– Мы разве не примеркой занимаемся? – невинно гляжу на него.

Один лёгкий взмах ресницами. Язычок, скользнувший по верхней губе и вот, я уже сижу на широких коленях Ярослава, а его ладони жадно бродят по моей коже. Он самыми кончиками пальцев водит по животу, едва касаясь, играя.

– Не сопротивляйся, крошка, – шепчет голубоглазый обольститель, – и мы дадим тебе всё, что захочешь.

Он резко сжимает мою талию, вырывая глубокий стон желания. Откидываю голову на его плечо, прикрываю глаза. Мои волосы рассыпаны по сильной татуированной груди. В его руках невероятно хорошо. Спокойно, надежно.

– Ты как кошка, Карри, – хрипит Яр, – вроде самостоятельная, независимая…

– АААХ! – выгибаюсь, когда его ладонь накрывает промежность.

– Но стоит приласкать, предложить тебе тепло, силу, надёжность, почесать животик… – он входит в меня пальцем, и я улетаю.

– Божеее! ЯЯЯР! – он раскрывает моё лоно двумя пальцами, играя на моём удовольствии, словно на музыкальном инструменте.

– И ты становишься ласковой киской. Податливой, покорной, мягкой.

Он сжигает меня своими касаниями. Приручает томным, хриплым голосом. Уносит в небеса глубокими точками пальцев внутри киски.

– Для тебя я буду кем угодно… только не останавливайся… – шепчу, теряя контроль.

– А для меня? – распахиваю глаза и вижу хитринку, мерцающую в темных омутах Марата.

– И для тебя… – выдыхаю ему в губы.

Он нависает сверху, опирается сильными руками на подлокотники. Я оказываюсь между двумя сильными мужскими телами. Эти два бандита не намерены отпускать меня.

– Нравится вот так, перчинка? – издевается Акаев, – между нами? Хочешь почувствовать нас обоих в своих горячих дырочках, м?

– Обоих? – до меня с трудом доходит.

– Да, крошка, – Яр наращивает темп, не позволяя вернуть трезвость рассудка, – один из нас наполнит твою киску, а другой – попку. Хочешь?

– ДААА! – кончаю, соглашаясь уже на что угодно.

Боже! Эти двое просто сводят меня с ума. Я вижу, как их члены выпирают через домашние брюки. Неужели сейчас они возьмут меня… вместе?

Я пугаюсь. Но ничего не могу сделать, ведь пальцы Яра все еще методично трахают моё лоно. Влажные звуки разносятся по студии. И мои крики им аккомпанируют. Оргазм приходит быстро. Обмякаю в руках Волкова.

Как вдруг…

– Блядь! – рычит Марат, слезая с меня, – про кашу забыл!

Лишь сейчас я замечаю, что всё вокруг затянула голубоватая дымка. И отчетливо прослеживается аромат сгоревшей овсянки.

– Ну ты… твою мать! – рычит Яр, – сказал же!

– А что вы там без меня играетесь?! – обиженно фыркает Марат.

– Раз взялся, нужно доделывать. Кухню ты моешь, повар недоделанный.

Яр всё ещё сжимает меня в объятиях. А я испытываю двоякие чувства. С одной стороны, даже рада, что завтрак сгорел, поскольку не готова принять в себя обоих мужчин.

Знаю, как это бывает… но слишком страшно! Я не готова!

А с другой, момент, когда наше трио таким образом распалось, вызвал прилив горечи во всём теле. Ёрзаю на теле Яра. Дышу им. Он пахнет морем. Свежий, лёгкий парфюм. Сексуальный.

Но мне не хватает моего мёда с корицей. Марат. Они оба нужны мне.

– Иди сюда! – громко зову темноглазого демона, – потом я сама приготовлю нам завтрак.

Акаев тут же оказывается рядом. Тянусь к его прохладным пухлым губам. Вкусно. Порочно. Яр держит меня за бёдра, гладит. А Марат терзает поцелуем.

– Как хорошо… боже… ммм… – шепчу в короткие перерывы между этой сладкой пыткой.

Моё тело хочет их обоих. Но вот разум пока не готов.

– Ребята… – шепчу, понимая, что их контроль вот-вот сорвется с петель.

И этот взрыв провоцирую я сама.

– Да, перчинка? – пальцы Акаева стискивают мои груди до лёгкой боли, – не отвлекайся, сладкая…

– Стоп! – упираюсь ладонями в татуированную грудь.

Они оба идеально везде выбриты. Даже на груди нет ни волосинки. Никогда не любила волосатых мужиков. Фу!

– В чём дело? – спрашивает Яр.

– Притормозите… – шепчу, – пожалуйста.

Марат отходит, я встаю, понимая, что сама до чёртиков возбуждена. Но вопросы двойного проникновения нужно обсудить на берегу.

– Я боюсь! – выпаливаю.

Марат выгибает бровь, Волков выглядит озадаченным.

– Поясни, – коротко просит Яр.

– Вы оба… – мнусь, – во мне. Понимаете? Это для меня слишком… пока… не знаю… рано…

Запутываюсь в собственных словах.

– Перчинка, – Марат обнимает меня, гладит по голове, – ты думала, мы тебя принуждать будем?

– С чего такие мысли? Тебя уже заставляли? Почему боишься? – хмурится его друг.

Блин! Я не могу признаться! Слишком унизительно. Они точно решат, что я потасканная, порченная. Нет! Никогда не расскажу!

– Нет, – криво улыбаюсь, но выглядит неубедительно, – просто я боюсь этого. У меня нет опыта в подобном…

– Понятно, – выдыхает Акаев, – ничего, наша остренькая перчинка, мы тебя научим. Всему. У нас куча времени впереди!

Его веселый оптимистичный тон вызывает улыбку. Но Яр ТААК смотрит. Он словно меня сканирует. Да блин! Всю душу наизнанку выворачивает.

– Давайте поедим и всё-таки я примерю вещи, – семеню на кухню, чтобы спрятаться от пронзительного взгляда Волкова.

Мы справляемся примерно часам к семи утра. Как раз успеваю вымыть голову, насладиться дорогущим корейским шампунем с персиковым ароматом, кокосовым молочком для тела.

Готовлю мужчинам вкусную овсянку. Они уминают её за обе щёки. А мне, блин, так приятно! Видеть, как оба чуть не вылизывают тарелки.

В здоровой пище я сильна. Всегда придерживаюсь диеты, чтобы сохранить хорошую фигуру.

Мы собираемся, и мои бандиты отвозят меня в универ. Мне немного неловко после наших ночных игрищ. Долго целую каждого. Такое чувство, что у нас отношения. Странные, не вписывающиеся в общепринятые рамки. Но…

Когда подхожу к нужной аудитории, на меня таращатся десятки пар глаз.

– Чего вылупились? – улыбаюсь одногруппникам.

Наши отношения с ними можно охарактеризовать, как умеренно хорошие. Мы не друзья, но и не враждуем. Скорее это можно назвать симбиозом. Я помогаю им с курсовыми и контрольными, а они не шепчутся за моей спиной.

– Круто выглядишь! – говорит Васёк Терехов, заводила всея группы, – не узнать.

– Да, фигня.

– Нет, правда, – ко мне подходят девчонки, – вот это шмот! Где нарыла? Признавайся.

– Папика нашла, – улыбаюсь во все тридцать два.

Воцаряется молчание. Затем коридор универа взрывается студенческим смехом.

– Ой, ладно тебе. Такая ты правильная, – ухахатывается Терехов, – Карина приколистка.

– Да… да… – это всегда срабатывает.

Конечно же, на экзамене я получаю пятёрку. Беру зачётку с отметкой, но меня окликает преподавательница. Бабуля – божий одуванчик.

– Кариша, зайди к декану, он что-то хотел…

– Твою ж… – ругаюсь себе под нос, – ладно, Софья Павловна, я забегу к нему.

Наш декан – Юра. И мне очень не нравится, что он «пригласил» меня зайти. Грудь колет дурное предчувствие. Я сглатываю, затем толкаю дверь.

– Вызывали? – спрашиваю холодно.

Юра сидит за столом, листает планшет. Молчит.

– Ну тогда я пойду?

– Это что такое? – спрашивает тихо.

– Где? – раздраженно бросаю.

– Ты теперь шлюха для богатеев? Сначала стриптизёрша, теперь это?! – он повышает голос, подскакивает и подходит ко мне.

Машинально вжимаюсь в дверь спиной. Становится страшно, холодный пот стекает вдоль позвоночника. Юра показывает мне вчерашнее фото. Страница какой-то жёлтой газетенки.

– Акаев и Волков?! – ревет бывший, – оба сразу, Карина?!

– Не неси чепухи! – злюсь, вышибаю планшет из его рук, – а с другой стороны, твое какое дело, с кем я сплю?! А?

Он хватает меня за руку, тянет на себя. Грубо, резко, чуть не выламывая сустав.

– Если им можно, – вязко шепчет мне на ухо, – то и я воспользуюсь спецпредложением. Раз ты такая доступная шалава!

– ПОШЁЛ ПРОЧЬ! – визжу, с силой толкаю и Юра валится на стол, сметая собой все папки и бумаги.