– Да, – мои слова ничуть не смутили ее. – Тебе необходимо ненадолго расслабиться. И потом, я больше не желаю твоей смерти.

– Мило…

Ее желтые глаза, с расширившимися зрачками оказались совсем близко, а ее отрывистое дыхание обожгло шею.

Ночь. Теплая. Наполненная нежным и тонким ароматом цветов. Усыпанная многоцветными звездами, которые срывались с высоты, оборачиваясь огненными мотыльками, и кружились над озером, оставляя за собой след осыпающейся с них светящейся золотистой пыльцы. У берега огромные цветущие лотосы собрались в правильный круг, и их лепестки светились, словно за их полупрозрачной плотью горела бледно-розовая свеча. Раздался всплеск. Авориэн вынырнула около берега и рассмеялась.

– Что такое? – поинтересовался я, уютно устроившись на берегу среди тихо шелестевшего молодого камыша.

– Тэрсел, ты подглядываешь, – сказала она, и в глазах ее светились озорные искорки.

– Я? – я улыбнулся. – Вовсе нет.

– Разве?

– Да. Подглядывает тот, кто прячется, а я просто смотрю.

– Вот как? – она чуть недовольно надула губы.

– Нет, я любуюсь тобой.

Она вновь улыбнулась, подплыла к самому берегу и, подтянувшись на руках, поцеловала в губы. Мои руки скользнули по ее обнаженному телу, влажному, но, несмотря на прохладную воду, горячему, и я с нежностью привлек ее к себе, совершенно вытянув из озера.

Она заглянула мне в глаза, а потом обратила взор на кружащиеся звезды.

– Красивое колдовство…

И вдруг нахмурилась и отвернула голову, словно ее кто-то позвал.

– Эви?

– Мне пора.

– Куда?

Она вдруг выскользнула из рук.

– Эви, подожди! – выкрикнул я.

Но она исчезла. Лишь круги по темной воде. Погасли звезды в отражении и надо мной, как показалось, тоже.

– Эви! – выкрикнул я в отчаянии во тьму.

И в этот миг проснулся. На меня смотрели с искрой интереса желтые глаза Дейры. Я откинулся, закрыв лицо ладонями. Грош – цена моим словам. Грош – цена мне самому… Дейра склонилась ко мне, целуя усталыми губами грудь, потом добралась до губ. Я невольно обнял ее и прижал к себе. После проведенной ночи стала понятна привязанность отца к ней – она угадывала любое желание, и оказалось очень приятно забываться в ее ласках…

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, и лукавство заиграло в ее глазах.

– Ты, должно быть, удивишься, но я все так же хочу спать.

Она засмеялась.

– Еще бы! Ты не смыкал глаз больше недели.

– Значит, ты обманула меня, говоря, что я не буду выглядеть усталым на совете?

– Нет. Совет состоится вечером. У тебя еще есть время хорошенько выспаться, – она выскользнула с постели, оделась и исчезла так же внезапно, как и появилась.

Веки сомкнулись, сон вновь окутал меня, и я проспал до самого вечера. Незадолго до назначенного времени я пробудился, вскочил с постели, быстро привел себя в порядок и взглянул напоследок в зеркало. Намного лучше, чем я ожидал. Темные тени под глазами от бессонницы исчезли, да и нездоровая бледность вроде тоже. Глаза – ясные. Я спустился к Ретчу. Он внимательно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Мы последними вошли в зал Совета. Почти последними… Ментепер застыл в дверях, не спеша заходить.

– Предлагаю перенести Совет на арену.

– На арену? – поинтересовался я. – В честь чего это?

– В честь некого очередного светлого посетителя, – заметил он и, не дожидаясь, пока мы последуем за ним, пошел прочь.

– Светлого мага? – я вскочил и бросился за ним, а вслед за мной и остальные. – Опять? Откуда? Кто?

– Умерь свое любопытство. Я решил устроить сюрприз.

– Мне опостылели сюрпризы!

Сюрприз оказался еще тот. Мы все застыли пораженные – посреди арены стоял сам Лайтфел. Я перевел взгляд на Ментепера, подошедшего к светлому магу.

– Что это значит?

– Упреждающий удар, – Ментепер сощурился от удовольствия. – Только представь, что можно с ним сделать…

Лайтфел молча стоял, глядя на меня спокойно и внимательно, хотя руки и ноги его туго стягивали веревки, на лбу алела полоска содранной кожи. Из раны сочилась кровь и тонкой струйкой сбегала по левой щеке.

Я сделал знак остальным оставаться на месте и подошел к Ментеперу.

– Как Лайтфел попал сюда?

– Тебе это правда интересно? – в голосе Ментепера послышалось некоторое разочарование. – Если тебе так важно знать… Просто заглянул к нему в светлую обитель. На огонек, – он зашелся смехом. – Они так привыкли, что вы, поджав хвост, не осмеливались нападать на них, что никакой стражи мне не попалось, а заклинания охраны оказались так небрежны…

Он махнул рукой и презрительно скривился.

– После того, как ты разделаешься с ним, твой младший братец приползет к тебе на коленях вместе с остальными отступниками… Бой ведется по следующим правилам. Их всего только два: вы можете использовать любую магию, поединок длиться до гибели одного из участников. Скажи, когда будешь готов, я сниму с него сдерживающее заклятие.

Ментепер отошел к краю арены.

– Тебе придется немного подождать, – сообщил я. – Хотелось бы прежде кое о чем его расспросить.

– Но не слишком долго.

Я вновь посмотрел на огненного мага. Я знал, какое заклятие сдерживало Лайтфела, но Ментепер не догадывался, что в моих силах снять его.

– Лайтфел, – зашептал я. – Мы заключили с тобой мир, и я не собираюсь нарушать договор…

– У тебя нет другого выбора, – заметил он. – И вряд ли хватит сил одолеть такого мага, как Ментепер.

– Мне все равно придется когда-нибудь это сделать. Но сейчас я могу высвободить тебя… Возможно, вдвоем у нас получится…

– Это рискованно, но мне все равно ничего другого не остается. Что ж, я готов.

Я освободил Лайтфела и тут же защитил его от повторного подчинения. Одновременно с этим я отключил сознание всех колдунов для их безопасности, и они, обмякшие, упали на землю. Лицо Ментепера исказила гримаса ярости.

– Ты смеешь! – прорычал он, а в ответ на нас катился вал энергии, которым когда-то Игниферос испытывал колдунов, только этот был намного мощнее.

– Лайтфел! – заорал я.

Незримый вал словно наткнулся на стену. Воздух в этом месте помутнел и уплотнился, искажая все вокруг, словно зеркало миража, готовое вот-вот расколоться. По колышущемуся мареву заскользили всполохи молний, и Лайтфел, наконец, догадался, что я от него хотел. Из его пальцев вырвалась, наверное, самая страшная молния, какую я когда-либо видел. Угодив в это месиво остановленной энергии, она пробила его, взорвав с оглушительным грохотом. Мы ничком упали на пол. Над нами с шипеньем разлетелись куски бледно-желтого, почти белого от жара пламени. Я услышал болезненный крик и поднял голову. Ментеперу посчастливилось увернуться от молнии, но не от пары лоскутов. Один лоскут задел ему правое предплечье и прожег его до самой кости, второй слишком близко пролетел от мага слева и всю левую часть лица, шеи и торса теперь покрывал багровый ожег. А по тлеющей одежде текла ручьями кровь из плеча. Я в ответ пустил точно такой же вал энергии, а Лайтфел не преминул атаковать огненными шарами.

– Не хочешь сам поучаствовать в бое на арене? – крикнул я.

– Ты пожалеешь об этом!

У него едва хватило сил отразить нашу атаку, а потом он совершил то, что мы никак от него не ожидали. За его спиной передернулся маревом проход, и он прыгнул в него. Я застыл пораженный. Обитель защищало заклятие, не позволяющее использовать магию открытия порталов. Однако Ментеперу это удалось. Я медленно потянулся к нитям мировой энергии. Она чуть поддалась, но тут же спружинила с такой силой, что меня швырнуло на землю.

– Тут и думать нечего, – Лайтфел протянул руку и помог подняться. – Это его заклятие защиты, и он оставил для себя в нем лазейку. Жаль, что Ментепер ускользнул. Нет ничего хуже упущенного врага, отправившегося зализывать свои раны.

Я кивнул.

– Что ты намерен делать дальше?

– Ждать. Что же еще, – я нахмурился. – Или у тебя есть идеи получше?