Приходится признать, что, сколь бы демагогичным ни было заявление г-на Ремесло в данном случае, в целом опровергнуть его довольно трудно. Особенно с такой ловкой отсылкой к Третьему рейху. И Антон в тот момент, похоже, действительно не нашёл что сказать – положение для него удивительное.
Как вообще Антон оказался в ситуации, в которой сравнение его с пропагандистами гитлеровской Германии стало возможным? Как он умудрился загнать себя в такую ловушку?
Об этом мы говорили в январе 2018 года в Тель-Авиве с художником Павлом Сухих, более известном как Хихус, первым арт-директором «Афиши», выдумщиком, буддистом и гуманистом, заводилой разнообразных художественных и социальных проектов.
Хихуса в 2017 году «выдавили» из страны, ещё и после того, как он чуть не умер из-за проблем с запущенным здоровьем. Но в январе 2018-го он снова был бодр и полон планов.[492] Сидя со мной за калебасом чая в маленьком тель-авивском кафе недалеко от русского книжного магазина «Бабель», Хихус размышлял:
– Поскольку в моей ленте [после смерти Носика] началось «А, этот фашист сдох»[493] и т. д., я очень жёстко вписался в этот вопрос. И с одной стороны, горой встал за светлую память, с другой – нельзя отрицать, что «Остапа иногда несло», и разворотов он не признавал: уж поехали так поехали.
Мне видится это следующим образом. Дело в том, что, когда мы в девяностых создавали своих виртуальных личностей: Xuxyc, dolboeb, Мэри и Перси Шелли (виртуалы Лёхи Андреева. – МВ), которые между собой ещё и ругались, мы играли в это. Это вырастило из нас людей с немножко другой психологией. Понятно, что Хихус в ленте чуть-чуть умнее, героичнее, фотогеничнее, потому что там, где он тормозил, ничего интересного не делал, – это не попадает в ленту, и уже ощущение, что у человека одни яркие моменты в жизни. Это давало очень большую свободу говорить от имени лица этой виртуальной личности. Считалось, что каждый человек должен понимать, что «бабушка так шутит». Чуть-чуть, немножко, но это игра. Это в первую очередь – игра!
Одно дело, когда на дверях домика написано «Здесь живёт долбоёб». Я считаю, это прямо написано: «Здесь живёт трикстер и будет с вами шутить не всегда приятные шутки». То есть смешные ему, но иногда вовсе не смешные вам. И это он красный флажок вывесил. Но когда фейсбук заставил его говорить от имени реального Антона Носика, тут и произошло большое смещение и очень не крутое. В плане того, что эта лёгкая безответственность всё ещё оставалась, а речь уже пошла напрямую от человека с паспортом. И я думаю, его просто смешило, что люди так серьёзно к этому относятся. И тут он был не совсем прав. Потому что получается уже официальное заявление: «Давайте Сирию долбить». Одно дело, когда долбоёб об этом сообщает, другое дело – когда Антон Борисович Носик. Совершенно другое понимание.
Итак: то, что можно долбоёбу, – нельзя Носику. Но есть тонкий момент: то, что нельзя Носику, можно… Путину. Невозможно отрицать, что Военно-космические силы России действительно бомбят Сирию по приказу Владимира Владимировича, которому обвиняемый предлагает «ни в чём себе не отказывать» (именно так переводится американский фразеологизм “be my guest”). И исключить потери среди гражданского населения, хотя бы неумышленные, действительно невозможно. Так что судья Найдёнов оказался в затруднительном положении. Из которого пытался выйти, как благодушный экзаменатор, задавая наводящие вопросы.
– Вы признаёте, что во время эфира на «Эхе Москвы» перегнули палку? – спросил он обвиняемого на предпоследнем заседании 19 сентября.
Тот ответил в целом утвердительно, что дало РИА «Новости» основание выпустить материaл с заголовком: «Блогер Носик признал, что “перегнул палку” своим постом про Сирию».[494]
Вероятно, выпускающий редактор сделал это из лучших побуждений. Проблема в том, что сам Антон категорически отрицал, что он что-то там «признал». В собственном большом посте он заявил:
Отдельно хотелось бы сказать пару слов про моё якобы признание, что я «перегнул палку». Это корреспондент недослушал, недопонял, пропустил вопрос судьи, привёл десятую часть моего ответа, – и вот уже читаю во всех заголовках, что я что-то там вдруг признал в ходе допроса.
На самом деле, это был довольно длинный и обстоятельный диалог с судьёй, стенограммы которого у меня под рукой нет, но смысл такой:
СУДЬЯ: Вы признаёте, что во время эфира на «Эхе Москвы» перегнули палку?
Я: Разумеется, признаю́. В программы «Эха Москвы» «Особое мнение» и «Персонально ваш» гостей именно затем и зовут, чтобы они там перегибали палку, высказывали своё пристрастное личное мнение в самых категорических и провокативных выражениях, куда зовут Прохановых, Пушковых и прочих мечтателей о «радиоактивном пепле», чтобы они перегибали палку и провоцировали слушателей радиостанции на собственные мысли по обсуждаемым вопросам… Только я не вижу в таком перегибании палки предмета для рассмотрения в уголовном суде.
Мой ответ был примерно вдвое длинней, но такова суть.
Я как считал, так и продолжаю считать, что высказал своё личное мнение, имею на это полное право, и намерен высказывать его впредь, по любым вопросам, без цензуры и без оглядки на чьи-либо вкусы. Никто не обязан меня читать, никто не обязан слушать меня на «Эхе Москвы», никто из моих читателей и слушателей не обязан со мной соглашаться. Но моё право говорить то, что я думаю, защищено Конституцией.
Тут нет состава уголовного преступления.[495]
На этом же заседании прокурор потребовал для подсудимого – «с учётом отсутствия предыдущих судимостей, исключительно положительных характеристик[496] и наличия малолетнего ребёнка на иждивении», как язвительно напомнил Антон в этом же посте, – «сакральную двушечку». То есть два года лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима – минимальный реальный срок, предусмотренный этой статьёй.
Антон подготовился к последнему заседанию 3 октября: проконсультировавшись у бывалых сидельцев, собрал всё необходимое. И выложил в инстаграм-аккаунт dolboed фото с подписью:
Сборы к понедельнику в пионерский лагерь ФСИН уже малость подутомили. Но нельзя ж на рыбалку без термобелья, спичек и доширака![497]
Темпераментное и пространное последнее слово он заранее выложил в ЖЖ[498] с «отсроченной публикацией» – так, чтобы оно открылось в предполагаемый момент произнесения (ещё одна роскошь, недоступная фейсбуку!).
Похоже, Носик действительно рассматривал возможность, что у него прямо в зале суда отберут смартфон и, не дав заехать домой, отправят в тюрьму. Так что, кроме пряников и кружки, сунул в сумку с тёплыми вещами «La Divina Commedia», чтобы выучить наконец итальянский.
Но бессмертное произведение не пригодилось. Суд приговорил Носика А.Б. к штрафу в 500 000 рублей. Сторона защиты немедленно заявила о том, что будет опротестовывать приговор, как только получит на руки его мотивировочную часть.
Но уже через неделю обнаружился юридический казус: редакция 282 статьи, действовавшая в 2015 году, предусматривала штраф только до 300 000. 15 декабря Московский городской суд рассмотрел апелляционную жалобу и, отказавшись отменить приговор первой инстанции, частично удовлетворил апелляцию: снизил штраф до 300 000 и отменил действовавшую (в том числе и на нервы, уточнил Носик) с 10 июня подписку о невыезде за пределы Московской области. Что и побудило Антона оплатить штраф и немедленно уехать в Италию. Пообещав при этом не просто добиться отмены обвинительного приговора, но и дойти при необходимости до Европейского суда по правам человека. Причём адвокатом в его сношениях с ЕСПЧ вызвался быть не кто иной, как Алексей Навальный.
