна.

Говнюк! Он пропускает меня вперед. Блин, надо нажать на волшебную кнопку, и тут же примчится Волков в черном плаще и спасет меня. Только как извернуться?

– Выйдем через черный ход, – он подталкивает меня к пожарной лестнице, – я знаю, что ищейка Волкова и Акаева следит за вами. Иди, иди.

Иду, судорожно соображая, как бы сбежать или хотя бы дать знать моим бандитам, во что я вляпалась.

– И долго ждете? Я ведь могла и не появиться…

Он усмехается, а я пока аккуратненько достаю телефон. Судорожно ищу ту самую иконку. Тыц! Нажала! Но мобильный вдруг вырубается. Эээ… это так и должно быть?

– Что вы там делаете? – мужик хватает меня за локоть, я роняю девайс.

– Я же сказал! – рычит он, доставая наручники, – быстро руки!

– Эй! Фу как грубо!

– Нехер вести себя, как сука. Доложилась уже своим ебарям?

Морщусь. Молчу, исподлобья глядя на следователя. Он явно пытается казаться жутким. Но если до сих пор не поймал моих бандитов, значит, хватка не та. И меня лишь запугивают. Но я не боюсь…

– Молчишь… я бы на твоем месте заговорил. И может быть, обвинения бы сняли. Дальше бы трясла своими голыми телесами перед олигархами.

– Переживаете, что не трясу перед вами? – ухмыляюсь.

– Сука! – он вдруг толкает меня, затем хватает за плечи, поднимает.

В глаза заглядывает. Встряхивает.

– Я таких как ты бы собакам скармливал. Шалава малолетняя.

Плевок в рожу слегка остужает товарища следователя.

– Блядь! – он замахивается и бьет меня по лицу.

Перед глазами вспышка, боль такая, словно мне сломали челюсть. На губах металлический привкус крови.

– Поехали.

Он заталкивает меня в дешевую иномарку. Явно типчик-то несдержанный. Как меня вытащат отсюда, напишу жалобу на жестокое обращение.

Допросная напоминает пыточную. Серые стены, одинокая тусклая лампочка, держащаяся на божьем слове, дешевые пластиковые стулья.

Сижу на одном из них. Садист-следователь напротив. Сверлит меня хмурым взглядом. Голова начинает болеть, место удара неприятно саднит. Мои мужчины узнают об этом.

– Ну так что, Карина Романовна? – голос ледяной, словно не орал на меня полчаса назад, – будете сотрудничать?

Молчу.

– Так, значит? Строишь из себя недотрогу? И не таких шалав раскалывали. Думаешь, они придут за тобой? Спасут? Наивная…