Ровно в центре старомодного жилья, наполненного очевидным хамовником всевозможным барахлом, лежит нетронутый труп человека, который очень даже подходит под описание слегка взъерошенного старика, что каждый день аккуратно вытирает пыль с неработающих уже полвека часов с кукушкой, звеня винтиками, которые лежат в сакральном кармашке бирюзового халата. Да, это несомненно неудачливый хозяин квартиры…
– Кто нашёл его в таком виде?
– Я, абсолютно случайно: просто гулял и почувствовал, что на втором этаже… – мне снова отвечает Ян.
– Квартира нетронута? – перебиваю.
– Да. Тут даже не было смысла искать ценности. Или угрожать бедному старику, – на этот раз Лиам подаёт голос, и я впервые слышу за всё время нашего знакомства, чтобы его бас дрожит от смеси неверия и тревоги.
– Не волнуйся, – хлопаю ободряюще друга по плечу, – мы знали, что рано или поздно это случиться, поэтому сейчас разберёмся.
Продолжаю расспрос, обращаясь к Мари:
– Я так понимаю, ты узнала, что это не обычное убийство, смерть… А наш вариант?
– Ага, – слегка покачав головой и шумно выдохнув, она добавляет: – Нет следов насилия извне, от естественных он не мог умереть и не проглотил ничего также, но… Внутреннее кровотечение…
– Если нет насилия, то опухоли или хроническое?.. Стенки сосудов… Он мог страдать от…
– Нет, не мог, он здоров… Был здоров, я сказала насилие внешнее отсутствует, но… Его всё нутро в месиво… Мэт, – она поднимает лицо и смотрит на меня, но слова уронены на пол, рядом со стариком.
– Хм… Да, это… Хм, – мои слова тоже падают, только мне обратно в глотку. – Не очень… Родные?
– Узнаём, полиция в пути, – даже не замечаю, кто отвечает, старик лежит с шоком на лице, и, кажется, мы сейчас зеркала для этой посмертной маски.
– Тогда, тогда я сам пойду к Жрецу, звоните полиции и мэру, объясните всё, чтобы шума не было, – поднимаю глаза и вижу, что все застыли на месте, только Джо за спиной встревоженно ступает от стены к стене. – Джо, со мной, остальные, прошу, не волнуйтесь: вы первые узнаете после того, как мы поговорим с Дином. Удачи вам.
Разворачиваюсь, чтобы понестись из дома, и хватаю Джо с собой.
– Стой! – Ян слабо окликает меня сзади. – Тебе, тебе удачи!
Машинальное «спасибо» – меня уже нет.
Мы с Джо спускаемся по лестнице, уже нет такой спешки, но мы оба тяжело дышим: нам срочно нужен свежий воздух после увиденного.
Ступеньки серой лестницы заканчиваются, и мы уже добрых пару минут стоим на пыльных плитках первого этажа; я даже сам не заметил, как остановился, изучая внутренности несчастливого дома.
Слегка поцарапанное покрытие пола под нашими ногами напоминает своей мутной зеленью глубокое болото. Наверное, раньше нефритовые аккуратно вырезанные плитки выглядели очень впечатляюще, однако потёртый шик – единственное, на что они теперь могут претендовать после нескончаемого топтания ног и шарканья ступней. Швы между ними в некоторых местах слегка разошлись и неустойчивость стала чертой таких плиток. Кажется, их можно достать, а некоторые уже отсутствуют. Хоть разбитых нет. Ровные стены коридоров оригинально белые, но уже слегка покрывшиеся серым налётом, который местами пытались зачем-то скрыть пятнами новой краски, что ещё и не в тон натуральному цвету.
За долгие годы держания на своих плечах веса дома стены повидали многое…
Все двери квартир абсолютно разные: блестящие металлические, деревянные, с обивкой, которая уже слегка пообтрепалась, и которая была только сшита, и без неё. Но почему? Почему именно эта дверь, эта квартира?
Ну ты посмотри, здесь нет никаких оснований, только совсем личные и то, если этот старик имеет какие-либо связи с обществом вообще. Выглядит как случайность, тем не менее от этого легче не становится…
Люди не должны были так рано узнать, что их жизни угрожает то, что вне их контроля и понимания, не сейчас. Рано или поздно, рано или поздно, ты уже говорил, ты знал, что так случится. Но к такому всё равно не готов. Перед смертью не надышишься? На улицу: мне нужен воздух.
Открываю дверь, после того, как я выхожу из своего недолгого транса, и мы с другом ступаем на улицу, которая нас встречает уже более холодным воздухом, он не даёт свеженападавшему снегу моментально превратиться в слякоть, смешавшись с грязью дорог. Шумное дыхание тяжело покидает нас обоих и при контакте с внешней средой формируются устойчивые облака пара.
Вечер медленно берёт из рук дня поводья временного цикла, чтобы направить его на ночной путь, что заставляет задуматься о том, сколько я находился в неведении о происшествии, о том, как я был недоволен, что Джо меня отвлёк от прогулки. Но теперь уже пора за дело.
А путь к обиталищу моего друга предстоял не самый близкий, так как Жрец живёт в тихом спальном районе, который стал чуть-чуть шумнее при его переезде, далеко от городского центра. Никто из нас не водит. Так, придётся постараться, но сначала поговорим с Джо.
– Бросай это дело, – говорю, кивая быстро головой в сторону неизвестно как появившейся в руке Джо сигареты, которую он готовится зажигать, и добавляю: – У нас нет времени на это, к сожалению, мне нужно тебе кое-что объяснить.
– Говри, я тебя и с сигртой могу слушть, – сквозь сжатые зубы отвечает он, упрямо зажигая сигарету, и затягивает дым. – Ну что ты молчишь? Говори уже.
– Эх, ладно, смотри, – сказав это, хватаю себя за правое плечо левой рукой и несколько раз активно провожу вниз-вверх по всей длине, пока добавляю: – Сейчас ты крепко схватишь меня за руку, всю руку, не кисть: не хочу, чтобы что-то пошло не так и ты остался позади. И мы направимся прямо к дому Дина, нам понадобится где-то пять скачков, но я сделаю четыре, один дойдём пешком, а то я устану. Поэтому мы окажемся в его районе, и я тебя прошу, будь внимателен: мало ли с чем мы имеем дело.
Обычно неспокойный Джо в этот раз не тушит быстро сигарету, а наоборот, по ощущению, назло делает долгие затяжки, каждый раз равномерно вдыхая дым.
Ясно. Догадался, почувствовал тревогу и даёт передышку нам обоим, чтобы сбросить уровень напряжения. Но я всё же могу видеть, что он то и дело мнёт свободной рукой край чёрной олимпийки с красными полосами, в которой его можно часто увидеть. Его пухлая куртка распахнута, и, по-моему, он вообще никогда не застёгивает её, вроде, ему жарко, но кто знает. В итоге все эти наблюдения меня немного расслабляют. Я даже начинаю эту игру, где я себя представляю курящим, но без сигареты, с паром вместо дыма. Нужно сделать паузу, спросить о чём-нибудь Сина.
– Хей, Джо… Ты когда начал курить? – как-то неуверенно подбираю слова для вопроса.
– А? – не ожидая разговора, он отчуждённо окликается, но тут же приходит в себя и отвечает: – А, ну это… Ну, где-то в шестнадцать. Ничего такого особенного, просто я был в компании со старшими ребятами, которые уже часто все курили или, может, пили, всякое такое… И, знаешь, это хороший способ войти в группу общения, я просто принял сигарету покурить, и это дерьмо было противным… Но хоть что-то общее среди парней. Мы же все в Доме разные, ты знаешь, а так всегда можно влиться в коллектив… Ты-то вот, ну, почему не куришь?
– Родители научили долгими лекциями, что это вредно, остальное – история, – просто отвечаю, но для меня это вызывает волну воспоминаний, накатывавших на меня время от времени. Но времени на это сейчас нет.
– Хм, ну что же… Я готов, – слышу слова Джо. – Вперёд мои сани! В белоснежную даль!
– Очень смешно, – проговариваю сквозь усмешку. Тут же собравшись, повышаю голос:
– Давай, шути надо мной перед тем, как я с собой взял, посмотришь, как далеко доберёшься, ездок без машины. Хватайся за руку!
С этими словами протягиваю локоть в сторону друга, который сразу крепко – даже слишком – охватывает его руками. Ну что же, давай, в этот раз нужно будет сделать несколько прыжков, поэтому придётся представить четыре разных места, где можно выйти из-за угла дома в сторону Дина.
