– Очень интересно. Но я хочу побеседовать с Нэиль.

– Если ты считаешь необходимым…

– Возможно, это даст понимание временной магии. Ты не задумывался об этом?

– Задумывался, но… Я не смог почувствовать магию времени, когда Нэиль показала мне. Ты ведь сейчас тоже ничего не ощутил?

– Нет.

Я поглядел на ждавшую меня Авориэн.

– Ты куда-то спешишь? – Игниферос посмотрел на меня с неодобрением.

– Я обещал Эрслайту быть на его уроке.

– Твоя история менее важна?

– Она может немного подождать. Не беспокойся, я не передумал ее тебе досказывать.

Игниферос кивнул. Мы с Авориэн вышли из зала Совета. Через пару минут я остановил ее. Нежно провел по ее щеке.

– Где мне найти Скита?

– На ярусе лабораторий, обычно в предпоследней из них – ты увидишь, там небольшой бассейн, из которого во внутренний двор течет водопад, – она, заволновавшись, обняла меня. – Тэрсел, он… он вполне может наговорить тебе глупостей…

– Я догадываюсь…

– Встретимся в трапезном зале, – она прижалась ко мне губами.

– Привет, Скит, – произнес я.

Он что-то записывал в тетрадь на столе. Рядом с ним стояло несколько прозрачных кувшинчиков, наполненных разной по цвету водой. Скит, побледнев, поднялся. А мне жутко захотелось, чтобы этого разговора не состоялось. Я заметил, как у него начали подрагивать руки, а в глазах отражается боль и ненависть. Когда-то мы с ним были приятелями, но те времена, похоже, миновали.

– Ты, верно, хочешь поговорить, но нам не о чем разговаривать! Все равно ничего не изменится!

– Ты мог бы отнестись с пониманием, – заметил я спокойно.

– И что я должен понять? Ты просто вернулся и забрал то, что, как ты считаешь, принадлежит тебе!

– Авориэн не вещь, чтобы так говорить о ней.

– Не цепляйся к словам.

– Скит, если бы она не хотела, она бы не вернулась ко мне.

– Да разве ты позволил бы? Впрочем, Авориэн, благодаря стараниям твоей матери превратилась в мудрую женщину, если ты не заметил. Она сделает скорее то, что выгодно политически, чем то, чего она в действительности хочет.

– И чего она в действительности желает? – у меня появилось определенное желание поговорить с Мерлиндой поподробнее.

– Быть со мной и малышкой. А ты разрушил нашу семью!

Я смотрел на него и понимал, что спорить бесполезно. Боль застлала ему разум.

– Если ты думаешь, что я разрушил твое с ней счастье, – продолжил Скит, – то ты глубоко ошибаешься. Это ты испортил ей жизнь. А я за время твоего отсутствия хоть немного вернул ей радость. Ты причинял ей настолько сильную боль, что она даже не могла смотреть на Эрслайта.

– Тебе он тоже, похоже, не был нужен.

– У него нашлись другие более заботливые родственнички. Гаст, например. Хотя ничего лучше как обучить Эрслайта огненной магии он не придумал.

– Ты и на Гаста из-за чего-то сердит, – заметил я.

– А это уже не твое дело.

– Как знаешь.

– Не радуйся раньше времени, возможно, Авориэн передумает – я не отдам ни ей, ни тебе малышку. Она очень сильно привязана к Майле.

– У тебя нет выбора, Скит, – сказал я.

– Ну да, ты теперь получил знак власти и волен делать, что угодно. Тебе придется убить меня Тэрсел, чтобы вернуть Авориэн.

Я сделал к нему резкий шаг, и Скит с ужасом вжался в стену.

– Мне не придется ничего делать, – произнес я. – Но вот тебе придется подчиниться Совету. Что бы ты ни вбил себе в голову – Авориэн никогда не была твоей. Думай, что хочешь Скит, но я не собираюсь спорить с тобой.

Я развернулся и ушел. Разговор раздражил меня, но я все-таки сдержался.

В трапезном зале я встретил Гаста, Ретча и Нэиль. А из-за стола рядом с окнами нам махнула Мерлинда.

– Нам бы побеседовать, – заметил я тихо, усевшись рядом с матерью.

Остальные уселись напротив нас.

– Если ты беспокоишься о своей белокурой девочке, то я нахожу ее довольно милой… Правда, временами она сущий ребенок.

– Да, пока не начнет предсказывать будущее, – поправил я. – Так о чем вы говорили с ней?

– Ни о чем. А вот и твой малыш.

– Отец, – Эрслайт обнял меня, а потом, смущенный, уселся рядом. – Ты придешь сегодня на мое занятие? Из-за Совета мы с Ретчем перенесли занятие на время после обеда.

– Конечно, – я ласково потрепал ему волосы. – А с Гастом ты когда занимаешься?

– Сразу после Ретча, – ответил Эрслайт. – Ты тоже хочешь посмотреть?

– Если ты не против.

Эрслайт обрадовано кивнул.

– Вот видишь, – заметил Ретч на темном наречии. – Огненная магия ему нравится больше.

Эрслайт глянул на меня чуть растеряно, не зная, пожаловался ли на него Ретч. Но я улыбнулся.

– Вот посмотрим, – продолжил Ретч уже на обычном наречии. – Игниферос подкинет тебе несколько учеников, как ты начнешь улыбаться.

– Мне учеников? Ты шутишь?! – я рассмеялся.

– То, что ты «единственный» темный маг, вряд ли освободит тебя от исполнения некоторых законов.

– Что за законы?

– Любой ученик вправе сам выбрать учителя, – вставил Гаст. – И ты никому не сможешь отказать.

– Да? А если мне некогда или желания нет?

Гаст развел руками.

– Закон говорит, что если ты превосходно владеешь какой-либо магией, а особенно редкой, то обязан иметь учеников, будь ты даже членом Совета.

– А что насчет Игнифероса? Не хотите ли сказать…

– Ну, он периодически обучает кого-то из совета, до остальных он не опускается, считает, что не доросли, – ответила Мерлинда.

– Ну и ну! – протянул я. – И кого он обучал?

Ретч немного сконфузился, глянул на распахнувшего в удивлении глаза Эрслайта, и показал на себя.

– Неужели? – засмеялся Гаст. – Готов поклясться… ты ругаешь огненную магию, но занимался у Игнифероса именно ею!

– Знал, что ты это оценишь, Гаст, – Ретч скривился.

– Мне казалось, ты достаточно хорошо знаешь ее, – заметил я.

– В действительности мы, так сказать, немного усовершенствовали мою магию ветра в плане отражения другого вида магии. Той ж огненной. Если Гаст не заартачится, мы можем показать.

– Ого! Что ж посмотрим! – Гаст хлопнул Ретча по плечу, а тот воткнул свой сине-ледяной взгляд в янтарные очи мага огня.

– Обожаю наблюдать за ними, – шепнула мне Мерлинда. – Если кто и может вывести Ретча из равновесия, так это твой приятель.

Я уже открыл было рот, чтобы возобновить наш с Мерлиндой разговор, но тут в зал вошла Авориэн с Майлой. Мерлинда показала им на свободные места рядом с Нэиль, и Авориэн, миг поколебавшись, села. Мы с интересом воззрились на контраст волос девушек.

– С ума сойти, – заметила Мерлинда на темном наречии. – Можно считать это семейным обедом, если посчитать и твою названную сестренку.

– Прикуси язык, мамочка, – в тон ответил я, послав ей очаровательную улыбку.

– Едва ты вернулся, Тэрсел, все вдруг вспомнили темное наречие, – заметил Гаст и, почти скопировав мою улыбку, сказал Мерлинде. – Ты помнишь, что по закону это запрещено?

– Не смеши меня, Гаст. Как только Игниферос отдал половину знака власти, он создал прецедент для изменения этих законов.

На лице Гаста вырисовалось удивление.

– Так, – оборвал я начинающийся спор. – Давайте не будем за обедом о политике.

– Нет, у меня от таких заявлений пропадает аппетит.

– Ты не знал, что у моей матери тонкое чувство юмора, Гаст? Не бери в голову.

Я бросил уже испепеляющий взгляд на Мерлинду и теперь сам поймал ее очаровательную улыбку.

– Как скажешь, мой дорогой, – ответила она мне опять на темном наречии и принялась за еду.

Я же обратился к Гасту.

– Так ты не против – мы с Ретчем хотим присутствовать на занятии.

– Конечно, нет, – Гаст улыбнулся.

– Я ни разу не видела огненной магии, – воскликнула Нэиль. – Можно мне тоже посмотреть?

Гаст чуть смутился от проскользнувших в ее голосе ноток восхищения.

– Я бы тоже хотела, – произнесла Авориэн.