Ася разочарованно шагнула следом за ним и остановилась, так и стояла, опустив руки, а потом повернулась ко мне. Осы продолжали кружиться над нею, даже сели на платье, но Ася как-то моментально поникла и никакого особого страха из-за них уже не демонстрировала. Только посмотрела на стоявшего в ста метрах Кирилла и растерянно разводившего руками, а потом повернулась ко мне.

— И что это было? — поинтересовалась она. — Это я ему настолько неприятна, или он несчастной осы так испугался, что едва не наделал в штаны?

Я посмотрела сначала на Асю, потом на Воронцова, с трудом сдержала смешок и протянула:

— Испугался, видать. Может, аллергия… вон там можно водички купить, чтобы сладкое с себя смыть, а осы сейчас отстанут.

— Спасибо, — скривилась Ася и, уже даже не глядя в сторону Воронцова, зашагала в указанном мною направлении. Я же, вздохнув, двинулась к Кириллу.

Хотя за мною увязалось как минимум две осы, Кирилл почему-то не совершил попытку спасаться бегством. Я могла сделать только один вывод: на самом ему было глубоко наплевать на этих насекомых, но хотелось как-кто отвязаться от Асиной болтовни, а тут такой отличный способ.

— С детства страдаю жутчайшей аллергией, — соврал он с таким выражением лица, что я даже не засомневалась в правдивости своего предположения. — Зато теперь мы вдвоем.

— Козел ты, Воронцов, — протянула я. — Нельзя так с девушками поступать, понимаешь?

— Да я… — Кирилл, кажется, растерялся. — Да я ей на самом деле даже не нравлюсь, — он кивнул на Асю. — Она веление своего папеньки выполняет!

— А ты — веление своей мамаши, — пожала плечами я. — И чем вы друг от друга отличаетесь? Только она о тебя хотя бы ноги не вытирает, Воронцов, а ты ведешь себя, как последняя скотина, нос от неё воротишь. Она же красивая, молодая, богатая. Ты её папаши просто боишься, а так давно бы уже затащил в постель и бросил потом. Я права?

Воронцов не успел ничего ответить. Я похлопала его по плечу и прошептала:

— Приятной прогулки. Попытайся отключить режим скотины.

А потом уверенно зашагала прочь, одолеваемая мыслью, что в чем-то Анжелика Пантелеевна была всё-таки права. Её сын вырос плохим человеком, заслуживающим немного помучиться, а не получать желаемое по щелчку пальцев.

Другое дело, что растила ведь его она сама.

Я вернулась в дом Воронцовых ближе к обеду. Анжелики Пантелеевны на месте не оказалось, соответственно, уточнять, как там прошла прогулка Кирилла и Асеньки, было некому, спрашивать, почему это я спаслась бегством — тоже. Сладкая мажористая парочка прибыла только вечером: счастливая, сияющая Ася в новом платье, потому что старое она измазала мороженым и, должно быть, выбросила где-то по дороге, и сердитый, надутый Воронцов, даже не пытавшийся скрыть собственное паршивое настроение.

К ужину Анжелика Пантелеевна так и не вернулась, и Ася, пользуясь временным положением хозяйки, плюхнулась на её место, закинула ногу на ногу и жестом велела Кириллу придвинуться к себе поближе. В её вальяжном положении мне виделась усталость, да и вообще, показалось, что Ася закатила глаза, решив, что никто не увидит это её локальное проявление чувств, но я только повторила про себя, что это не мое дело.

Я устроилась на своем привычном месте, радуясь тому, что между мною и Воронцовым теперь расстояние было больше обычного. Кирилл дернулся, реагируя на мой приход, но ничего не сказал, только обжег взглядом. Наверное, он считал это очень соблазнительным, но я только ухмыльнулась — да, с такими методами совращения девушек не удивительно, почему из всех возможных невест рядом с Кириллом осталась одна только Асенька.

Идеальная, мать его, пара. Она, пытающаяся выйти замуж, потому что так надо папе, и он, сбегающий от женитьбы, потому что так надо маме.

Просто супер.

И зачем я в это ввязалась?

— Как добралась? — поинтересовался Кирилл. — Жарко же было. Надо было сказать, я б вызвал тебе такси.

— Мы люди привычные, — пожала плечами я. — Так что в маршрутке из меня, благо, кости не посыпались. Но за заботу спасибо. Видишь, Ася, как тебе повезло с молодым человеком? Если он к чужим так относится, то какой же в семье будет заботливым и милым.

Ася перехватила мой взгляд и раздраженно усмехнулась. Радости в её взгляде не было даже и близко, наслаждаться компанией Воронцова она тоже не спешила.

— А он не мой молодой человек, — ни с того ни с сего ответила она. — И что-то я очень сомневаюсь в том, что испытаю на себе его семейную заботу. Мало ли, какие иллюзии ещё разобьются об обыкновенное осиное гнездо?

Я и не знала, что Асенька способна на такую тонкую иронию и сарказм. Её слова вызвали у меня улыбку, и я с трудом удержалась, чтобы не встать и не зааплодировать девушке. Не так уж ей этот Воронцов нужен, чтобы унижения терпеть, всё правильно.

Может, и мне бы пора уносить ноги.

— Это всё потому, — проворчал Воронцов, — что сердце у меня доброе, а мозг — холодный, отравленный маменькиной расчетливостью.

— И потому твой холодный мозг приобрел мне новое платье, а горячее доброе сердце сбежало от ос? — закатила глаза Ася. — Хватит оправданий, Воронцов. Я не настолько наивная дура, ну честное слово.

Я скривилась.

— Мне б уйти, наверное, — я даже попыталась встать, но поймала на себе твердый Асенькин взгляд и подумала, что нет, спасаться бегством не настолько хорошая идея, как мне сначала показалось.

— Сиди, — велел Кирилл. — Ты же тоже поужинать спустилась, правда, Ксю?

— Я могу устроить себе разгрузочный вечер, — скривилась я, но осталась сидеть.

— Говорят, это вредит здоровью, — протянул Воронцов.

— Один вечер никому ничего не сделает.

— А я б не рисковал.

Ася взглянула на Воронцова, как будто впервые его увидела, и тихо хихикнула. Кирилл даже не обратил на это внимания, зато я посмотрела на девушку и помрачнела, понимая, как это сейчас выглядит со стороны. Кирилл на меня смотрит, как голодная собака на кость, и даже скрыть этого не пытается.

Мне, конечно, очень хотелось послать его куда подальше, но при Асе сделать это было не так уж и просто, чтобы вроде как не давать ей официального повода для возмущений. Я мысленно прокляла собственную идею поиздеваться на Воронцовым, отомстить ему, или что я там планировала сделать. Надо было уносить ноги и не морочить себе голову! Вот предлагал там уволиться, вот надо было содрать с него побольше денег в качестве компенсации и уматывать!

— Ужин готов! — прервала мои мрачные мысли Василиса Михайловна. — Асенька… Кирюша… — она поставила перед ними две тарелки с каким-то очень ароматным и вкусным мясом, кашей, в которой я узнала кус-кус, и неизвестным салатом, вроде как с морепродуктами. — Приятного аппетита…

Я уж думала, что женщина услышала о моем желании устроить разгрузочный день и не ужинать, потому мстительно не подала мне еду, но через минуту Василиса Михайловна поставила на стол ещё одну тарелку. Ни мяса, ни салата, ни кус-куса там, само собой, не было — только гречка и вызывающая подозрения сосиска, судя по тому, как она разлезалась под вилкой, не содержавшая даже минимального процента мясного продукта. Зато бумаги хоть отбавляй.

— Э-э-э… Что это? — не удержавшись, спросила я, взглянув на женщину, и уже по довольному выражению её лица поняла, что сейчас услышу.

— Еда для прислуги, — пожала плечами Василиса Михайловна. — А что, ты ожидала увидеть на тарелке что-то другое?

Я вообще ничего на тарелке видеть не ожидала, если честно, но не думала, что Василиса Михайловна при Кирилле позволит себе подобную наглость.

— Что ж, спасибо, — ухмыльнулась я, отодвигая от себя отвратительную сосиску. — Жаль только, что это господам будет вонять.

Я медленно поднялась на ноги и только тогда заметила, как растерялась Ася и буквально побагровел Воронцов. Он вскочил следом за мной и уверенно толкнул ко мне свою тарелку.