– Домой! – гаркает Яр.
– НЕТ! – снова толкаю его, – почему это я должна её выгонять?! Или может она четвертой станет?! А ЧТО?! ШВЕДСКАЯ СЕМЬЯ, ВСЕ В ПОРЯДКЕ! Давайте догоним её и предложим жить с нами, а?!
Не знаю, что со мной. Плачу, молочу руками. Волков сильно дёргает меня на себя, обнимает, гладит по голове.
– Ненавижу эту вашу Яну! БЕСИТ!
– Тихо, малыш…
Постепенно успокаиваюсь. Истерика сходит на нет, и ей на смену вдруг приходит ледяная безысходность. Яна всегда будет… потому что это часть их жизни. Пока она жива, я не могу быть с ними.
– Нет… – шепчу, отстраняясь.
– Что? – Волков ошарашенно смотрит на меня.
– Пока вы со своей Яной не разберетесь, я не стану вашей. Вот мой ответ, Яр: нет!
Глава 22
Карина
– Черта с два, Карри! – рычит Волков, – я твоё «нет» не принимаю!
– Эй! Ты сам спросил! – возмущаюсь, отпихивая своего бандита, – что за хрень?
– Ну так и ты согласилась…
– НЕТ! – выкрикиваю, – я хочу домой, Волков!
– Ты дома! И больше тебе никуда не надо! – уже почти шипит.
– Да хрен тебе!
– Иди сюда!
– Нет! – показываю ему язык, – Яной своей командуй!
– Быстро иди ко мне! – голос Волкова становится низким, хриплым и очень раздраженным.
Ноги сами несут меня к Яру. Я просто не могу ему сопротивляться. Почему готова подчиняться ему?! Блин, он, когда злится, такой сексуальный! Пипец!
Он сминает меня в своих ручищах, затем тянет домой. Берет мобильный, не выпуская меня из объятий.
– Олежа. Тут Яна объявилась. Ты знаешь, что делать.
Марат стоит у окна, смотрит куда-то вниз. А я злюсь на него. Знаю, что ему особо больно. Но вопреки тому, что понимаю, не хочу его успокаивать.
– Отвезите меня домой! – кричу, вырываясь из рук Яра.
И тут Акаев оборачивается. Вижу тьму в его глазах. Бездну, черную дыру…
– Перч… – хрипит он, делает шаг ко мне, – ты чего? Плачешь? Из-за Яны? С ума сошла?
– Отвалите! Я хочу домой, Волков! – продолжаю скандалить, – вы оба меня достали своей Яной! Ненавижу!
– Успокойся, Карри, – осаждает меня Яр, – или я тебя силой утихомирю.
– Ах так?! – иду на кухню, вытаскиваю из шкафа тарелку и с силой швыряю на пол.
Осколки летят в разные стороны. С вызовом гляжу на бандитов.
– Перч… хватит… – Акаев закатывает рукава, – а то накажем!
– Я уже сказала: бывшей своей командуйте! Сейчас же закажите мне такси, и я уеду.
Дальше все тарелки идут в расход. И пара салатниц. А я чувствую небывалый кайф. Поделом! Если бы они прогнали её сразу… если бы… но окунуться в отчаяние мне не дают.
– Раз такая буйная, я тебя успокою сейчас, – Яр сжимает меня, затем поднимает над полом и несет к кровати.
– Нет! Пусти! – вырываюсь, кусаюсь, – отвали!
Они сваливают меня на кровать. С вызовом гляжу в их бесстыжие глаза. Яр медленно расстегивает ремень, затем вынимает его из брюк. Упс! Подходит и стягивает мои запястья. Чего?!
– Нет! Вы… ах ты! Убери это!
Я не знаю, в какой момент моя злость трансформируется в желание. Такое яркое, что аж слепит. Меня укладывают животом на постель, ремнем перевязывают изголовье кровати. Выбиваюсь из сил, разворачиваюсь и зло сверкаю глазами.
– Отпустите меня! – провожу языком по резко высохшим губам.
Яр стаскивает рубашку. Марат тоже. Они оба смотрят похотливо, немного зло. Их мышцы напряжены. Чувствую жар, которым пышут горячие мужские тела. Меня не отпустят… никогда больше!
Тресь!
И майка рваной тряпкой остается в руках Волкова. Он щиплет мои соски, уже каменные, бесстыдно торчащие.
Марат стаскивает с меня шорты вместе с трусиками. Теперь я голая. Как-то глупо скандалить в таком положении.
Брыкаюсь уже больше на автомате. Между нами стремительно растет сексуальное напряжение, которое нужно выпустить.
– Встань раком, – приказывает Яр, затем забирает у Акаева ремень, – или я отделаю этим твою упругую задницу.
Покорно поднимаю попку. Отворачиваюсь, тыкаюсь носом в подушку. Силы стремительно тают. Этот всплеск стоил мне многого. Они смотрят… на мою киску, истекающую от желания.
Шлеп!
Сильная ладонь Марата ложится на мою ягодицу. Он шлепает меня. Раз за разом. Пока попка не начинает гореть.
– Ты плохая девочка, перч… никто и никогда не закатывал нам скандалы. Видимо, мы плохо тебя трахаем.
– Очень плохо, – вторит ему Волков, – и сейчас мы это исправим.
– Ай-яй-яй, малыш, – Акаев нагло вторгается пальцем между моих складочек, растирает по ним возбуждение, – ты завелась. Чувствуешь, какая она мокренькая, а, Яр? Бесстыдная. Наша ревнивая огненная девочка.
– ААА! МММ! – от удовольствия хочется плакать.
– Ты так напряжена, Карина, – хрипит голубоглазый, вместе с другом лаская мою чувствительную киску, – скоро взорвешься, да?
Они отстраняются. Слышу, как мои мужчины раздеваются. Жду. Я готова принять их.
– Нууу! – кручу задницей, изнываю от одиночества.
– Хочешь трахаться, девочка? – Волков пристраивается к моей дырочке, но не входит, – кончить?
Мучает, мстит, водит по половым губкам большой головкой. А я готова рыдать, умолять.
– Хочу! Хочуууу! Пожалуйста… вставь его в меня!
– Будешь ещё так себя вести? – он вводит головку, но затем снова выходит, – ревновать, не разобравшись?
– Не буду… не бууудууу! ЯР! Ну блин… ты жестокий…
– А ты нет? – Марат встает на колени, его член пружинит перед моим лицом.
Он начинает водить им по моим губкам. Раскрываю их, высовываю язык. Как же хочется! Боже! Ну же!
– Плохая перчинка… – хрипит Акаев, – сейчас мы вытрахаем из тебя всё это дерьмо.
От ощущения беспомощности мне хочется всё сильнее с каждой секундой. Кажется, что тугой узел удовольствия внизу живота становится всё плотнее. Сжимает мою киску, требуя освобождения. Оргазма.
Яр входит быстро и глубоко. Его движения резкие, интенсивные, грубые. А Марат имеет мой рот. Меня не жалеют, трахают жестоко. Раскрывают, распирают, толкаются. Стимулируют.
Сдаюсь.
Они меняются. Входят в мою киску, потом в попку. Берут меня вместе. Заставляют кончать, раз за разом. Много, бурно, сильно, с их именами на губах. Снова и снова вливают в меня сперму.
– Давай детка… подмахивай своими упругими булочками… пиздец… в тебе так туго, пеееерч, – стонет Марат, а я схожу с ума.
– Вот так… да… танцуй на наших членах, милая… – рычит Яр, – ты единственная, Карри. Запомни это…
Кажется, что я растворяюсь. В пороке, желании, своих мужчинах. Мы уже вросли друг в друга. Телами, душами. На мне их метка, их запах. Мои бандиты втирают в мою киску свое семя. Я вся в их соках. Меченая.
С каждым толчком они словно доказывают право владения. Мной.
– АААХ! ДААА! Как же круууто! – содрогаясь в очередном оргазме, падаю на постель.
– Да, малышка… дааа! Вот так… охуеть… – Яр валится рядом со мной, развязывает мои руки, – не болит?
Растирает алые следы, целует мои запястья.
– Нет, – краснею, вспоминая свою недавнюю истерику.
– Перч, ты пиздец темпераментная, – Марат стекает с постели, потягивается, – порой мне кажется, что тебя ни один мужик не потянет.
– А мне не нужен какой-то мужик, – передразниваю его, – я вас обоих хочу.
– Ну так мы ещё тянем, – ржёт Яр, – вдвоем.
Глаза закрываются. В последний раз осматриваю студию. Мы разорвали постельное белье. Вся кухня усеяна осколками посуды, которую я разбила. Мои рваные вещи валяются на полу вместе с полураскрытыми чемоданами.
– Добро пожаловать домой… – бурчу, затем переворачиваюсь, утыкаюсь носом в подушку и засыпаю.
Просыпаюсь уже после заката. В студии горит мягкий приятный свет. Мужчины тихо разговаривают, сидят на диванчике напротив окна. Прислушиваюсь.
– И что он сказал? – тихо шепчет Волков.
– Она и правда свалила, сейчас в отеле обосновалась. Но это всё может быть разводкой. Мы не можем доверять ей, Яр.
