– Отдыхаем, – лыбится Марат.

– Ой, да не заливай! – смелею, беру у мимо проходящего официанта бокал шампанского.

– Какая умница, – лыбится Яр, – браво, Карина. Мы действительно здесь по делу.

– Только меня не втягивайте в свои авантюры! – восклицаю.

– Увы, перчинка, так не выйдет. Ты с нами, а значит, и уйдем мы отсюда вместе, – ржёт темноглазый.

Марат достает мобильный, читает сообщение, затем быстро его удаляет.

– Олежа уже тут. Ждёт у второго выезда.

– Отлично. Тогда всю инфу получим и сваливаем. Думаю, мудак Антонов не расстроится, что мы не попрощались, – продолжает петросянить Марат.

Мы ходим туда-сюда все втроем, здороваемся со всякими шишками. Многих я видела по телеку. Депутаты, олигархи. Но мои мужчины бдят и не позволяют никому даже криво на меня взглянуть.

– Так, погнали, – Марат вдруг впивается в мои губы, затем тянет куда-то.

Яра и след простыл. Ниндзя айти сферы блин!

– Куда… ооох… – стону, когда брюнет буквально подхватывает меня под попку и несёт по направлению к той самой двери.

– Доверься мне, перчинка, и нас не поймают, – шепчет мне в губы.

– Стоять! – слышу громогласный рык, но тут наша неуклюжая лижущаяся парочка наваливается на кого-то.

– Ох, пардон, – Марат удерживает меня, но я вижу, как он что-то крошечное крепит к навороченному замку двери, – мы с моей кисой потерялись. Где здесь выход?

– Там! И не таскайте своих шлюх сюда! – гаркает охранник.

Эй! А чего это он обзывается? Я вообще здесь не по своей воле! Обидно, блин!

– Конечно, еще раз сорян, – Марат ретируется, тащит меня за руку за собой.

Мы двигаем к запасному выходу, затем входим в небольшой служебный лифт.

– Вкусная ты девочка, – хрипит мужчина, лапая и тиская меня, словно одержимый, – я чуть не облажался с замком. А всё из-за твоей упругой задницы.

– Даже знать не хочу, что ты делал с ним… – стараюсь поправить платье и вытащить из-под подола наглые ручищи Марата.

– Тебе это и ни к чему. Сейчас мы поедем к нам с Яром домой и там уже оттрахаем тебя до потери пульса.

Ярослав

Спокойствие. Оно всегда было моим спасением. С самого первого дня в детдоме я старался не чувствовать, а мыслить. Это помогло мне выжить, а затем подняться, пройдя через ад. В какой-то момент мне стало казаться, что сердце не бьется вовсе.

Как вдруг оно внезапно пропустило удар. Когда я увидел ЕЕ.

– Ну давай, Гоша! Быстрее заговоришь, больше зубов останется, – рычит Марат, вышибая дух из шестерки местного авторитета.

Я сижу на стуле, пока мой соратник и лучший друг пытается добыть нужную нам инфу. Этот упырь подставил нас, наебал по-крупному.

– Да ничего я не знаю! – орёт он.

Жена утырка на работе. А мы нагло ввалились прямо домой к этому бездельнику. Сел на шее у женщины, ну что за бесполезное насекомое?

– Ага, как же! Где данные по поставщикам, мудила? – снова град ударов.

Я слышу, как хрустят его кости. Музыка для моих ушей. Не ощущаю ни жалости, ни сочувствия к этому слизняку.

Бесчувственный.

– Бляяядь! Да хватит… ладно, я скажу! – он быстро выдыхается.

Марат умеет добывать информацию. Сначала он был моей правой рукой, затем стал лучшим другом. Лишь к нему я готов повернуться спиной.

– Ну? – достаю сигарету, закуриваю.

– В общем, у меня нет данных. Я получил их и уже через сутки передал Антонову, – он сплевывает свои зубы.

– Этого мало, – отрезаю.

– СТОЙ! Да что же это… – Акаев снова замахивается, – ЛАДНО!

Гоша выдаёт нам всё, что знает.

– А теперь назови хотя бы одну причину, чтобы я сохранил твою жалкую жизнь, – зловеще улыбаюсь.

– ЭЙ! Я же всё рассказал! – верещит он.

– Мне флешка нужна была, а ты ее просрал. Какой смысл в этой информации? Если нам самим придется доставать её у Антонова?

– Яр! Ну пожалуйста… ну блядь… так, стой! У меня есть кое-что, что сможет вас заинтересовать.

Марат идёт в ванную, смывает с кулаков Гошину кровь.

– Интересно…

– ВОТ! – он указывает на шкаф, где стоят его семейные фотки.

– Что?

Он подскакивает, семенит туда. Затем достаёт одну фотографию и протягивает мне.

– Моя падчерица, Карина. Берите её и делайте, что хотите. Она не девственница, но шлюхой станет отменной. Или продайте кому из своих… А от меня отъебитесь.

Гляжу на фотку и вижу красивую невинную девушку. Она улыбается. В этой улыбке столько чистого света! И в сердце что-то ёкает. То, что, как я думал, уже давно сдохло.

– Ну блядь, не то! – голос Марата возвращает меня в реальность.

Мы в нашей квартире. Я сижу на кожаном диване, смотрю в огромное панорамное окно на ночную Москву. Курю. Держу в руках смятую фотографию Карины. Разворачиваюсь.

– Давай, лапа, одевайся и топай, – шипит Акаев, затем вручает танцовщице бабки за несостоявшееся выступление.

– Я же говорил, – протягиваю ладонь, куда друг вкладывает купюру.

Мы поспорили, что после нашей ночи с Кариной ему не захочется другую девочку. Так и вышло.

– Не могу я, – плюхается рядом, – она в мозгах прям засела. Вот вроде стриптизёрша, а невинная такая… словно её никто никогда не трогал.

Он выхватывает из моих рук фото. Проводит пальцами по улыбающемуся личику Карины.

– Как думаешь, – закуривает, – Гоша ее… ну того… самого? Трахал?

Молчу. Я и сам долго об этом думал. К сожалению, все факты, полученные мной в нашу первую ночь, говорят в поддержку этой теории. То, как она каменела, зажималась. Словно боялась мужчин…

– Скорее всего.

– Бедная перчинка. Урою мудака! – рычит Марат, – нужно было ещё тогда ему череп размозжить.

– У тебя будет такой шанс. Тогда я оставил его дальше существовать, не зная подробностей. Но я всё выясню. Если он растлил Карину, ублюдку не поздоровится.

– И как ты планируешь узнать? – друг вытягивает ноги, задумчиво глядит в панорамное окно нашего пентхауса.

– Она сама нам расскажет.

И вот, я стою у машины, кручу в руках телефон, жду Карину и Марата. Этот короткий вечер у Антонова стал испытанием моей выдержки. Ревную эту девчонку к каждому столбу. Все богатеи, как увидели ее, сразу захотели себе. Но она не принадлежит им. Эта девочка наша.

Когда вижу их, открываю дверь машины. В этом платье Карри очень красива. Она вообще безумно сексуальная и горячая девочка. После приватной ночи я не мог думать ни о ком, кроме неё. Но мне до сих пор не даёт покоя тот ее левый оргазм. Симулировала ведь! Нахуя?

– Прыгай, – говорю ей.

Девочка повинуется и залезает на заднее сидение.

– Жучок поставил? – коротко спрашиваю Марата.

– Да.

Мы с ним садимся по обе стороны от Карины. Акаев тут же залезает к ней под юбку. Я и сам еле держусь. Но пока лишь смотрю.

Как мурашки ползут по её загорелой коже. Ловлю каждый томный вздох.

– Карри… – рычит друг, – наконец-то ты в наших руках.

Она тяжело дышит. Но молчит. Обычно эта девочка остра на язык.

– Испугалась? – шепчу ей на ушко, прихватывая его губами.

– Ах! – стонет она, затем испуганно таращится на водителя, – может, не здесь? Мы не одни…

– Олежа! – говорю водиле, – закрой шторку. И заткни уши!

– Понял, – он быстро нажимает кнопку и теперь нас троих ничего не сдерживает.

– Стесняешься? – улыбаюсь, наслаждаясь мягкостью ароматной кожи нашей девочки.

– Яр… ох… что вы…

Руки друга уже орудуют под платьем девчонки. Кладу ладонь на внутреннюю часть её бедра. Карина дрожит.

– Ты боишься нас? – шепчу, покрывая поцелуями её шею.

С другой стороны Марат делает то же самое. Но дрожь в теле девочки усиливается. Она не боится. Она до чертиков возбудилась.

– Нет… я… ааааах! – наши с другом ладони ползут выше, к насквозь промокшим трусикам.