Если, конечно, к тому моменту эти вопросы вообще останутся актуальны. Как знать — вдруг мне выпадет шанс увидеть все своими глазами?

Мы все находились в одном месте — в черном фургоне позади большой сцены, на которой должен был проходить концерт в конце дня.

Двое из приставленных к нам безопасников были заняты внешним наблюдением, причем один из них держал в руках планшет, на который выводилось изображение с курсирующего над площадью дрона, а второй — такой же планшет, но показывающий сразу несколько десятков разных картинок с нескольких десятков окружающих площадь камер городской системы безопасности.

Остальные, не скрываясь, глазели на нас и каждый раз, когда кто-то из нас перехватывал их взгляд, они ухмылялись, будто им пятилетка предложила выйти раз на раз, и даже не отводили взгляда.

Правда, надо отдать им должное, так делали только обычные люди.

Троица магов, которые на вид ничем не отличались от остальных безопасников (только капли маны, срывающиеся с пальцев, выдавали в них одаренных), даже не смотрела на нас, будто им вообще не было дела до нашего присутствия. Они все трое сидели с закрытыми глазами и медитировали, накапливая ману, которая вскоре может пригодиться.

Как только пробило десять часов, и на площадь начал стекаться народ, двери нашего фургона распахнулись тоже, и мы влились в поток людей.

Сектора наблюдения были поделены и утверждены уже давно, поэтому, обменявшись взглядами, наша четверка рассеялась по толпе. Каждый занял свою выделенную для наблюдения четверть площади, и мы принялись за работу.

Мне досталась четверть, в которой располагалась небольшая карусель, площадка для соревнований местных уличных танцоров, и половина сцены.

Не знаю, кто там у Вермилион отвечал за распределение и расстановку тематических площадок по фестивалю, но они свой хлеб явно ели не зря — на каждой четверти площади было примерно одинаковое количество людей, никакого перекоса, так, чтобы где-то яблоку негде было упасть, а где-то — на мотоцикле рассекать можно.

Сначала я постоял возле площадки танцоров, восхищенно открыв рот и бегая глазами с одного на другого, а на самом деле — меняя сектора обзора. Никого похожего на троттлиста или даже просто подозрительного я не заметил, все вели себя точно так же, как я сам — наблюдали за танцорами и взрывались криками и аплодисментами, когда один из них отмачивал какой-нибудь особенно крутой финт.

Ничего не заподозрив, я дождался, когда закончится очередной баттл и, сделав вид, что дальше мне не интересно, переместился к другой площадке.

— Голова Хрусту, — внезапно раздалось в крошечном наушники, что поместили в мое ухо еще час назад, голосом Лютеса. — Вижу подозрительного человека. Аттракцион скалодром, возле входа, серая рубашка, синие брюки, черные туфли. На спине что-то похожее на черный нераскрывшийся бутон розы.

«Голова» это не мне, это координатору операции, не знаю точно кому. Может, даже самому Адаму, а, может, кому-то другому, в общем — самому главному командиру. Молодец Лютес, четко и по делу сообщил информацию — всё, как учили.

— Килгор Голове, — раздалось в ухе снова, уже другим, слегка искаженным голосом. — Черный нераскрывшийся бутон — это оно?

— Это оно, — кратко ответил я, стараясь не привлекать внимания окружающих.

— Принято. Группа три и четыре, цель опознана. Заняться.

Итак, теперь мы совершенно точно знаем, что троттлисты здесь есть. Как минимум один. А где один — там и целая толпа, поэтому я еще внимательнее стал вглядываться в окружающих, а главное — всеми возможным способами пытаться заглянуть им за спины.

— Голова группе три. Вместе с группой четыре взяли подозреваемого, — доложились безопасники буквально через две минуты. — Пытался оказать сопротивление, пришлось применить электрошокер.

— Принято, группа три. Хорошая работа.

— Голова Гонщику, — почти сразу же в наушнике обозначился и Нокс тоже. — Наблюдаю еще одного агента Троттла. Аттракцион водяная битва, один из участников. Девушка в черном топике и черных шортах, волосы заплетены во множество косичек, босая. На спине что-то, похожее на то, что описал Лю… в смысле, Хруст.

— Принято, Гонщик. Группа два и группа один — на захват.

Второй сектор — второй троттлист.

Логично будет предположить, что и в моем секторе тоже должен кто-то найтись, и в секторе Ванессы тоже. Но даже если так и будет, то по одному террористу на каждый сектор — это всего четыре на всю огромную площадь. Этого слишком мало, их должно быть больше.

— Голова Розе! — нервно раздалось в ухе от Ванессы. — Наблюдаю троттлиста, пожилой мужчина, седой, красный пиджак, черные брюки, черные туфли, стоит на углу сцены! Мне кажется, он уже что-то собирается сделать или даже сделал, он очень подозрительно стреляет глазами по сторонам!

— Роза, принято! — быстро ответил Голова. — Свободные группы, быстро туда! При необходимости — уничтожить нарушителя!

Сцена… А ведь именно сцена будет главной точкой интереса всех людей буквально через час, когда там начнется концерт! А сейчас за ней практически никто не следит, поскольку все заняты действующими развлекательными площадками!

Я резко сменил направление и пошел туда, куда собирался прийти в последнюю очередь — к «своему» углу сцены, что входил в мой сектор патрулирования.

Проталкиваясь между людьми, я все равно не забывал окинуть их быстрым взглядом, но ни на одном печати Вальтора так и не увидел.

Зато заметил её, когда уже подошел к сцене почти вплотную — до решетчатого заборчика, который отгораживал ее от всяких любопытных, кто любит сунуть нос куда не нужно.

И как раз за этим заборчиком виднелась человеческая фигура с колышущейся черной медузой на спине, который что-то шаманил со стойками сцены.

— Голова группе три! — раздалось в наушнике. — Цель оказала сопротивление, у нас раненый! Пришлось устранить!

Человек, что копался возле сцены, будто бы тоже это услышал, хотя никак не мог.

Он на мгновение замер, будто прислушиваясь, а потом резко выпрямился и еще резче — обернулся. И посмотрел прямо на меня.

А в следующий момент — вскинул руки, налившиеся чистой ярко-алой маной, направляя ладони в мою сторону!..

Я тоже вскинул руки, и сразу в нужную позицию, которую запомнил до единого миллиметра.

Правая рука — чуть ниже подбородка, левая — вытянута на всю длину ниже уровня глаз.

Поэтому, когда воздух за одно мгновение сгустился, принимая форму маномата, он материализовался сразу в моих руках. Правая рука уже снимала предохранитель, левая — прочно держала цевье, а глаза в ту же секунду совместили целик и мушку с фигурой противника.

У меня не было ни одного мгновения на то, чтобы что-то предпринять, кроме этого. На то, чтобы достать нож и метнуть его — не было. На то, чтобы вскинуть руки, подражая троттлисту, и сплести защитное плетение — тоже не было.

А даже если бы случилось чудо, и у меня хватило времени, то я бы все равно поступил так лишь в самом крайнем случае. Ни о каком большом щите сейчас, при моем нынешнем уровне манового тела, и речи не шло. Я мог бы прикрыть себя и, может, кого-то еще… но за моей спиной находилась толпа людей, которым досталось бы то, чем меня собирался атаковать троттлист.

Я не был готов жертвовать столькими людьми.

По той же причине я не мог уйти в Изнанку, хотя это был самый простой и эффективный способ борьбы с закованными в магические доспехи противниками. Что толку от уничтожения врага, если он все равно добьется своих целей и тоже уничтожит кого-то? Скорее всего, очень много мирных жителей, которые пришли на праздник и не планировали на нём умирать…

Поэтому я сделал единственное, что в этой ситуации можно было сделать почти мгновенно — достал маномат и дважды выжал спусковой крючок, отправляя в полет две пули.

И это сработало — троттлист, увидев оружие у меня в руках, поспешно стряхнул с рук зарождающееся плетение и дернулся в сторону, уходя с линии прицеливания и одновременно натягивая на себя из-за спины свои доспехи.