В 1907 году Огюст Шевалье в семи километрах от Далаба закладывает Ботанический сад. При активной помощи и руководстве Шевалье сотрудники сада собирают богатые коллекции растений местной и иноземной флоры с целью начать акклиматизацию в Гвинее тех видов растений, которые смогли бы быть полезны для страны. Многое было уже сделано, когда разразилась первая мировая война 1914 года и сад был заброшен и лишен охраны.

Когда в 1930 году О. Шевалье снова вернулся в Гвинею, он был поражен, что большое число ввезенных им деревьев выжили, несмотря на полное отсутствие заботы о них.

Шевалье добился в то время, чтобы сад был взят под охрану Управлением вод и лесов Гвинеи.

У нас было слишком мало времени для того, чтобы подробнее осмотреть широко известный сад Шевалье, но и то, что мы увидели, показалось нам поразительным. Мы убедились, что многие растения из разных частей земного шара прекрасно акклиматизировались в Гвинее.

Мы встретили в саду камфарное дерево, привезенное из Юго-Восточной Азии, австралийские эвкалипты, достигшие пятидесяти-шестидесяти метров высоты, чайные кусты с Цейлона и Индонезии, различные, выведенные Шевалье сорта бананов, дерево кассию, что дает чернила, различные породы деревьев, пригодных для постройки судов, и др.

Но, конечно, больше всего нас заинтересовали наши сосны, достигающие в саду Шевалье высоты двадцати-двадцати пяти метров. И не только в самом саду. Подъезжая к нему, мы могли восхищаться длинной аллеей из сосен, ведшей к входу в сад.

Мы заметили также небольшую сосновую рощу вблизи от дороги, по которой мы проезжали, а при выходе из сада мне довелось погулять по парковому сосновому лесу, где прямые и стройные красавицы сосны достигали до двадцати пяти-тридцати метров высоты.

Рядом же, составляя яркий контраст с сосной, рос непроходимый бамбук. За пятнадцать лет со времени его посадки он достиг двадцати метров высоты при диаметре стволов в двенадцать сантиметров.

Эксперименты Огюста Шевалье особенно интересны потому, что они быстро вышли за пределы искусственно создаваемых условий и сосна, с его легкой руки, начала распространяться по стране.

Мы ее отметили во многих местах — в городе Далаба и его окрестностях, в районах городов Пита, Лабе и др.

Правда, сосна в Гвинее не дичает и самостоятельно не размножается, но, насажденная, прекрасно развивается, украшая гвинейский ландшафт.

В дальнейшем, путешествуя по стране, мы обратили внимание, что в Гвинее можно различить два вида этого дерева.

Одни сосны отличаются своеобразной длинной, мягкой, тонкой и редкой хвоей, а их молодые верхушечные побеги начинают развиваться в виде одиночных, вертикально стоящих отростков, окруженных тоже длинной, вверх торчащей хвоей, что делает их похожими на «ерши», которыми раньше чистили ламповые стекла. И это выглядит очень своеобразно и красиво.

Но наряду с такими, так сказать, длинно-, тонкохвойными соснами существуют и другие, с более короткой, твердой, толстой, грубой и густой хвоей. Эти сосны больше похожи на наши.

Оказывается, Шевалье ввез в Гвинею два вида сосен, которые прекрасно здесь акклиматизировались, разрастаясь в целые рощи.

Из сада Шевалье мы проехали на огороды, расположенные рядом. На них росли крупные кочаны капусты, салат, морковь, томаты и наша земляника (сорт «Виктория»). Это тоже было наследие Огюста Шевалье.

Особенности экологического характера, которые отличают Фута-Джаллон как горное плато от Нижней Гвинеи, настолько резко отражаются на его растительном покрове, что это могло быть замечено даже за время нашего кратковременного пребывания на этом нагорье.

На Фута-Джаллоне мы, как правило, не видели ни пальм, ни сейб — им холодно здесь. Паркия селилась и цвела только в понижениях по закрытым местам, где было теплее. Антоклейста стала редкой. Сосны же, ввезенные Шевалье, прекрасно акклиматизировались и вошли в растительный покров нагорья.

В отличие от Конакри, где, когда мы уезжали, многие деревья уже успели сбросить к сухому периоду листву и стояли обнаженными, на Фута-Джаллоне немалое число из тех же видов оказались еще покрытыми густыми кронами листьев.

Что же касается времени цветения, то оно происходи- j до на Фута-Джаллоне позднее, чем в Конакри.

Таким образом, в первый же день нашего пребывания в Далаба Фута-Джаллон продемонстрировал нам в природных условиях познавательно интереснейший эколого-географический материал.

Посещение государственной животноводческо-молочной фермы в Дитинне. Вторая половина первого дня нашего пребывания в Далаба была занята посещением государственной животноводческой и молочной фермы, находящейся в двадцати километрах от Дитинна.

После осмотра фермы нас угостили завтраком, а затем в нашу честь были организованы народные танцы.

Та торжественная встреча, которую нам оказали в Дитинне, была для нас неожиданна. Когда мы приехали, все население поселка выстроилось по обеим сторонам длинной дороги, по которой мы должны были пройти. Праздничные белые бубу мужчин красиво декорировали этот путь. Все аплодировали — и те, кто встречал нас, 1 и мы — гости.

После встречи начался осмотр фермы. Специальный провожатый давал объяснения.

Ферма занимает двести восемьдесят семь гектаров. Но пока она себя не окупает. Коровы дают слишком мало молока, в среднем только один-два литра и лишь в виде исключения четыре-шесть.

До настоящего времени неясно, от чего это зависит.

В качестве корма для скота Гвинея в свое время акклиматизировала выписанный ею из схожей по климату Гватемалы какой-то злак вроде маиса, и есть предположение, что, возможно, этот корм малопитателен из-за недостаточного количества содержащихся в нем белков.

В целях улучшения качества корма начали теперь вносить в почву соответствующие удобрения.

Но не исключена возможность, что такая низкая удойность гвинейских коров, как говорилось, зависит от неправильно выбранной породы скота, которая требует улучшения путем скрещивания. Учитывая сказанное, Гвинейская Республика уже выписала быков из Советского Союза. Но пока определенных и ясных результатов по обоим мероприятиям еще не получено.

Мы долго ходили по ферме, нам показывали скот, давали пробовать и молоко, и сметану, и простоквашу.

Но температура была плюс тридцать семь градусов в тени, и мы с удовольствием приняли приглашение к завтраку.

Длинный стол был накрыт под сенью кофейных деревьев, ветви которых были обсыпаны плодами кофе величиной с вишню. Я в первый раз видела кофе, растущий в виде высоких деревьев: на плантациях в Восточной Африке обычно кофе разводят в виде крупного кустарника.

Вслед за завтраком начались танцы. Они были очень своеобразны и продемонстрировали самый высокий уровень хореографического искусства. Женщины плясали прекрасно, а мужчины под музыку исполняли изумительные акробатические номера.

Один из выступавших поражал зрителей тем, что неожиданно застывал на месте и ежеминутно изображал на своем лице любые гримасы. Под конец же выступал танцор, так называемый человек-птица или «уэнилегаги» в костюме, сплошь покрытом перьями.

Фута-Джаллон — «отец рек», говорят в Африке. Действительно с его склонов, обращенных внутрь материка, стекают река Сенегал и некоторые притоки крупнейшей реки Западной Африки — Нигера, а по более крутому склону, обращенному к Атлантическому океану, спускаются вниз тоже значительное число больших и малых рек. С огромных каменных уступов, словно по ступеням гигантской лестницы, к океану бурно несутся потоки скопляющихся на нагорье вод.

Но много есть на Фута-Джаллоне и одиночных отвесных, вертикальных обрывов, и с них также срываются белые, бурлящие, водяные ленты, падая в каменные провалы.

Так возникают большие и малые водопады, которым здесь, на нагорье нет счета, и кто не видал эти водопады, не знает полностью ни Фута-Джаллона, ни гвинейских красот.

Одна особенность отличает водопады и горные речки Фута-Джаллона. Они очень часто бывают красиво убраны деревьями или густыми зарослями травянистых растений.