В урочный час сплели они одинаковые кольчуги, их боевые молоты были одного вида и веса, и даже рога на шлемах выдались схожего цвета и длины. Братья и сами часто путали свои вещи, но не видели в том беды, ибо накрепко были сплетены нити их судьбы, будто жили они на двоих одну жизнь. Если один знал строку из песни, второй всегда мог ее повторить. Если один отругал узор на кирке, то и от второго нечего было ждать похвалы. Если у одного вызрел какой-то замысел, то ему не было нужды тратить слова на объяснения брату.

«Неразлучниками» звали их в семье Клана Медведя. Каждый знал, что не стоит обижать одного брата, если не готов схватиться с двумя. С радостью шли Ворт и Горт по жизни, охотно пели, много смеялись и ширили вокруг себя веселье, потому что у каждого рядом был брат. И в первый поход из родных пещер они выступали вместе, с упрятанными в юных темных бородках восторженными улыбками. Никогда раньше не отходили они от пещер больше, чем на переход, и предвкушали радости от встреч с чудесами внешнего мира. Не опечалило их даже, что идут они на битву. Ведь шли они вместе.

— Вы уходите вдвоем, вдвоем и вернитесь. Берегите друг друга! — напутствовал их перед дорогой отец, но братья лишь улыбнулись, ибо верили в одинаковую для двоих судьбу.

Со смехом и шутками стояли на площади перед главными воротами молодые гномы, и мороз не мог остудить их веселье. Толкались, боролись, бодались и бегали они, словно исполненные светлой радости молодые медвежата. На медвежат и походили они в своих темных мохнатых шубах.

— Этих вот баранов мне вести в бой? — потрясенно спросил подошедший к воротам Освик.

Старый ветеран знал каждого из этих мальчишек в лицо и по именам, но впервые увидел их в одном строю. И воину это зрелище очень не понравилось. А тем временем несильно затряслась земля. Подошли к площадке горные великаны, и среди зелени их безрукавок резало взгляд льдисто-синее одеяние одного исполина, похожего на заснеженную гору. Приветствовали друг друга старые друзья, не раз ходившие вместе в битву, и вместе стали глядеть, как вертятся и скачут гномы вокруг медленно ворочающихся великанов. Старые воины вздохнули с одинаковой тоской. Но неоткуда было взять других воинов.

— Стройтесь, пустоголовые, — зычно рявкнул Освик, а великан Тормунальдсен пророкотал команду гигантам.

И отряд выступил в поход. Жадно разглядывали Горт и Ворт неприступные утесы и замерзшие меж скал водопады, отважно скачущих по крутым скалам горных баранов и мелькающих вдалеке волков, слушали далекие барабаны орков. Разом поворачивались они на орлиный клекот и улыбались отражающемуся от снежных пиков солнечному свету. Радость переполняла их, как и всю остальную молодежь, не видевшую войны. С хохотом швырялись гномы друг в друга сосульками и снегом, катались на терпеливых великанах, совались в любую расщелину или нору и так и норовили выкинуть какую-нибудь глупость.

Нерадостны были лишь предводители отряда. Хмурился старый Освик, теребил заплетенную в косы бороду могучей ручищей. И порыкивал на молодых гигантов великан Тормунальдсен, похожий на заснеженную горную вершину. Строго следили они, чтобы не жгли костры иззябшие юнцы, чтобы не снимали трущие непривычное тело кольчуги и не бросали припасы. Ветераны хорошо помнили битвы Темных лет. И пусть небольшой отряд нежити просочился в этот раз в земли Клана Медведя, мало веселого ожидали старые воины от схватки. «Битва подобна веселому пиру… — учил Освик собравшуюся кружком молодежь. — Удачная битва тоже веселит сердце и горячит кровь. Но тяжким бывает следующий после боя рассвет, и редко кто выходит из схватки без дорогой потери».

Но лишь смеялись в ответ братья с друзьями, не знавшие прежде ни пиров, ни битв. Куда охотнее слушали они рассказы Освика о том, как изливалась на него после победных битв благость Вотана. И братья мечтали, что и они однажды заслужат в бою дар Вотана, и прольются на них силы и мудрость, каких не скопить за десятки лет мирной жизни. И станут они могучи, как Освик, удвоятся в толщине их руки, нальется силой тело, и смогут они с легкостью размахивать тяжеленным топором ветерана, который недавно украдкой едва подняли вдвоем. Три дня скрытно шел по горам отряд, и каждое утро зорко вглядывались вперед старики. И врага заметили первыми они, а не востроглазая молодежь. Серое пятнышко медленно двигалось к ним по ущелью. Отряд Клана укрылся за валунами. Ветераны держали совет. А молодежь скучала в ожидании битвы.

— Гляди! — протянул Горт брату причудливо изогнутый красный кристалл. Ворт молча показал такой же рубин.

«На счастье», — обрадовались братья и обменялись находками, повязав их к шнуркам на шее.

А старики из укрытия разглядывали приближающийся отряд и считали врагов. Слуги Мортис были уже близко. Девять скелетов сверкали голыми костями, два полуразложившихся трупа прокладывали борозды в снегу, семь мелких темных колдунов хлопотали возле пятерых всадников на странных тварях. А у гномов было пятнадцать бойцов, шесть горных великанов и пятеро стрелков. Отряд клана был чуть сильнее. И это «чуть» значило, что не каждый из воинов увидит следующий закат, и лишь на воскрешающую силу Храма останется уповать родным.

Но выбора не было. Нежить подошла совсем близко, и в любой момент могла выдать себя нетерпеливая молодежь.

— Вотан! — закричал Освик и, вскинув топор, ринулся на врага. Его клич подхватили десятки голосов, и Клан Медведя бросился в битву.

— Ну что, навстречу… — бросил на бегу Ворт.

— …к славе, брат, — привычно завершил Горт, и братья улыбнулись, прежде чем обрушились на врагов их молоты.

Ворт издалека приметил себе в противники скелета в сидящем наискось шлеме. Отметил для себя щель между наплечником и гнутой кирасой, перехватил поудобней молот. Но Освик совершенно мимоходом стукнул этого воина топором, и незадачливый слуга Мортис с дробным стуком рассыпался на части. Освик тут же схлестнулся с ужасным рыцарем на кошмарной твари, и больше Ворт ничего не мог сказать о происходящем дальше четырех-пяти шагов. Потому что бой завертелся и закипел рядом.

Вынырнувший откуда-то сбоку с вечной улыбкой скелет проскрежетал клинком по новенькой кольчуге. Ворт взмахнул молотом, попал, но скелет каким-то темным чудом устоял и снова полоснул клинком по новенькой кольчуге. Ворт ругнулся, учуяв, как лопаются стальные колечки. Ответный удар заставил скелета шатнуться, но лишенный плоти воин снова занес для удара клинок. Только ударил сбоку молот и сшиб костяную голову со стержня позвонков. Горт пришел на помощь брату.

— Ловко, — одобрительно сказал Ворт и наградил похожим ударом замахнувшегося на близнеца зомби. Обезглавленное тело рухнуло в снег, и братья улыбнулись друг другу. Следующего скелета встретил двойной удар, отбросивший порождение мертвой богини куда-то за строй сражавшихся.

— Ой! — невольно вскрикнул Горт, потому что надвинулся на него темный рыцарь верхом на кошмарной твари и черный клинок был занесен над молодым гномом. Но пришел на помощь Тормунальдсен. Как ожившая гора врезался он в верхового и отбросил на пару шагов. Достойные противники начали бой между собой. А Горт уже бился со скелетом. Четыре удара нанесли они друг другу, и слуга Мортис рассыпался.

— Еще один! — радостно вскрикнул Горт.

— Да и у меня тоже, — отозвался брат, опуская молот. Переглянулись с улыбкой близнецы и вновь ринулись в бой.

Великий шум стоит в ущелье! Поднялись в воздух потревоженные птицы, насторожились волки, зашевелились в пещерах и норах разбуженные ночные твари. Звонко бьет сталь о сталь, глухо падают удары на толстую кожу доспехов, отлетают щепки от дубин и рукоятей молотов, ломаются кости и трескаются щиты. Ярко вспыхивают на солнце вскинутые молоты, разят и жалят темные клинки, без промаха летят во врага арбалетные стрелы, впиваются в плоть злые чары, огромные дубины великанов неспешно рушатся на врага, но почти после каждого их удара расстается со своей нежитью слуга Мортис.

Имя Вотана летит над схваткой, удваивая доблесть бойцов. Словно горы высятся посреди сражения великаны, и стоят подобно скалам гномы возле них. Блестят голой костью из-под доспехов скелеты, и вечной улыбкой встречают они врага. Освик и Тормунальдсен сражаются с тремя ужасными рыцарями на темных чудовищах, противники послабее достались молодежи.