Так, постоянно, по речкам можно видеть, как канделябровый панданус (Pandanus candelabrum)[45] поднимает свои «канделябры» из длинных мечевидных листьев, нередко над самой водой и тут же рядом непроходимые чащи образуются из его ходульных корней.

Кроме того, по берегам рек и около водопадов часто встречается знакомая нам сансевьеоа (Sanseviera guineensis) с красивыми, прямостоящими, тоже мечевидными, выходящими без стеблей, прямо из земли, листьями, украшенными расплывчатым белым рисунком.

Водопады Дитинн. На Фута-Джаллоне нам удалось повидать водопады Дитинн, водопад «Кинкон» и водопады на реке Сала.

Водопады Дитинн расположены в двадцати четырех километрах от Далаба, и если направляться к ним прямо из города на автобусе, то это займет менее часа времени. Но вплотную подъехать к водопадам невозможно, и приходится пройти до них около получаса узким, сильно заросшим растительностью ущельем, ограниченным с обеих сторон отвесными стенами.

Водопады не поражают величием. Падают они с высоты восьмидесяти километров, но количество воды незначительно, и издали они смотрятся как две узкие белые ленты, стремящиеся вниз. Но нижняя часть водопада впечатляет сильно. И не мощь, и не красота форм, развернувшегося перед вами пейзажа захватывает вас, а то глубоко волнующее сочетание падающих светлых струй и мрачного, среди отвесных угрюмых скал, бассейна застывшей, неподвижной, «мертвой», точно заколдованной воды, куда они стремятся.

Город Пита и водопад «Кинкон». Вторым водопадом, который мы увидали на Фута-Джаллоне, был водопад «Кинкон». Для этого нам надо было сделать семикилометровый заезд в сторону.

По дороге проезжаем мимо насаженного еще при Огюсте Шевалье соснового леса и крупных, лиловыми и желтыми цветами покрытых деревьев. Часто попадаются единичные антоклейсты. Пересекаем речку-ручей, который течет точно в объятиях элегантного пандануса, покрывающего его берега.

На защищенном от ветра спуске в лощину, где всегда теплее, приютились три зябкие сейбы, единственные, которые я видела за время пребывания на Фута-Джаллоне, и довольно много, тоже более чувствительных к прохладной температуре паркий — микрорельеф имеет значение для растительного населения высокого нагорья.

Вдали показывается Пита. Въезжаем в город. Одна главная улица. Казы и домики. В самом городе небольшая сосновая рощица. Не останавливаясь, едем дальше, и вот мы около строящейся плотины, которая должна перегородить реку Куби, спускающуюся через водопад «Кинкон» вниз.

Плотина имеет двести пятнадцать метров в ширину и двадцать один метр в высоту. Складывают ее из так называемого гри. Это смесь песка и кремнезема, которые добываются в окрестностях. Начали строить плотину 2 июля 1964 года. Высота падения воды — шестьдесят метров.

После осмотра плотины отправляемся на самый водопад. Он по соседству, рядом. Приятный, но самый шаблонный водопад. Он прокладывает себе дорогу через густой лес и падает по каменным уступам тремя каскадами вниз, а затем течет одной полосой в очень узком и высоком каньоне, сложенном из буро-желтых пород.

Надо отметить, что количество воды в водопаде «Кинкон» наибольшее по сравнению со всеми остальными, которые мы видели, но во всех случаях надо учитывать, что идет март месяц — время сухого периода, в течение которого все гвинейские реки сильно мелеют.

Город Лабе и водопады на реке Сала. После поездки на водопад «Кинкон» наш путь по Фута-Джаллону приближается к концу. Нам оставалось посетить город Лабе с водопадами на реке Сала, расположенными невдалеке.

Итак, направляемся из Пита в Лабе, расположенный на высоте 1045 метров.

Пока едем окрестностями Пита, часто встречаем сосны. Их «ерши» на вершинах деревьев красиво поднимаются кверху.

На деревьях лиственных пород часто висят огромные пчелиные ульи. Издали кажется, будто прикреплены к деревьям целые колоды — громадные чурбаны, нарезанные из толстых стволов деревьев длиной в один метр при диаметре приблизительно в сорок сантиметров. Но вблизи можно рассмотреть, что основу таких ульев-чурбанов составляет сравнительно легкий деревянный каркас, крытый сверху соломой.

Едем дальше по слабоволнистой, бесплодной, белесой равнине с чахлой травой и выходами больших сероватых камней. Немало паркий, немного антоклейсты. Однообразно, скучно. Скучно даже рыжей обезьяне, которая нехотя пересекает нам дорогу. Через сорок минут пути попадаем в Лабе.

Я очень стремилась в Лабе, ведь это столица Фута-Джаллона, и мне казалось, что этот город должен поразить колоритностью, оригинальностью и своего внешнего облика, и своего быта, и новым для нас составом населения, и природой. Но этого не случилось. Город, правда, по размерам применительно к масштабам Гвинеи не маленький, но какой-то суетливый, беспорядочный, скученный и не очень опрятный. В общем, в соответствии со своими личными вкусами и требованиями я разместила бы города Гвинеи в таком порядке. На первом месте, по-моему, надо поставить Конакри, на втором Киндию, на третьем Далаба, на четвертом Пита и в самом конце Лабе.

В Лабе мы ночевали. Остановились в отеле для туристов — небольшом, одноэтажном, деревянном особнячке со скромными, небольшими комнатами, чистенькими, но без европейских удобств. Напротив отеля через дорогу помещался небольшой базарчик, а налево перед входом в отель стояло огромное дерево, покрытое сплошным ковром чудесных фиолетовых цветов. Мне сказали, что такие деревья завезли в Гвинею американцы.

Когда ближе к вечеру мы вышли погулять по городу, то прежде всего подивились, как тесно перемежаются европейские домики с занимающими огромные площади казами. На отдаленной от центра улице мы залюбовались «фиолетовыми» деревьями, одно из которых впервые увидали около нашего отеля.

В сумерках легкие фиолетовые цветы на деревьях сливались вместе, окутывая их в фиолетовый туман, окантованный вечерней белесой дымкой, и казалось, что деревья стоят словно в фиолетовых ореолах, созданных излучениями их цветов…

Вечером температура спустилась до плюс девятнадцати градусов. Утром, проснувшись от холода, я увидела, что термометр показывает снаружи плюс пятнадцать градусов, а в комнате всего только плюс девятнадцать.

В девять часов мы выехали из Лабе на расположенные недалеко от города водопады на реке Сала. Сала — приток крупной реки Конкуре, впадающей в океан (между прочим, в Конкуре водится много рыбы).

Проехали мимо небольшой деревеньки, помещающейся на голом месте без всякой зелени, а вслед за этим перед нашим автобусом побежали небольшие, чередующиеся между собой участки и озелененной саванны, и саванны с бесплодной почвой, и саванны с выходами на поверхность латеритов, либо совершенно лишенной растительности, либо покрытой лишь чахлой травой. Вдали появился «забор» невысоких гор.

Наибольшее впечатление на этом пути мы получили от круглых, красных, «бархатных», довольно крупных плодов на каких-то деревьях и от уже знакомого нам птерокарпуса. Его огромные, висящие на тридцать-сорок сантиметров вниз кисти ослепительных солнечно-желтых цветов сплошь покрывали небольшие деревца. Красивы были и густые заросли пандануса по маленьким речкам.

За четыре километра до водопадов дорога стала настолько плохой, что пришлось сменить наш автобус на грузовик.

Пожалуй, эти водопады были если и не самыми большими, то наиболее живописными из всех тех, которые нам довелось увидать в Гвинее.

Перед нами ущелье, склоны которого покрыты темнозеленым лесом. Здесь нет каменистых отвесных обрывов, нет и каменных ступеней, по которым вниз рвется вода. Ленты воды берут начало далеко на плато среди леса и постепенно спускаются через лес. Лишь в самом низу падение воды становится отвесным, но ее бурные потоки почти сразу переходят снова в успокаивающуюся тихую реку.

В заключение скажем, что, несмотря на привлекательность увиденного пейзажа, все же не водопады произвели на нас самое большое впечатление в этой поездке.