Она вся наша, до самой последней клеточки и мысли. Горячая, страстная, острая. Беру перчинку за руку.

– Запрыгивайте, синьорита, мой член вновь готов пообщаться с вашей мокрой киской.

– Мараааат, ну пошляк, – хихикает она, но подходит, быстро обнимает и запрыгивает на меня.

Мой член проскальзывает в узкую дырочку, которая мгновенно сжимается. А потом…

– ОООХ! ЯЯЯР! – крик Карри почти оглушает, и я чувствую, как внутри неё становится ещё более узко, – боже мой!

Она вся заполнена нами. Вся наша. Целиком.

– Мы оба в тебе, малыш. Опять… нравится? – шепчу, пока друг зарывается лицом в её волосы.

– ДА! ДА!

Мы начинаем двигаться. По очереди, чувствуя друг друга. Постепенно темп нарастает. Крик девочки переходит в вой, плач. Она сходит с ума. Это нас обоих заводит. Мы с Волковым всегда отлично работали в команде, но это какой-то, сука, новый уровень.

– Давай крошка, кончи для нас… на нас… – рычу, любуясь её покрасневшим личиком.

– Или мы тебя заставим, – рычит Волков, – потанцуй на двух членах, Карри. Как ты умеешь.

Мы ускоряемся. Словно стальные поршни, наши члены по очереди долбятся в узкие дырочки Карри. Нашей перчинки. Она вцепляется зубами в моё плечо. Со всей силы.

– Бляяя! СУУУКА! – от смеси нереальной стимуляции и боли, заливаю влагалище девчонки семенем, – ты что творишь… пиздец…

Дыхание сбивается, Волков тоже на пределе. Кончает в сладкую попку Карины. Мы сделали это втроем… кончили вместе. Нереально! В башке словно что-то замыкает. Нет никаких мыслей, лишь желание касаться этой женщины. Нашей с другом женщины. Ей не уйти, не сбежать. Никогда! Наша до конца.

Держим свою перчинку, пока она содрогается в оргазме.

– Проголодалась? – нежно мурчит Яр, опуская Карину на песок.

– Дааа… – она вся раскрытая, нереально милая и сексуальная.

Быстро надеваю шорты, затем хватаю Карри на руки. Она не вырывается, лишь тыкается носом в мою грудь.

– Я люблю вас… – пыхтит, – я так люблю вас обоих… до безумия люблю…

– И мы тебя любим, – гаркаем в унисон, и идём обратно в особняк.

Карина

Оставшиеся два дня мы с моими мужчинами не вылезаем из постели. Образно говоря, ведь они трахают меня везде, где могут. В город больше не выезжаем. Диего тоже не дает о себе знать. Расстроился, видать, бедный.

Яр и Марат словно голодные звери, караулят меня повсюду и делают такое, от чего становится очень-очень стыдно. И в бассейне, и на шезлонгах, в море, у моря… уж молчу про все горизонтальные поверхности огромного особняка.

Эти дни, словно волшебный сон, пролетают незаметно. И наступает момент, которого я совершенно не хочу. Возвращение домой.

Этим утром я нежусь в постели, всё еще горячей после бурной ночи. Кажется, что простыня до сих пор дымится от безумного трения наших тел. Я между ними, моими бандитами. Так было, есть и всегда будет.

Ноготком провожу по сильной груди Яра. Он приоткрывает свои голубые глаза.

– Привет, – мурчит, – как ты?

Переворачиваюсь на живот, очерчиваю красивое лицо. Сейчас он такой спокойный, безмятежный, словно лев. Мой лев.

– Отлично, – шепчу, – ты небритый.

– Тебе не нравится? – он притягивает меня к себе.

Кладу голову ему на грудь. Это слишком хорошо. Такого счастья просто не бывает! Хочется прыгать до бесконечного кубинского неба, кричать всем и каждому, как я влюблена.

– В тебе мне всё нравится. Щетина делает тебя брутальнее, – провожу пальцем по аккуратному ровному носу, опускаюсь с чувственным губам, дарящим мне столько удовольствия.

– Дай мне свою киску… – приказывается мужчина, – хочу тебя полизать.

Прямо как тогда, в моей квартире. Снова завожусь с полоборота. От его голодного взгляда, порочных словечер, хриплого голоса. Ненасытная. Забираюсь на Волкова. Он тыкается носом в мои складочки. Проводит языком вдоль нижних губок, которые тут же становятся мокрыми.

– Сладкая, влажная девочка, – рычит, раскрывая пальцами мое лоно, – дай мне всю себя.

– Ах! Ммм… ДАААА! – выпрямляюсь, ёрзаю бёдрами по лицу своего голубоглазого обольстителя.

Руки Яра гуляют по моей коже. Прикрываю глаза, впускаю в себя всю гамму предоргазменной неги. Волков знает меня. Всю, от и до.

– Да! Да! Боже! – массирую свою грудь, – не останавливайся… лижиииии!

– Весело у вас тут, – Марат уже проснулся, любуется тем, как мы с Яром отрываемся ранним утром.

Я такая чувствительная, узенькая. Моему бандиту это очень нравится. Подаюсь вперед, заглатываю его крепкий член. Обожаю делать минет своим мужчинам. Они такие разные, но в момент оральных ласк податливые, уязвимые. Вожу язычком по бархатной головке.

Марат двигается к нам. Тянусь к его агрегату. Более толстому и ароматному.

– Давай, пососи его, перч… да… вот так… продолжай, малышка.

Рукой ласкаю Волкова. Он же вставляет палец в мою попку. Стимулирует так, словно они оба во мне… вспоминаю крышесносные ощущения, когда меня трахали оба мужчины. Сложно описать словами… лишь громким криком, рвущим горло.

И в этот сладкий момент раздается стон Акаева, а его сперма заполняет мой рот. Глотаю. Возможно, кто-то считает это неприятным, но не я. Потому что люблю. И семя моих мужчин… оно вкусное. Яр следует за темноглазым, орошая собой мои пальчики.

По очереди облизываю их, смешивая во рту соки обоих своих бандитов.

– Ты пиздец, малыш… самая порочная девчонка, которую я знаю, – выдыхает Марат.

– Лучшая… – хрипит Волков.

Затем мы снова некоторое время нежимся в постельке. Мужчины обнимают меня по очереди, гладят, тискают, прижимают. Целуют. Эта нежность между нами тремя всегда идет следом за яркой страстью.

Потому что мы любим друг друга.

Но приходит время собирать вещи.

– Не хочется уезжать, – стою на первом этаже рядом с чемоданом, чувствуя сильную слабость во всем теле.

Еще бы! Бандиты трахали меня, как безумные, два дня. Мы даже на сон и еду толком не прерывались. Словно молодожены. Самый настоящий медовый месяц на троих. Они накачивали меня спермой до самых краев.

По возвращении сразу к врачу. Нужно что-то решать с ребенком. Я знаю, что беременна. С моим женским здоровьем все хорошо, так что такое количество семени внутри определенно принесло свои плоды. Но мне не страшно. Теперь нет.

Прощаюсь с гостеприимной Гаваной, в последний раз взглянув на синее море. И вдохнув свежий океанский бриз. Подняв глаза к небу. Я знаю, как отвечу на вопрос, который мне задаст Яр.

Самолет ближе к обеду. Только вот аппетита у меня нет. Очень странно, ведь для симптомов беременности еще рано, да?

У трапа вижу Наташку. Подмигиваю, но стюардеска лишь фыркает. Зато весь полет ведет себя нормально. И трусы вроде надела. Поделом! А я же играюсь со своими мужчинами. Прыгаю с колен Яра на колени Марата. Целую, завожу. Ласкаю.

Но ничего не позволяю. Мне нравится, как они одержимы мной. Тащусь от этого. Эти коты не всегда будут меня получать. Я буду решать, когда они заслужат сладенького.

Однако, чем ближе мы к Москве, тем мне неспокойнее. Ёрзаю на месте, и когда объявляют посадку, чуть не падаю в обморок. Но мужчинам своего состояния не показываю. Делаю глубокий вдох.

Столица встречает хмурым небом, затянутым тучами и моросящим дождем. Олег уже ждет нас.

– Перч, – мурчит Марат, когда мы едем в их студию, – ну что ты такая хмурая, малышка?

– Просто… не знаю… акклиматизация, наверное, – криво улыбаюсь.

Мужчины переглядываются.

– Ну так, каков твой ответ, Карина? – спрашивает Яр, когда мы едем в лифте, – готова стать нашей? Жить с нами, спать с нами… отдать нам тело и душу?

– Я… – уже почти соглашаюсь.

Выходим, и тут я замираю. Нет! Прямо напротив двери студии на небольшом чемодане сидит блондинка. Прислонившись спиной к стене. Её лицо всё в синяках, под глазами черная тушь, на шее и груди порезы. Некогда красивое и дорогое платье разорвано в нескольких местах.