В то время на Пиносе было организовано даже целое пиратское государство, имевшее свои строгие законы.

История сохранила нам несколько грамот, снабженных чертежами, помогавшими обнаружить место спрятанных пиратами кладов. Такие грамоты часто скреплялись страшными клятвами, грозившими ужасными наказаниями за разглашение тайны местонахождения клада. В некоторых из таких грамот были упомянуты как раз те острова, которые встречаются и в романе Стивенсона. Так, в грамоте 1673 года мы находим остров «Сундук мертвеца», в другой — «Остров скелета», которые фигурируют й в романе «Остров сокровищ»…

Итак, существует ли «остров сокровищ»? Исчерпывающий ответ на заданный вопрос, вернее всего, никогда не будет получен, да и вряд ли так важно стараться его получить.

Расставаясь с Гвинеей, мне хочется сказать несколько теплых слов этой стране.

Я прожила в Гвинее почти восемь месяцев, работая в качестве профессора в Политехническом институте в Конакри.

Но я не только читала лекции, но и жадно вглядывалась в окружающую меня обстановку и стремилась ничего не пропустить, все заметить и удержать в памяти.

Уже немало времени прошло с тех пор, как я покинула Гвинею, но мои впечатления продолжают сохранять первоначальную свежесть, и образ этой страны встает перед моими глазами как олицетворение захватывающенезабываемых дней.

Картины тропической природы, то тихой, загадочной и таинственной, то холодно-грозной, суровой и страшной, подавляющей и жутко-красивой, образы местных людей, их быт, украшенный мистикой прошлых времен, их одежда, творчество в легендах, художестве, танцах, длинной чередой выплывают из моей памяти.

И вот я вижу Гвинею. В каких же неисчерпаемо-разнообразных образах встает она передо мной!

Непроницаемо-черная, тропическая ночь над океаном.

Чуть шуршат гибкие пальмы на берегу. Блестящая, золотая дорога пересекает воду, и лунный серп над ней. Но он не стоит так, как у нас, вертикально, а покоится лежа над водой, обращенный рогами к небу. И такой великий покой кругом…

Разве же это не сказка?

А за час перед этим буйные, лилово-красные, роскошные краски тропического заката солнца полыхали над тем же океанским простором, служа фоном для полутораметровых в размахе крыльев крыланов, которые, словно следуя чьему-то неведомому зову, в полном безмолвии тысячами летели друг за другом, исчезая вдали.

Это — Гвинея, впервые подумала я тогда.

На другой день торнадо. Вакханалия огня в небе. Змеи молний, падающие в океан и горящими брызгами разлетающиеся по небу. Грохот грома. Ливень, спускающийся на землю белой, не пропускающей света стеной. Это тоже была Гвинея.

Работа со студентами. Дисциплинированность. Жажда знаний. Трогательная признательность и дружелюбие к преподавателю за полученные сведения. Экспансивность к восприятию нового. Это характерно для молодежи Гвинеи.

Далее встречи не с молодежью, а уже со сложившимся поколением людей этой страны. В летние каникулы, как я описывала выше, я сделала большую поездку по Гвинее, выезжая, кроме того, из Конакри и по воскресеньям. Эти поездки сдружили меня со страной и ее народом. Я благодарна всем гвинейским друзьям, которые так тепло относились ко мне и добрым советом и делом старались помочь мне познакомиться с жизнью Гвинеи. Я многим обязана местному туристическому обществу. И мое искреннее душевное спасибо всем сотрудникам общества и возглавлявшему его руководителю за внимание, поддержку и понимание моих устремлений. Как много поездок вспоминаю я, прекрасно организованных обществом. Для меня все они были наполнены радостью познания и чувством щемящего восторга перед красотами гвинейской земли.

Вспомним прибрежную Гвинею.

Сейбы — деревья-гиганты выше десятиэтажных зданий. Другие деревья обычного роста, но покрытые шапками белых, розовых, лиловых и пылающих ярко-красных цветов. Красавицы пальмы.

Сутулые, огромные, темные, голошейные грифы до тридцати на деревьях-гигантах, рядами сидящие на коньках крыш и одиноко скучающие на телеграфных столбах. И тут же рядом стайки веселых нарядных малюток ткачиков, бегающих по траве, порхающих у своих гнездышек, облепляющих ветви масличных пальм или фонариками висящих на проволоках, натянутых меж тех же телеграфных столбов.

Очаровательное местечко Дюбрека в предгорьях Фута-Джаллона, у края саванны, усеянной причудливыми осколками его соседних каменных стен, и с силуэтами величественных, живущих по четыре-пять тысяч лет баобабов вдали.

Форекарья, откуда в лодке мы плывем по тропической реке с непроходимой мангровой рощей по берегам и крокодилами, временами вылезающими погреться на солнце.

Боффа — ослепительные, захватывающие, как вихрь, танцы под тамтам и балафон, и, как контраст при посещении Фрия, торжественная, большая молитва по случаю самого чтимого мусульманами «праздника жертвы» — Айд эль-Адхаа, впечатляющая благолепием и нерушимой, застывшей тишиной склонившихся ниц тысяч людей.

Добавим, вспоминая саванну, слоновые травы до пяти метров ростом, в которых очень легко заблудиться, стада диких слонов, встречающиеся в районе Маму.

И наконец, гора Какулима — величественный, человеком не тронутый тропический лес. Порой прорубаем по нему путь топором. Обезьяны перелетают с одного дерева на другое, перебегают через дороги, исступленно кричат, не то играя, не то ссорясь между собой.

И все это было в Гвинее.

Нагорье Фута-Джаллон.

«Геометрический» рисунок контуров гор — столь небывалый и необычный, какой я пока не встречала нигде.

Этот суровый ландшафт пугает и потрясает, но в то же время властно влечет к себе, не давая забыть.

Такой мои глаза увидали ту часть Гвинеи, которую горной зовут.

А Лесная Гвинея на юге страны — целое зеленое море тропических деревьев, эпифитов, лиан — все захватившее, всем овладевшее, все себе подчинившее, непроходимое, непревзойденное, устрашающе-властное и жутко красивое — таков этот царственный, подчиняющий себе гвинейский влажнотропический лес.

Не так много стран найдется на свете, кроме Гвинеи, где все, о чем было упомянуто здесь, можно найти.

Но мы ни слова еще не сказали о людях — хороших, прямодушных, трогательно отзывчивых на дружбу, проявленную к ним, людях, умеющих работать и зажигательно танцевать, людях, сложивших немало красивых легенд и сказок, склонных к художеству и в свое время сумевших создать крупные государства.

Но о последнем отдельно несколько заключительных слов.

Москва. Я вернулась из Гвинеи. Я у себя дома. Письменный стол, заваленный книгами. Я знакомлюсь с историей Западной Африки.

Я узнаю, что на современной территории Западной Африки с IX по XVI век располагались великие империи африканцев — могучие государства, слава о которых гремела далеко за пределами этой земли.

Эти империи распались, их больше нет, они не сохранились, но сохранились народы, некогда создававшие их. Сохранились ум, сердце, характер племен — созидателей былого величия.

И в этом несомненно лежит залог будущих творческих достижений африканских народов.

Как хорошо это выражено в словах нынешнего президента Гвинеи Секу Туре, служащих заглавием к выпущенной им книге: «Apprendre… savoir… pouvoir» — «Учиться… познавать… и через это достигать».

До свидания, дорогая Гвинея.

Я благодарна тебе за все виденное и пережитое.

Счастливого тебе пути в твое, радостное будущее, которое несомненно ждет тебя.